Охотники за сокровищами - Фиона Харпер Страница 4

— Слушай, Ферн, давно хочу тебя спросить…

Ой-ей!

— Симон, я… О, гляди! Лизетт идет!

Ее подруга возвращалась с трофеями: двумя карамельными кексами и телефонным номером бармена на клочке бумаги. Вовремя! Ферн подозревала, о чем Симон хочет у нее спросить, и ей жутко не хотелось выслушивать его вопрос, в особенности на этой неделе.

Он милый парень, конечно: вежливый, чувствительный, заботится о других. Ферн догадывалась, что он уже месяца два собирался с духом, чтобы пригласить ее на свидание. Почему, ну почему он созрел именно на этой неделе? Все завтрашнее утро они проведут вместе, организуя прыжки с вышки. Ей не отвертеться. Придется соглашаться с ним встретиться.

И что приводит ее в такой ужас? Он приятный собеседник, хоть порой немного занудный. И внешне ничего — примерный мальчик-отличник.

Беда в том, что отношение Симона к ней, как говорится, ее не цепляло. Не ощущалось никакого притяжения, «удара под дых». С другой стороны, ей привелось испытать такой удар всего раз в жизни. Она помотала головой.

Нет, Симон — отличный выбор. Возможно, ей следует сказать «да», даже если он будет блеять и заикаться до конца недели.

Ферн аккуратно сняла со своего кекса обертку и положила его на тарелку.

— Симон говорит, что нам надо быть там к восьми, Лиз.

Симон поерзал на своем стуле.

— На самом деле, тем, кто будет совершать собственно прыжок, можно задержаться практически до половины десятого.

Лизетт, которая в этот миг откусила кусок кекса, кончиком пальца стряхнула крошки с губ.

— На самом деле… — голос ее звучал невнятно из-за набитого рта, — у меня для вас плохие новости. — Она устало прикрыла лицо ладонью, но Ферн показалось, что меж пальцев мелькнул лукавый взгляд.

Ой, нет! У Ферн сразу возникло нехорошее предчувствие.

— Не смотри на меня так. «Плохой коп, хороший коп» задумал снять меня в большем числе сцен, чем планировалось изначально. Так что вместо четверга мы начинаем завтра. А значит, мои планы меняются. Отказаться работать я не имею права.

Вид у Симона сразу стал какой-то пришибленный.

— А как же спонсорский проект?

— Есть у меня одна мыслишка… — Лиз повернулась к Ферн, у которой кожа мигом покрылась мурашками. — Ферн, подруга, на тебя вся надежда…

Подскочив, Ферн попыталась рукой зажать Лизетт рот.

Нет! Ни за что!

Срываясь на визг, она прокричала:

— Лизетт, не смей!

Шум в кафе мигом стих. Проходивший мимо их столика мужчина резко отшатнулся в сторону. Замерев, Ферн ощутила направленные на нее любопытные взгляды. Усилием воли она плюхнулась на стул, не отрывая пальцев от губ Лизетт. Ничего не вышло. Лиз ухитрилась говорить даже с зажатым ртом:

— Выручишь, прыгнешь за меня?

Ферн уставилась на подругу. Медленно отняла руку от ее лица, положила на колени. Лишь услышав возню слева от себя, вспомнила о присутствии Симона.

— Прыгнешь, Ферн? — жалобно повторил он. Она так резко повернулась к нему, что он отшатнулся.

— Ответь человеку. — Ей показалось или голос Лизетт действительно дрогнул? Ферн вновь взглянула на подругу. У той хватило ума перестать ухмыляться.

Ферн глубоко вздохнула. В другое время о таком и речи быть не могло. Прыгать с вышки? Да еще привязанной на резинке? Ищите других дураков! И о чем только эта Лизетт думает?!

Но вопрос был задан, и Симон глядел на Ферн с надеждой. Он рассчитывал на нее — Фонд исследования лейкемии рассчитывал на нее. Откажись она, и они потеряют пятьсот фунтов, обещанных Лизетт.

— Да, прыгну.

Симон, судя по всему, тут же собрался броситься ей на шею. Но после минутного колебания наклонился и запечатлел на ее щеке мокрый поцелуй: хлюп!

— Спасибо тебе огромное! Если ты займешь место Лизетт, мы выкрутимся.

Ферн словно оцепенела. Она едва слышала остаток разговора, когда Симон, размахивая чашкой кофе, разглагольствовал, как здорово все устроилось. К тому времени, как он закончил, до конца ее обеденного перерыва осталось пять минут. Впервые в жизни она опоздает, потому что ей необходимо сказать Лизетт пару слов, которые просто не терпят отлагательства.

Наконец Симон откланялся.

— Я не могу прыгать с вышки!

— Можешь!

— Нет. Не могу!

Лизетт скорбно подняла брови, сжала губы.

— Поздно. Ты уже обещала.

— Когда мы обсуждали условия пари, ты говорила, что я могу отказаться, если это будет опасно для жизни.

— Подожди, ты же сама дважды проверяла все документы, подтверждающие безопасность таких прыжков! Раз другим добровольцам можно, то и тебе тоже!

Черт!

— Можешь не прыгать, если не хочешь. — Лизетт рассеянно постукивала по столу чайной ложечкой.

— Да? — Чувство облегчения было сродни солнечному лучу, неожиданно проглянувшему с неба в пасмурный день.

Лизетт подняла чашку к губам.

— Тебя вообще никто ничего не заставляет делать. Ты всего-навсего лишишься моих пятисот фунтов плюс четыреста из спонсорских денег, что обещали мне.

Ферн ужаснулась.

Четыреста фунтов! Как ты ухитрилась их выторговать?

— Помнишь ту историческую драму, в которой я играла молочницу восемнадцатого века?

Ферн машинально кивнула.

— В том корсете сиськи у меня смотрелись шикарно. Нашлись желающие поглазеть на них еще раз…

* * *

Джош бежал по эскалатору через две ступеньки, нацеливаясь с разгону перепрыгнуть через турникет. Наткнувшись на задумчивый взгляд полицейского, он все же притормозил, сунул билет в щель и ринулся в открывшийся проход на шумную улицу.

Опоздал. Почти.

Мимо, глядя себе под ноги, спешили люди. Хотя Лондон был родным городом Джоша, а следовательно, по определению местом хорошо известным и наскучившим, он ни на минуту не переставал восхищаться его суетой. Вот и теперь… Джош огляделся. Все эти исследователи тротуара принимали окружающее за данность — не обращая внимания на прекрасную архитектуру, чистое синее небо, исчерченное следами самолетов, или, скажем, на двухсотфутовый кран, возвышающийся на берегу Темзы. Усмехнувшись про себя, Джош двинулся вперед.

Милая мама. Услышав от Хелен Чамберс о прыжках с вышки с благотворительной целью, она сразу поняла, что Джош заинтересуется мероприятием. Впрочем, это для затравки. Главное блюдо лежит у него в заднем кармане.

Последние шесть месяцев Джош работал на износ и заслужил право малость повеселиться. За усердный труд — качественный отдых, иначе какой толк работать? Конечно, прокатиться в Южную Америку заманчиво, но на худой конец и в Лондоне можно получить свою дозу приключений.