Лучше не бывает - Лейни Дайан Рич Страница 4

Меня отвлек звук отворяющейся двери. Высокий мужчина в деловом костюме адресовал мне улыбку – как пробный шар. На нем было метровыми буквами написано «адвокат», но я не позволила себе сразу впасть в отчаяние. Вдруг это всего-навсего глубоко верующий из местного библейского кружка, который решил нанести визит страждущим. Эдакий добрый самаритянин.

– Пора прощаться, Джордж. О приезде даже не думай! Я вообще жалею, что тебе сообщили.

Когда мне пришлось лежать в этой больнице по первому разу, после взрыва, мы были еще женаты. Я внесла рабочий номер Джорджа в графу «на непредвиденный случай», и, само собой, он осел в моем файле – поступок из числа тех, о которых потом многократно сожалеешь.

– Я люблю тебя, детка, и не могу бросить на произвол судьбы. Я здесь с ума сойду, не зная, как у тебя дела!

Я подавила вздох, а заодно и тошноту. Настал момент прибегнуть к тяжелой артиллерии.

– Судебный запрет все еще в силе, Джордж. Ты не имеешь права ко мне приближаться, а если попробуешь, дело кончится тюрьмой.

Я повернулась к незваному гостю (который, кстати сказать, после моих последних слов заметно скис) и взглядом спросила, какого рожна ему от меня нужно, при этом напряженно прислушиваясь к молчанию в трубке. Наконец там невнятно прозвучало что-то вроде «стервозная баба» и послышались короткие гудки. Теперь можно было с уверенностью сказать, что опасность миновала: Джордж хорошо знал, как местная полиция относится к приезжим с агрессивными наклонностями. Учитывая все еще висевшее на нем обвинение в незаконном ношении оружия, запрет приближаться к бывшей жене ставил точку на его правах в штате Теннеси.

Положив трубку, я помассировала виски кончиками пальцев.

– Я могу зайти попозже, – сказал гость.

– Какой смысл? – отмахнулась я. – Вот если бы вы ушли и не вернулись, тогда другое дело.

Улыбка у него была легкая, скользящая, не из тех приклеенных, что так раздражают. А после моего замечания в ней даже появился оттенок лукавства.

– Вот этого я вам обещать не могу. – Он протянул руку. – Вы Ванда Лейн. А меня зовут Уолтер Бриггс.

Нет, улыбался он все-таки поразительно ненавязчиво и как будто искренне, так что я не могла не улыбнуться в ответ, пожимая протянутую руку. Уолтер Бриггс был шатен и носил очки, которые его, впрочем, не портили. Рукопожатие было крепкое, но тоже ненавязчивое, не как если бы он с ходу пытался подавить авторитетом. Он казался неприметным, пока не улыбался, а улыбаясь, становился привлекательным.

– Я адвокат.

Кто бы мог подумать!

– Это я сразу поняла.

– То есть?

– В библейский кружок вы не впишетесь.

– Что, простите?

– А то! – Я скрестила руки на груди, как щит в предстояще атаке, – нельзя было подождать до выписки? Или хотя бы пока отменят обезболивающие?

Брови Бриггса приподнялись, глаза самую малость округлились. Да, он неплохо разыгрывал из себя святую наивность, но стреляного воробья на мякине не проведешь. Поскольку пауза затягивалась, я заговорила медленно и раздельно, как бы обращаясь к умственно отсталому:

– Подписывать ничего не стану, не дождетесь.

– Ясно, – только и сказал Бриггс.

– Именно так! Бегите к своему ненаглядному Задохлику и скажите, что во второй раз я на его финты не куплюсь.

Лукавства в улыбке заметно прибавилось, и это мало-помалу начало меня доставать.

– А кто такой Задохлик?

– Адвокат этих пройдох из Хейстипгской газовой, кто же еще!

– В смысле, Джон Дуглас?

– Ну да! – нетерпеливо подтвердила я. – А с вами нам не о чем больше разговаривать! Уходите и не тратьте зря время.

– Вам не стоит беспокоиться. – Он издал смешок, который отлично гармонировал и с улыбкой, и с манерой держаться, то есть был на редкость противным. – Мое время – на что хочу, на то и трачу.

– Могу сказать то же самое о своем, – процедила я. – И у меня нет ни малейшего желания и дальше тратить его на беседу с вами.

– Понимаю и не смею больше вас задерживать, миссис Лейн. – Уолтер Бриггс достал из нагрудного кармана визитную карточку. – Вот, возьмите. Я к вашим услугам. Между прочим, хотя я действительно знаком с Джоном Дугласом, наши интересы никак не пересекаются.

На карточке стояло: «Уолтер Бриггс, судебный адвокат». Я подняла глаза, и он снова показался мне привлекательным с этой своей легко вспыхивающей улыбкой, в которой явно сквозило лукавство.

– В таком случае зачем вы здесь?

– Как вам сказать, миссис Лейн… – Он помедлил, как бы подбирая слова. – До меня дошли слухи о том, что случилось в тот день в зале суда. Я на вашей стороне и считаю, что у вас есть все основания для иска «Лейн против города». Если надумаете подавать, можете рассчитывать на мою помощь.

Я еще раз пробежалась глазами по карточке и по его лицу.

– Вы не похожи на тех, кто вербует клиентов по больницам…

– Правильно. Потому что я вовсе не из таких.

– А тогда можно узнать, чему обязана такой честью?

– А можно узнать, у вас каждое новое лицо вызывает такую антипатию?

– Нет, не каждое, – ответила я, чувствуя, как губы сами собой складываются в улыбку (мужское обаяние – сильная штука, а у Бриггса его было в избытке). – Только если это лицо адвоката.

Появилась Вера с подносом. Судя по ароматам, меня наконец перевели в другую группу питания (до этого приходилось кое-как перебиваться, запивая таблетки бульоном).

Уолтер Бриггс посторонился, давая дорогу.

– Приятного аппетита. Мне пора. – Он пошел к двери, помедлил и, уже держась за ручку, адресовал мне мимолетную улыбку. – Рад, что вам лучше.

Вера смотрела на него во все глаза. Заметив это, он улыбнулся и ей – намного приветливее. Я ощутила странную досаду.

– До свидания.

Он вышел. Вера медленно отвернулась от двери.

– Ухты! Шикарный мужик.

– Да, ничего.

– Ничего? Ну знаете, Ванда! Такого мужика надо ценить, даже когда его уже заполучила. Будь у меня такой дружок, я бы не выперла его из постели, даже если бы он потребовал туда завтрак!

– Никакой это не дружок, – брюзгливо возразила я. – Мы только что познакомились.

– Как так? – изумилась медсестра. – Да ведь он торчал тут, можно сказать, безвылазно, пока вы лежали в коме. Я все думала: надо же, какой преданный!

– Тут – это где? В больнице?

– Да прямо тут, в этой вот самой палате!

– Безвылазно? – Я прикинула вероятность того, что под этой обаятельной личиной таится маньяк, и решила, что вряд ли. – Днем и ночью?