Сюрприз - Аманда Квик Страница 4

— Да, предстоит большая работа, — заметил Маттиас.

— Именно. Как я уже сказала, я намерена сохранить предметы, которые имеют отношение к Замарской цивилизации. Все остальное я передам либо коллекционерам, либо музею.

— Понятно. — Маттиас сделал глоток чая, продолжая разглядывать библиотеку.

Имоджин проследила за его взглядом. Трудно было отрицать тот факт, что ее эксцентричный дядя имел весьма странное пристрастие ко всему, что относится к смерти.

Древние мечи и военные доспехи, найденные в местах захоронений римлян и этрусков, лежали в беспорядке там и сям. Мебель была украшена изображениями сфинксов, химер и крокодилов — эти мотивы часто повторяются на египетских гробницах. Фрагменты бутылок из матового стекла, обнаруженные в могильниках, располагались на полках буфетов. Со стен смотрели посмертные маски.

Книжные шкафы были забиты сотнями потрепанных томов, в которых описывались ритуалы погребения и искусство бальзамирования. В конце комнаты штабелями были сложены огромные корзины. Имоджин их пока еще не открывала и не имела понятия об их содержимом.

Не легче была ситуация и в комнатах наверху — все они были набиты предметами из древних гробниц, которые Селвин Уотерстоун собирал всю жизнь.

Закончив беглый осмотр библиотеки, Маттиас обернулся к Имоджин:

— Что вы намерены делать с древностями Уотерстоуна — это меня не касается. Но вернемся к вашему делу. Не могли бы вы мне объяснить, для чего послали за мной?

Горация еле слышно ахнула и повернулась к Имоджин:

— Я просто не могу поверить, что ты это сделала. Какого дьявола ты не сказала мне об этом?

Имоджин умиротворяюще улыбнулась:

— Дело в том, что я послала за его светлостью за несколько дней до твоего приезда в Аппер-Стиклфорд. Я не была уверена в том, что граф соблаговолит появиться, поэтому не видела причины упоминать об этом.

— Очень глупо, — отрезала Горация. Первоначальный шок у нее прошел, и она обретала свойственную ей решительность. — Ты хоть понимаешь, Имоджин, кто это?

— Конечно же, понимаю. — Она понизила голос и уважительным шепотом произнесла:

— Это Колчестер Замарский.

Маттиас приподнял брови, но комментировать не стал.

— Как вы правильно заметили, милорд, — продолжала Имоджин, — время обратиться к сути дела. Вы были добрым другом дяди Селвина, насколько я понимаю.

— Разве? — удивился Маттиас. — Для меня это новость. Я не подозревал о том, что у Селвина Уотерстоуна были друзья.

Имоджин почувствовала беспокойство:

— Но мне сказали, что вы задолжали ему некую весьма значительную услугу. Он уверял, что вы поклялись отдать долг, если появится необходимость.

Маттиас некоторое время молча изучал Имоджин, затем сказал:

— Верно,

Имоджин облегченно вздохнула:

— Отлично. А то я вдруг подумала, что совершила ужасную ошибку.

— Вы часто допускаете подобные ошибки, мисс Уотерстоун? — мягко спросил Маттиас.

— Почти никогда, — уверила она его. — Дело в том, что мои родители высоко ценили роль образования. Меня чуть ли не с колыбели наряду с другими дисциплинами обучали логике и философии. Мой отец постоянно говорил, что тот, кто ясно мыслит, редко допускает ошибки.

— В самом деле, — пробормотал Маттиас. — Но если вернуться к вашему дяде… Верно, я считал, что нахожусь у него в долгу.

— Это связано с каким-нибудь древним текстом?

— Несколько лет назад во время своих путешествий он натолкнулся на старинную греческую рукопись, — сказал Маттиас. — В ней были косвенные намеки на некое затерянное островное королевство. Эти намеки вкупе с другими указаниями, обнаруженными мною, помогли мне определить местоположение Замара.

— То же самое мне рассказывал и дядя Селвин.

— Весьма сожалею, что он умер раньше, чем я успел расплатиться с ним, — сказал Маттиас.

— Не огорчайтесь, сэр, — улыбнулась Имоджин. — Вам представляется возможность выполнить свое обещание.

Маттиас посмотрел на нее. Лицо его было непроницаемо.

— Боюсь, я не вполне понимаю вас, мисс Уотерстоун. Ведь вы только что сказали мне, что ваш дядя умер.

— Так оно и есть. Но помимо коллекции мой дядя оставил мне в наследство и ваше обещание оказать ему услугу.

Воцарилась томительная тишина. Горация уставилась на Имоджин так, словно перед нею сидела сумасшедшая.

Маттиас смотрел на Имоджин каким-то загадочным взглядом.

— Прошу прощения, мисс? Имоджин откашлялась:

— Дядя Селвин завещал мне получить от вас долг. Это четко отражено в его последней воле.

— Разве?

«Дело идет не столь гладко, как я рассчитывала», — подумала Имоджин. Она взяла себя в руки.

— Я хочу воспользоваться этим вашим обещанием.

— О Боже! — прошептала Горация.

— Интересно, каким образом намерены вы получить долг, который я обязан был вернуть вашему дяде, мисс Уотерстоун? — спросил наконец Маттиас.

— Здесь, конечно, есть некоторые сложности, — сказала Имоджин.

— Это меня не удивляет.

Имоджин предпочла пропустить мимо ушей ироничную реплику и спросила:

— Вы знакомы с лордом Ваннеком, сэр?

Маттиас заколебался. В его взгляде на мгновение

Появилось холодное презрение.

— Он собирает замарские древности.

— Он был также мужем моей доброй подруги Люси Хэконби.

— Леди Ваннек, насколько я знаю, несколько лет назад умерла.

— Да, милорд. Три года тому назад, если быть точными. И я убеждена, что она была убита.

— Убита? — Впервые за все время в голосе Маттиаса можно было уловить некоторое удивление.

— Имоджин, я надеюсь, что ты не станешь., — Горация оборвала свою фразу и в смятении закрыла глаза.

— Я полагаю, что Люси убил ее муж, лорд Ваннек, — без обиняков сказала Имоджин. — Но это не докажешь… С вашей помощью, сэр, я и хочу добиться, чтобы восторжествовала справедливость.

Маттиас не проронил ни слова. Он продолжал смотреть ей в лицо.

Горация овладела собой:

— Милорд, я надеюсь, вы отговорите ее от этого безумного шага.

Имоджин напустилась на Горацию:

— Я не вправе тянуть с этим! Одна знакомая написала мне, что Ваннек снова собирается жениться. По всей видимости, он понес серьезные финансовые потери.

Маттиас пожал плечами:

— Это вполне похоже на правду. Несколько месяцев назад Ваннек вынужден был продать большой дом в городе и переехать в более скромные апартаменты. Но пока что ему удается соблюдать видимость благополучия.