Игра в любовь - Конни Брокуэй Страница 4

Глава 1

Калхолланд-сквер, Мейфэр,

14 июля 1806 года

– Побойтесь Бога, мистер Хитрый Лис! Если бы вы изредка отрывали взгляд от моего декольте, вам было бы проще догадаться, что я подсказывала мимикой во время игры, – насмешливо заявила Шарлотта. Рыжеволосый молодой человек, наследник огромного купеческого состояния, а с прошлой среды еще и баронет, хотя титул был получен явно при подозрительных обстоятельствах, покраснел от смущения до корней волос.

Шарлотте не было жаль его. Этот самонадеянный выскочка пялился на ее грудь с тех пор, как приехал в компании молодых людей, которых она пригласила в свою городскую резиденцию «поиграть в карты и выпить». Это был ее первый «приемный» день с тех пор, как она поселилась в фешенебельном районе Мейфэр, что было весьма скандальным шагом, потому что она намеревалась жить как старая дева. Одна.

Все было вполне респектабельно, поскольку на вечеринке присутствовала леди Уэлтон, хотя баронесса давно заснула, пригревшись в лучах солнца. По крайней мере предполагается, что все вполне респектабельно, мысленно поправила себя Шарлотта, чтобы успокоить собственную совесть. Хотя, по правде говоря, все, что бы она ни делала, оказывалось не настолько респектабельным, как можно было бы ожидать, если судить по ее происхождению, высоким родственным связям (она была как-никак свояченицей Рамзи Манро, маркиза Коттрелла, а также прославленного полковника Кристиана Макнилла) и великолепным манерам.

Шарлотта прекрасно понимала, что в этом-то и заключалась ее притягательная сила. В гостиной Шарлотты можно было говорить такие вещи, которые никто не осмелился бы сказать в другом месте, здесь можно было сделать тур неприличного вальса; здесь туалеты дам были более модными и более откровенными; здесь чаще звучал смех, а Шарлотта давала своим поклонникам такие находчивые ответы, на какие никогда не осмелились бы большинство незамужних молодых леди. Поэтому нагоняй, который Шарлотта дала пучеглазому мистеру Робинсону, вызвал хихиканье среди женщин и довольный хохоток мужчин.

– Извините. Не знаю, о чем я думал, – пробормотал мистер Робинсон.

– Мне кажется, что слово «думать» здесь не вполне уместно, – невинным тоном заметила Шарлотта, снова вызвав взрыв смеха. – Идите сюда, друг мой. Давайте попрактикуемся. Попробуйте смотреть леди в лицо... нет, нет, нет! Не на губы, а на все лицо. Понятно? Две брови, пара глаз странного цвета, абсолютно невыразительный нос, слишком решительный подбородок. Вот так. Браво!

Молодые леди и джентльмены, составляющие, по общему признанию, самую легкомысленную часть неженатой и незамужней светской молодежи, одобрительно зааплодировали, а мистер Робинсон, твердо намеренный быть своим в их кругу и очаровать мисс Нэш, нашел в себе мужество посмеяться над собой и поклониться по очереди ей и остальной компании.

Импровизированная сценка закончилась, и гости снова занялись шарадами, а Шарлотта, заметив, что содержимое крюшонницы с пуншем близится к концу, вышла в коридор, чтобы найти служанку. Но не успела она дойти до кухонной двери, как ее окликнул взволнованный мужской голос.

Отлично зная, что за этим последует, она повернулась. Однако это был не мистер Робинсон. Это был лорд Лефой. Высокий, светловолосый лорд Лефой. Вот это неожиданность! Она-то думала, что он почти сделал предложение мисс Хенли.

– Мисс Нэш, – сказал он, подходя к ней. – Не уделите ли мне минутку вашего времени?

– Пожалуйста.

– Наедине.

Она окинула короткий коридор удивленным взглядом.

– Пожалуйста.

