Всего лишь друг? - Ронда Бэйс Страница 4

Джилл немного помолчала, припоминая все время, что они провели вместе.

— Ты в последние дни был холоден, когда мы занимались любовью, — голосом, срывающимся от готовых вырваться наружу рыданий, медленно произнесла она. — И мне казалось, что ты как будто не со мной, а с кем-то другим. Кто она, Себастьян?

— Да какая теперь разница, — отмахнулся он. — Главное, что мы с тобой больше не вместе.

— Кто она?

— Ну хорошо. — Он застегнул чемодан и обернулся. — Если уж так хочешь знать…

— Да, хочу. — Ее голос звучал глухо, словно доносился со дна огромной пустой бочки.

— Это Лиза Кейн.

— Дочь владельца нескольких гостиниц? — Джилл не могла поверить, что Себастьян променял ее на эту девушку.

Она знала Лизу. Они вместе учились в школе. Лиза была завистлива, она никак не могла примириться с популярностью Джилл и с тем, что та притягивала к себе взгляды многих мальчишек.

И теперь, похоже, Лиза нанесла ей удар в самое сердце.

Джилл вздохнула. Постаралась ровным взглядом посмотреть Себастьяну в глаза.

— Что ж, будьте счастливы, — тихо, но четко произнесла она.

— Спасибо, детка, — кивнул он как ни в чем не бывало. Будто он собирался в командировку, а она пожелала ему удачной дороги.

Джилл закрыла глаза. Это какой-то дурной сон. Вот сейчас она проснется — и все вернется на круги своя. Себастьян окажется рядом, и она и думать забудет о том, что ей приснилось.

Хлопнула входная дверь.

Вздрогнув, Джилл поднялась и оглядела комнату.

Грудь словно сдавили тисками. Нет, ей ничего не показалось. Он действительно ушел. Бросил ее. Отправился к Лизе. К той самой Лизе, которую Джилл с трудом выносила еще со школьных времен.

Хуже и придумать было нельзя.

Хотя, с другой стороны, какая разница, к кому он ушел. Ведь он все равно больше не с ней…

Она не помнила, как оказалась возле реки, неспешно протекающей под мостом. Остановилась и взглянула вниз. Темная вода убегала под мост, неся на поверхности всякие листочки и веточки, словно после большого урагана.

Она стояла и смотрела. Никого не было поблизости, никто не отвлекал ее.

Голова у нее кружилась, лицо опухло от слез, подкашивались ноги. И, глядя на эту зияющую внизу темную воду, ей вдруг захотелось шагнуть вниз, скрыться в ней, сделать что угодно, лишь бы забыть то горе, которое пришло в ее жизнь.

Когда счастье, которое казалось ей незыблемым, вдруг треснуло, выяснилось, что Джилл была к этому совсем не готова, и ей стало страшно.

Она перегнулась через перила, затаила дыхание.

Река была близко-близко, и Джилл казалось, что она манит ее к себе, обещая облегчение.

Она наклонилась еще ниже.

Будь что будет.

Ей казалось, это единственно возможный выход.

Ей казалось, только так она избавится от той боли, что разрывает ее изнутри…

Люк на минуту прикрыл глаза. Он не спал уже почти сутки и поэтому чувствовал себя очень уставшим. А все потому, что необходимо было совместить командировку с визитом домой, к родителям, и сообщить им новость.

Он задумался.

Правильно ли он поступает? Действительно ли Кристи сможет пройти с ним рядом всю жизнь и не раздражать его через год или два, когда они достаточно хорошо узнают друг друга, настолько хорошо, что их отношения станут легко предугадываемыми?

Он не знал. Как не знал и того, почему вдруг решил лететь в свой родной город. Ведь мог, в конце концов, сообщить родителями и по телефону о том, что решил обручиться.

Но как будто что-то тянуло его в родные края. Словно какая-то невидимая нить связывала его с этим местом, мешая забыть прошлое, мешая продолжать жить, не давая возможности обрести счастье с другим человеком.

Джилл Ферт.

Он всегда помнил ее. Все восемь лет, что они не виделись с того самого дня, когда он спас ее, буквально оттащив от перил моста и не дав прыгнуть в реку…

Она была словно в бреду. Совсем ничего не соображала. Лишь твердила одну фразу: «Он не любит меня, он никогда меня не любил!».

Люк обнял ее, прижал к своей груди. Лишь бы она согрелась и успокоилась. Она немного затихла, но словно все еще пребывала в забытьи, не понимая, что происходит. И тогда, обхватив ее за плечи, он повел ее к себе домой. Родителей не было, и он надеялся, что сможет помочь Джилл успокоиться и прийти в себя.

Наивный.

Как он мог так подумать?

Ведь Джилл всю жизнь заставляла его играть, чувствовать себя не в своей тарелке, выдумывать несуществующих подружек, лишь бы только позлить ее, заставить ревновать.

Но она действительно была его другом. Радовалась его успехам у девушек и даже не задумывалась, почему тогда он все время сопровождает ее на вечеринках, если у самого полно обожательниц.

Конечно, Люк не был обделен вниманием со стороны противоположного пола. Но все это ему было не нужно. Ведь рядом находилась Джилл, и только к ней устремлялись все его мысли.

Время от времени он мог позволить себе встретиться с кем-нибудь, максимум пару раз, потому что после второго свидания его интерес к девушке, как правило, исчезал. И он знал, всему виной эта девушка с каштановыми волосами и карими глазами, живущая по соседству… Джилл Ферт. Она одна всегда была для него на первом месте.

Как и сейчас, когда он вел ее домой, чувствуя ее близость, ощущая; как желание охватывает его, и стараясь изо всех сил совладать с ним. Она ведь привыкла видеть в нем только друга. А он уже давно был влюблен в нее и ничего не мог с этим поделать.

И когда они оказались в его доме, а Джилл все еще продолжала прижиматься к его телу и дрожь, сотрясающая ее, передалась и ему, Люк, сам не понимая, что делает, развернул ее к себе лицом и припал к ее губам в нежном ласковом поцелуе.

Как же сладостен был этот поцелуй!

А когда она ответила на него, приоткрыв губы и впуская его язык, он совсем потерял голову. Он плохо помнил о том, что произошло дальше…

Лишь ее податливое тело, ее руки, раздевающие его. И он весь дрожал, освобождая ее от всех бесконечных тряпочек, что были надеты на ней.

Кажется, они занимались любовью на диване в гостиной, и он так торопился, так спешил насладиться этим мгновением, что не доставил ей и половины того блаженства, что мог бы. Поэтому, утолив многолетний голод, он взял ее за руку и отвел в свою комнату, туда, где им никто не мог помешать. И там он показал ей, насколько сильно любит ее, насколько преданно готов служить ей. Он не думал о себе, лишь о том, что эта девушка, которая всегда являлась для него светом в окошке, должна хоть немного получить того счастья, которое он готов был дать ей.