Неотразимый обольститель - Бетина Крэн Страница 4

Смесь гордости и пугливой надежды появилась в глазах юноши.

– И к тому же он был ярым сторонником нашей партии, – продолжал Коннор. – Я слышал, что за мэра Гранта на прошлых выборах он голосовал... двадцать восемь раз!

Члены городского правления разразились громогласным хохотом, а молодой человек покраснел и застенчиво улыбнулся.

– Тогда мы, конечно, займемся твоими проблемами, парень, – вытирая глаза, проговорил Крокер.

Коннор откинулся на спинку стула и с улыбкой наблюдал, как для юноши записывали имя подрядчика, только что получившего превосходный контракт на сооружение фонтанов. Вот это была настоящая руководящая работа! Вот как делались дела! Люди избирали представителей в «Таммапи Холл», чтобы те решали их проблемы, и проблемы решались – общественные работы, общественная безопасность, общественные услуги, заработок для всех, а иногда даже обеспечение самым необходимым. Это была система внутри системы, неформальные соглашения и негласное сотрудничество – вот что позволяло городу и всему штату работать, как хорошо смазанный механизм. Эту систему журналисты, гоняющиеся за политическими скандалами, и реформаторы прозвали «механической политикой».

Вскоре их прервал еще один проситель – тоже молодой человек. Но в отличие от Томаса Грейди он был одет по последней моде – в вечерний костюм с черным галстуком. На его шее красовался шелковый шарф цвета слоновой кости.

– Кто из вас, джентльмены, Коннор Барроу? – тонким, почти девичьим голосом спросил он.

– Это я, – повернувшись вместе со стулом, ответил Коннор. – А вы кто?

– Я ваш кузен, сэр. Сын Алисии Барроу Грэнтон... Джеффри Грэнтон.

Коннор выпрямился. Мальчишка явно ожидал, что его имя произведет впечатление, и он не ошибся. В самом его звучании и в этой аристократической манере произношения – «Ба-а-ар-р-оу» – было нечто, полностью захватившее внимание Коннора. Ни один из членов семейства Барроу ни разу не обратился к нему за последние десять лет – с тех пор как богатый дед Коннора лишил его наследства и отобрал у него всю собственность. Теперь он повсюду, кроме юридических документов, именовался просто Салливаном и, даже выступая с речами, опускал свою аристократическую фамилию. И вот семья Барроу обращается к нему в лице этого недозрелого юнца, который разглядывает его сейчас с фамильным прищуром. Этот прищур его несгибаемый дед отработал до совершенства. Окружающими он воспринимался как доказательство прозорливости и превосходства, на самом же деле это был результат плохого зрения Барроу и их упорного нежелания носить очки.

– Чем могу быть полезен? – спросил Коннор.

– Я бы просил уделить мне несколько минут вашего времени, – с непроницаемым выражением глядя на остальных, проговорил юнец. – Наедине.

Коннор чуть было не прогнал его, но любопытство, однако, победило. Он поднялся и указал молодому человеку на незанятый столик в углу зала. Когда они уселись друг против друга, Коннор понял, что юноша еще моложе, чем ему показалось вначале. Нежный светлый пушок покрывал его верхнюю тубу.

– Что-нибудь выпьете? – Он сделал знак официанту.

– Нет... спасибо.

Джеффри наверняка еще не начал ни бриться, ни пить.

– Как ваша матушка? Я не видел ее... э-э... по меньшей мере лет десять.

– Прекрасно. – Юноша потянул себя за воротник, как будто упоминание о матери помешало ему дышать. – Очень занята. Благотворительность, знаете ли. – Коннор понимал, что для женщины с положением совершенно естественно заниматься благотворительностью. – Этой осенью она берет мою сестру в турне по европейским столицам. В сентябре – Лондон, в октябре – Париж, а в ноябре – конечно, Венеция.

Коннор улыбнулся. Уже много лет никто из членов высшего общества не делился с ним своими планами. Парень ему просто грубо льстит.

– Что я могу для вас сделать, Джеффри Грэнтон?

– Я пришел, чтобы спросить... не сможете ли вы свести меня с людьми, которые захотят... ну... поработать на меня.

– Поработать? – Коннор нахмурился. – Вы предприниматель?

– Ну, это не совсем работа, это, скорее, – тут Джеффри окончательно сконфузился, – одно дело.

– Одно дело, – повторил Коннор, отметив румянец, появившийся на щеках смущенного юноши. – И вы обратились ко мне, потому что...

– Вы знаете людей. А мне нужны особые люди, кто-нибудь с опытом... и...

– Сильный, – продолжил Коннор. Джеффри немного сник.

– Да, а еще...

– Смелый?

– Точно. Коннор напрягся. Теперь понятно, почему парнишка отыскал паршивую овцу из семейства Барроу! Ему нужна помощь в каком-то опасном, дискредитирующем или по крайней мере неприятном деле. Коннору не терпелось послать душку Джеффри подальше вместе с его грязным «дельцем», но любопытство опять взяло верх.

– В какую историю ты влип? – резко спросил он. – Карточные долги? Оскорбление, которое нельзя оставить без ответа? Беременная служанка?

– Ничего похожего! – изменившимся голосом пробормотал Джеффри. – Это просто... по романтической причине.

– Романтической? – Коннор с трудом выговорил это слово.

—Мы с одной молодой леди хотим пожениться, но существуют некоторые препятствия. – Джеффри понизил голос. – Я просто думаю... – Он замолчал, как будто собираясь с мужеством, чтобы произнести следующее слово.

– Сбежать.

Юноша вытаращил глаза, но через мгновение кивнул.

– Да, так и есть, нам надо бежать.

Коннор изучающе смотрел на него, думая, что положение влюбленных действительно должно быть отчаянным, раз Джеффри рискнул встретиться со своим родственником-отщепенцем, которого никогда до этого не видел.

– Существует по меньшей мере дюжина способов совершить побег, не прибегая к помощи крепких парней. – Говоря это, Коннор подумал, что «сложная ситуация» может включать не только родительское неодобрение. – Кто эта юная леди, завладевшая твоим сердцем?

Джеффри отвел взгляд.

– Она из богатой и влиятельной семьи.

– Твоя семья тоже богата и влиятельна.

– Да, но она... очень молода.

– Сколько ей лет?

– Шестнадцать.

Коннор глубоко вздохнул. Шестнадцать! Какого черта он все это слушает? Господи, ведь он же претендует на пост конгрессмена Соединенных Штатов. Но чередование страстного желания и отчаяния на лице юноши вызывало одновременно и смех, и жалость, и Коннор не смог заставить себя встать.

– Ты, должно быть, ненамного старше.

– Старше. – Джеффри выпрямился и расправил плечи. Когда его собеседник прищурился, молодой человек провозгласил: – Восемнадцать – достаточно зрелый возраст. – И почти с вызовом добавил: – Ирландцы всегда женятся в восемнадцать.

Внезапно перед мысленным взором Коннора предстало лицо Томаса Грейди. Тот навряд ли был старше Джеффри, а уже готовился стать отцом и должен был кормить восемь голодных ртов. Душка Джеффри понятия не имел, что такое ответственность. Ну что ж, пусть попробует, если он, похоже, так помешался на своей женитьбе.