Он нахмурил брови. Очевидно, он надеялся не на это. Бедный лорд Лефой. Когда речь шла о ней и джентльменах, надежды редко сбывались. По крайней мере для джентльменов.

– Вы хотели сказать мне что-то личного характера? – спросила она.

– Да, – закивал он. – Да... Я... я... Я вас обожаю!

– Вот как?

Он схватил ее затянутую в перчатку руку и прижался к ней губами в страстном поцелуе.

– Я ваш раб. Просите что угодно, я все сделаю для вас. Распоряжайтесь мною. Я вас обожаю, вы ангел, вы дьявол!

– Вроде Люцифера? – спросила она, высвобождая руку. Поощрять его было бы слишком жестоко, ее и без того многие считали бессердечной. К тому же мисс Хенли была ей довольно симпатична. Ее семейство испытает большое облегчение, узнав о том, какой брачный контракт собирается предложить отец лорда Лефоя.

– Извините, не понял, – озадаченно поморгал лорд Лефой.

– Ангел и дьявол. Если я правильно понимаю, только одно существо обладает качествами и того, и другого. Это Люцифер.

– А-а, вот вы о чем. Нет. Я хочу сказать, что вы ангел, но именно это дьявольски терзает меня. – Похоже, он был в восторге от собственного объяснения. – Вы должны быть моей!

– Боже милосердный! Уж не объяснение ли это в любви, лорд Лефой? Откровенно говоря, я предпочла бы не считать это объяснением в любви. Видите ли, вы мне нравитесь. А если бы мы решили пожениться, я устроила бы вам веселенькую жизнь. – Заметив недоумение на его физиономии, она вздохнула. – Позвольте мне перечислить свои недостатки, – дружелюбно сказала она. – Я не умею быть верной. Я терпеть не могу ревность и хозяйское к себе отношение и реагирую на это немедленно, энергично и, возможно, в самой скандальной форме. Полагаю, что меня чертовски дорого содержать. А кроме того, я не имею желания сейчас или в ближайшем будущем производить потомство. – Она вежливо улыбнулась.

Круглые глаза лорда Лефоя стали еще больше. Она видела, как меняется выражение его лица. Теперь это было лицо человека, руководимого только здравым смыслом. Хотя, когда мужчина решит, что он должен что-то заполучить, здравый смысл обычно отступает на задний план.

– Мне все равно! Я вас обожаю!

– Разумеется, обожаете, – ответила она, потрепав его по руке. – Речь идет не о том, что вы чувствуете. А о том, что для вас лучше. Мне бы очень не хотелось, чтобы ваше обожание превратилось в страдание. Я не люблю, когда меня окружают унылые люди. Они меня утомляют. А вы непременно будете страдать. Ваш батюшка... – Она рассмеялась, представив себе распутного герцога Маллестро в роли своего свекра. – Думаю, что мне пришлось бы запирать от него дверь своей спальни всякий раз, когда вы отлучались бы из дома. Не очень привлекательная перспектива для безоблачной супружеской жизни, не так ли? При упоминании об отце лорд Лефой притих. По крайней мере он достаточно уважительно относился к ней, чтобы не оспаривать характеристику, данную его батюшке.

– Нет, – сказала она. – Для нас будет лучше оставить все как есть: вы меня обожаете, а я этим наслаждаюсь. Очень романтично. И более утонченно, кроме того, в таком случае ни ваше обожание, ни мое наслаждение не будут мешать нам жить своей жизнью. Вы женитесь на Море Хенли, которая будет хорошей женой и отличной матерью вашим детям и которая к тому же никогда не выбросит ваши вещи из своей комнаты и не устроит сцены на светском рауте. Вы будете очень счастливы. Только прошу вас, чтобы не страдало мое самолюбие, не могли бы вы время от времени задумчиво вздыхать, когда мы встречаемся в обществе, так, чтобы я могла радоваться, слыша этот вздох?