Счастлива по собственному желанию - Злата Виноградская Страница 4

А новый имидж был ему необходим. Полевой давно вынашивал идею того, чтобы пересесть из кресла Председателя совета директоров нефтеперерабатывающего холдинга в уютное кресло губернатора богатого нефтью края и, наконец, решил, что пришло время действовать. Он планировал отойти от ежедневной текучки с заводами, которая, несмотря на огромный штат заместителей, руководителей, советников и прочих толковых и не очень людей, доставала его до печенки. Его вдохновляла идея заняться делами государственной важности. Бардак, творящийся в стране, требовал участия в управлении этим огромным хозяйством людей опытных, к коим, без тени кокетства, Полевой себя и причислял. Многочисленные примеры друзей-соратников доказывали, что для человека с интеллектом нет ничего невозможного. Взять хотя бы Марата Давлетьярова, с которым Игорь учился в одном классе. Постоянно мелькающее на экранах телевизоров и страницах газет лицо Дава не давало покоя честолюбию Полевого. Он был намерен занять место хозяина одной из богатейших областей страны. Он верил, что на этом сможет не только с пользой тратить деньги на благо населения целого края, но и приносить пользу своему капиталу.

Во всем любящий логику, Полевой решил свой путь в большую политику начать с начала, то есть с себя. «Если ты не можешь сразу изменить ситуацию, изменись сам. Тогда все вокруг начнет меняться по нужному тебе сценарию», — рассуждал он, интерпретируя слова своего психоаналитика.

Идя по этому пути, он и оказался во Флоренции. Давлетьяров, недолго посмеявшись над решением Игоря двинуть в большую политику, порекомендовал ему имидж-мейкера, к помощи которого обращались практически все, кто чего-то добился на этом пути.

— Это Версаче человеческих жизней, Армани взглядов на жизнь вообще и на политику в частности. Поезжай, заодно погуляешь по Флоренции, пиццу покушаешь, а то ты что-то теряешь вес, — сказал Марат, похлопав друга по уже заметно выделяющемуся животику. Игорь мысленно скривился от такой кислой двусмысленности приятеля. В последнее время дела у Полевого действительно шли не очень. Вот он и задумал упрочить и обезопасить положение своего бизнеса, став губернатором края, который называется «денежным мешком России». Выкроив в своем расписании, когда рабочими являются все семь дней недели, парочку выходных, Полевой отправился в Италию.

Практически после часа беседы итальянский имиджмейкер придумал для Полевого довольно привлекательный образ, в который тот с удовольствием согласился «вживаться»: властный, с оттенком надменности и едва ощутимым налетом мистицизма. Для Игоря, человека волевого, но не привыкшего к публичным выступлениям, толика уверенности римского оратора была совершенно необходима. Конечно, с мистицизмом он согласился только после настойчивых просьб итальянца, который твердил, что нынче все помешаны на таинственных незнакомцах.

«Все-таки они не такие, как мы, — рассуждал об итальянцах Полевой. — Они иррациональны, они не думают, они чувствуют. У этого парня, Риккардо, потрясающая интуиция. Ведь он обо мне ровным счетом ничего не знает, а смог быстро сориентироваться и начать работать. Потрясающе!»

Он ел свежайшее рыбное карпаччо и с наслаждением потягивал холодное итальянское вино, чуть более сладкое, чем модные новозеландские вина, которыми восхищались все его друзья и коллеги в Москве.

— О, синьора! — Игорь услышал восторженный возглас официанта. Он обернулся. В дверях кафе стояла молодая женщина. Она не показалась ему ни красоткой, ни дурнушкой. Она вообще ему никак не показалась. Но он с любопытством следил за суетой и шутливым поклонением, которые вызвало ее появление среди персонала кафе. Ее усадили за маленький столик у окна, неизвестно откуда официант принес очаровательную алую розу в тонком стеклянном бокале и поставил на столик перед незнакомкой. Полевой услышал, что она говорит с официантом по-французски, иногда употребляя итальянские слова. Сам он не знал ни французского, ни итальянского, поэтому, слушая их разговор, улавливал лишь интонации. Звуки ее дивного голоса заставили его внимательнее присмотреться к ней. На вид ей было около тридцати, но в голосе звучали девичьи нотки. Она раскрыла меню, и Игорь увидел ее длинные тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями. Бегло взглянув на список предлагаемых блюд, она отложила меню. Игорь увидел ее тонкую шею, подчеркнутую глубоким вырезом полупрозрачной туники небесно-голубого цвета. Сделав заказ, она потянулась за сигаретами. Предупредительный официант щелкнул перед ней зажигалкой.

Изредка поглядывая на нее, Полевой ощутил какое-то внутреннее напряжение, какой-то холодок в области солнечного сплетения. Теперь пришедшая синьора, то и дело убирающая со лба прядь роскошных каштановых волос полностью завладела его вниманием. Он подозвал официанта.

— Я хотел бы угостить эту синьору бокалом шампанского, — сказал он.

— Si, синьор, — поклонился официант.

— И спросите ее, не согласится ли она пересесть за мой столик, чтобы поужинать вместе со мной.

— Si, синьор, — официант снова поклонился и через минуту оказался у столика молодой особы. Он наклонился к ней, объясняя ситуацию и красноречиво поглядывая в сторону Игоря.

Девушка быстро взглянула на олигарха, кивком поблагодарила его за шампанское, дотронувшись до запотевшего бокала и улыбнувшись. В этом едва заметном движении головы Игорь увидел приглашение: не нарочито вульгарное, а интригующе заманчивое. Официант вернулся к его столику и сообщил, что синьора не хочет пересаживаться за другой столик, но она не возражает, если он, Игорь, составит ей компанию. Полевой был в замешательстве. Он не мог припомнить случая, когда бы женщина отклонила его предложение. Он привык, что все происходило в точности так, как он себе это представлял. Порыв, толкающий его в женские объятия, лишь иногда имел что-то общее с банальной жаждой наслаждения. Скорее, это всегда был эксперимент, познание границ возможного. Игорь всегда торжествовал, когда ему удавалось доказать самому себе превосходство над остальными, продемонстрировать, что его власть над другими людьми действительно существует. Оказавшись в необычной для себя ситуации, миллиардер в течение нескольких секунд он обдумывал, стоит ли принимать условия игры, предлагаемые обворожительной синьорой. Он взглянул на нее. Она, не отрываясь, смотрела в его сторону. Похоже, приключение, в предвкушении которого он так давно был, начиналось…

Выяснив, что Игорь не говорит по-французски, и что сам он из России, Сашенька Платина сказала по-русски:

— Что может быть неожиданнее и долгожданнее, чем вечер, проведенный с соотечественником в чужой стране?

Игорь обомлел от такого неожиданного романтического знакомства. За дыней и пармской ветчиной они мило болтали, не обращая внимания на время. Он поражался удивительным ноткам девичьей нерешительности и застенчивости, звучащим в голосе этой женщины. Это сильно притягивало его. Выпив несколько бокалов шампанского, Сашенька рассказала, что она актриса и что любит рисовать, поэтому, улучив недельку каникул, приехала на несколько недель во Флоренцию, чтобы заниматься музыкой в консерватории и брать уроки живописи у одного известного здешнего художника. Игорь сказал, что он — бизнесмен, но в обществе такой очаровательной дамы не хотел бы говорить о делах. Весь вечер он говорил ей какие-то банальности, она от души смеялась над его шутками.