Несносная помощница для Цербера - Виктория Свободина Страница 4

Наблюдала внимательно за мужчиной, но его ни капли не смутило, то, что рыбу я заказала на обед самую дорогую, а уж напиток для того чтобы нервы полечить, и вовсе неприлично дорогой. Вот умею я выбирать мужчин. Самого “дорогого” в лифте выбрала. Глаз наметан.

Хорошо посидели, он узнал, кем я работаю, у кого. Цербера неожиданно похвалил, сказал, мне достался самый успешный и продуктивный руководитель в компании, мало того, перспективный, якобы далеко пойдет, а значит и я вслед за ним могу. Ха-ха. Разбежалась.

– А как вы попали на эту работу, Елизавета Натановна? Я слышал, что вашему начальнику требуется помощница, но вот про отбор и собеседования ничего не говорили.

Папа под страхом смертной казни запретил говорить кому-то, что я его дочь. Стыдится.

– Личные знакомства помогли, – неопределенно повела плечиком и усиленно машу ресницами, чтобы сбить собеседника с мысли. Обед уже подходит к концу, вопросы этого Григория начали напрягать.

– О, вот как. А фамилию свою не подскажите?

Ха, думает узнать родственные связи? Не выйдет. У меня мамина фамилия.

– Царева.

– Хм, нет, не слышал такую фамилию.

Еще бы.

– Я прошу прощения, обед уже подходит к концу, а начальник у меня строгий, может премии лишить за опоздание даже в минуту…

– Да-да, конечно.

Встаю, с ожиданием глядя на Григория. Визитку даст? Он так за время обеда и не сказал, кем он тут работает, интересно же. Да и обедать мне понравилось тут, надо же знать, кому звонить.

– Был рад знакомству, – вместо визитки, мужчина аккуратно сжал мою руку. Что, не даст визитку? У, какой. Видимо, понял, что финансово меня не потянет. А может он вообще женат, только кольцо не носит.

Ну и ладно.

Встряхнула своими пышными длинными волосами, высоко подняла подбородок и походкой от бедра отправилась восвояси. Пусть вспоминает меня и страдает, что не решился на более близкое знакомство.

С огромной неохотой вернулась на рабочее место, плюхнулась за стол и положила голову на руки. Что-то обед и местные напитки не развеселили, а наоборот.

Звонок на рабочий телефон. Номер не определяется. Мне что ли надо ответить?

– Да-а? – томным низким голосом с хрипотцой на выдохе отвечаю я. Я почти всегда так по телефону по началу говорю, привычка, потом уже могу менять тональность в зависимости от темы беседы.

– Кхм. Вы уже вернулись, Елизавета Натановна?

А, это босс.

– Здесь только мое тело, а душу вы не сможете поработить, – отвечаю мрачно, забыв про томность. Папиного человека я не хочу соблазнять, хотя надо бы, его я хочу придушить.

Цербер хмыкнул.

– Приступайте к работе. Файл два – изучить, после сделать задание три.

– Вы такой… – запнулась. Блин, слово забыла.

– Я весь внимание.

– Эксплутатор.

– Кто-кто?

Эх, кажется неправильно произношу.

– Угнетатель свободных счастливых людей.

– Да, я такой. Ваш самый страшный кошмар. Ужас летящий на крыльях желания нагрузить вас заданиями. Работайте. Час вам на все.

– Лучше купите себе нормальные часы, не позорьтесь, а от меня отстаньте.

Сбросил вызов. Зла не хватает!

Включаю компьютер. Так. Сейчас посмотрю, много ли читать во всех этих файлах и сложные ли задания.

Спустя час ко мне выходит мой личный Цербер.

– Успели сделать то, что требуется.

– Еле-еле успела. Распечатать?

– С вашей грамотностью? Ни в коем случае. Бумага стерпит, но если кто-то увидит… сначала все готовые документы в электронном виде присылайте мне на почту.

– Угу.

Повернула к начальнику компьютер, а он сел на место для посетителей.

– Я могу вам прямо сейчас все на почту прислать, кстати. Зачем вы пришли? Ищите повод на меня пялится?

– Я бы предпочел вас вообще не видеть. А если захочу, то мне не нужно искать повод, я просто вызову вас к себе. В следующий раз присылайте все на почту если почтой хорошо владеете.

– Слушайте, ну если вы не хотите меня видеть, то можете уво…

– Елизавета, вы понимаете, что вам выпал уникальный шанс стать самостоятельной и независимой? Ваш отец очень старается поставить вас на ноги.

– Вы в своем уме, Даниил Александрович? Зачем мне вставать на ноги, если у моего отца столько денег, сколько хватит на несколько беззаботных жизней всех его детей, внуков и правнуков. Зачем работать и тратить на это жизнь, если и так деньги есть?

– Елизавета Натановна, это вы, видимо, чего-то не понимаете. Ваш отец вам уже ничем не обязан, вы совершеннолетняя девушка. У него есть сыновья, рожденные в законном браке, именно их и их детей он намерен дальше обеспечивать и передать наследство. Понимаете? Вам стоит радоваться уже тому, что он озаботился тем, чтобы дать вам профессию и способ самостоятельного заработка.

– Ой, да пошел он… и вы заодно. Я тоже его дочь, хочет он этого или нет. Другой вопрос, что его бесит, что я не такая, как его идеальные и непогрешимые сыновья, и что вообще от него ничего не взяла. Внешностью в маму, мозгами тоже в нее. Красивая и тупая. Ну только что кудрявая в него.

Цербер вдруг резко ко мне наклонился, напугав. И взгляд такой пронзительный, сканирующий. Эй, что он делает? Словно принюхивается.

– Вы чего это?!

– Елизавета Натановна, вы что, пили? – в голосе начальника столько осуждения.

– Естественно! – оскорбилась я. – Как вы могли во мне сомневаться?

Как быстро понял. Но на то он и Цербер, чтобы иметь хороший нюх. Пес.

– Я только не понимаю. У вас сейчас не должно быть денег, а пьете вы только дорогие напитки, другими принципиально пренебрегаете.

О-о, он и это обо мне знает. А папа хорошо морально подготовил моего тюремщика.

Фыркнула. Тряхнула пушистыми волосами и склонила голову, демонстрируя нежную шею и точеный овал лица. Похлопала пушистыми ресницами.

– Посмотрите на меня. Неужели вы всерьез думаете, что я не найду того, кто меня накормит? Да для этого мужчины в очередь выстраиваются.

– Так может вам выйти замуж? Чтобы кто-то гарантированно на постоянной основе оплачивал все ваши желания. И не надо будет больше работать, разойдемся к общей радости.

Выпрямилась и подобралась.

– Ну нет. Я же говорила. Я еще слишком молода, чтобы связывать себя обязательствами.

– Пока вы слишком молоды, вы больше ценитесь на рынке невест, а значит и продать себя сможете продать себя дороже, – цинично заметил Цербер.