Клуб голливудских девчонок - Мэгги Марр Страница 4

— Мы не будем делать твой фильм, — сказал Мэрфи.

— Нет, будем. — Лидия почувствовала, как ее сердце забилось сильнее.

— Нет.

— Слушай, рыжий сморчок, вы уже потратили двадцать миллионов на один только подготовительный период. Вы уже связаны обязательствами с исполнителем главной роли, режиссером и со мной, продюсером. Если ты откажешься делать фильм, семьдесят миллионов долларов вылетят в трубу прежде, чем начнется твой первый рабочий день на этой распрекрасной студии. Это произведет не лучшее впечатление на совет директоров, верно?

Мэрфи гоготнул:

— Ли-и-ди-и-я-я, твой режиссер под кайфом, актер — в тюрьме, а удача — была да вышла.

Черт! Черт! Черт! Он закрывает «Семь минут после полуночи».

— Мы оба знаем, как мне тяжело это делать…

— Селеста Соланж на второй линии! — крикнула Тодди.

Лидия отключила микрофон.

— Селеста в Новой Зеландии.

— А разве в Новой Зеландии нет телефонов?

— Мэрф, подожди секундочку. — Лидия переключилась на вторую линию. — Сиси?

— Лидди.

— Сиси, ты где? Судя по звуку, близко. Я думала, ты в Новой Зеландии.

— Я рядом, ну относительно, конечно. Перед глазами — океан, а я — по эту его сторону.

— Что стряслось?

— Ты уже видела «Пипл»? — спросила Селеста.

— Нет, пока не могу оторваться от сегодняшней «Дейли вэрайети».

— Дэмиен трахается с восемнадцатилетней соплячкой. Устроился на съемках со всеми удобствами. Зачем я ему там?

— Забавно. Дэмиен трахает малявку, а меня — Лепрекончик.

— Что?

— Ты уже видела сегодняшнюю прессу? «Вэрайети», «Голливуд рипортер»?

— Только абзац о том, что без пяти минут бывший муж турнул меня из фильма, — огрызнулась Селеста.

— Угадай, кто получил бразды правления «Уорлдуайд»?

— Спроси что полегче. Я всего лишь актриса, наемная прислуга. Марсала или Уолтер? А, погоди-ка… черт побери, Лидия, неужели Мэрфи?

— В точку. Он сейчас на первой линии. Закрывает «Семь минут после полуночи». Первый звонок в ознаменование его назначения на должность главы студии. Ублюдок еще в пути, не добрался до офиса, но уже закрывает мой фильм.

— А я звоню, чтобы сказать, что согласна сниматься в нем, — ответила Селеста.

— Что?! Сиси, я тебя обожаю и всегда в первую очередь думала о тебе, но не прохожу в бюджет. Мы с Джессикой уже обсуждали это, но я не смогу выплатить даже половину твоей ставки в двадцать миллионов долларов. А теперь еще Мэрфи, который меня закрывает, но со сценарием и с фильмом это никак не связано. Не думаю, что мне удастся его переубедить.

— А если предложить фильм другой студии? Например, «Саммит» или «Гэлэкси»?

— Сиси, ты прелесть. Но Мэрф не позволит другой студии выкупить проект. Дело не в деньгах и не в фильме. Это личное, между Мэрфом и мной.

— Не переживай. У меня есть выход на Робиноффа.

— Что? — Лидия уронила «Дейли вэрайети», которую просматривала. — Черт возьми, Селеста, ты молодчина! — Тед Робинофф заправлял «Уорлдуайд пикчерс», был боссом Арнольда Мэрфи и личностью совершенно неуловимой. Виртуальным отшельником. Некоторые считали, что Робинофф общается с Господом Богом по выделенной линии. Другие были убеждены, что связаться с Робиноффом можно только через небесную канцелярию. — Как ты это сделаешь?

— Говорю тебе, Лид, я могу это устроить. А ты добейся, чтобы режиссер очухался, актер вышел под залог, и не говори Мэрфи, кто это сделал. А мы все уладим через Теда прежде, чем Мэрфи доберется до студии. Просто закончи разговор. Поручи это Тодди: пусть скажет, что тебе надо бежать по срочному делу.

Лидия бросила взгляд на помощниц — все трое торчали на ее линии. (На любой разговор приходилось по меньшей мере восемь, а порой и больше ушей: звонящего, его абонента и помощниц. Второе правило Голливуда: здесь секретов нет.)

— Слышали? Тодди, переключись на первую линию и дай Лепрекончику отбой. Сиси, я так рада, что ты на моей стороне. Должно быть, у тебя на Теда серьезный компромат.

— Ничего подобного, просто старый должок. Мне нужна перемена и хотелось бы сделать фильм не с кем-нибудь, а именно с тобой. А еще говорят, что парень, который у тебя в главной роли, довольно неплохой актер и, кроме нар и съемочной площадки, любит валяться в постели. И сценарий отличный, Лидди. Я тебе из этой роли конфетку сделаю.

— Я всегда в первую очередь думала о тебе, но знала, что мы с Джессикой никогда не договоримся по условиям контракта. Бюджет, сама понимаешь.

— Да, но здесь дело не в деньгах. Ты получишь Селесту Соланж по сходной цене. Все, что мне нужно, — это продюсерский кредит и проценты со сборов.

— Только скажи Джессике, что это твое решение, иначе она больше никогда не позволит мне ангажировать звезд через Си-ти-эй.

— Джесс я уже сказала.

— А она что? — не удержалась от вопроса Лидия.

— И глазом не моргнула. Это будет твой самый легкий контракт. Позвони ей. Мой адвокат уже готовит бумаги. Джессика отправит их факсом тебе и в юридическую службу «Уорлдуайд». Все схвачено.

— Я твоя должница.

— Мы подруги и сделаем этот фильм.

Коричневые босоножки, отделанные кожей ящерицы, были тесноваты, но в целом Джессика Колфилд чувствовала себя комфортно в патио «Плюща» на Беверли-Хиллз, где она расположилась с одним из своих многочисленных «звездных» клиентов. Ничего не значит в кинобизнесе тот, кто не может позволить себе перекусить и пообщаться в патио «Плюща» в час дня. Открытый лишь для крупных агентов, влиятельных персон и кинозвезд, «Плющ» расположился на непримечательной улочке Беверли-Хиллз. Дворик вымощен беленым кирпичом. Изящная оградка увита белыми розами и непроницаема для глаз посетителей, смакующих крабовые котлеты и овощной салат по соседству. Но со стороны улицы все выглядело совершенно иначе. К парковке чередой подъезжали «астон-мартины», «бентли», «ягуары», и из этих ослепительно сверкающих машин чинно выходили самые богатые, знаменитые и красивые.

Громоздкие джипы с тонированными стеклами — гнездовья столь надоедливых и столь же желанных папарацци — лепились к парковочным счетчикам на противоположной стороне улицы. Парковщики, чисто выбритые, молодцеватого вида юноши с короткими стрижками и высокими скулами выпускников средней школы, стояли вдоль тротуара перед патио, пытаясь помешать съемкам огромными фото- и телеобъективами. Джессика знала, что все это часть своеобразного ритуального танца. Если приватность так желательна, может, стоит сделать оградку повыше? Или обнести дворик живой изгородью? Нет, это место предназначалось для посторонних глаз. Всякий, входивший сюда, на самом деле утверждал, что принадлежит к Голливуду и «Плющу» и является членом клуба.