Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна - Елена Ямпольская Страница 4

К этому я бы добавила только одно: щедрые мужчины бесценны.

_____

Чтобы быть женщиной, нужно море отваги. Женственность в современном мире воздвигнута на фундаменте небывалого мужества. Если бы все эти герои-полярники и летчики-испытатели знали, какой ужас — цокать каблучками по темному переулку или ехать в лифте с соседским бультерьером; как страшно — до ватных ног и ледяного озноба — любить, верить, потом терять веру, разочаровываться, часами глазеть на молчащий телефон… Тогда бы они меньше кичились своими маскулинными подвигами.

Я спросила у очень авторитетного в моих глазах эксперта (мужского пола): «Чего, по-твоему, боятся женщины?». И он ответил практически без паузы: «Двух вещей — потерять и постареть».

Постареть — наверное. Чуть позже. До определенного возраста, точнее, до определенных примет возраста об этом как-то не задумываешься. Зато после верстового столба с обозначением «30» отчетливо слышишь, как тикают пресловутые биологические часы, будто сама природа поставила тебя на счетчик.

Потерять — да, конечно. Измены любимого боятся все. Если не боятся, значит, не любимый. Только признайтесь себе: вы не в силах вообразить его рядом с другой (ревность романтическая) или просто не хотите терять «крышу» (ревность прагматическая)? Первое действительно страшно. Второе… Второе, на мой взгляд, можно перетерпеть. Пусть «крыша» едет на все четыре стороны, зато я останусь при личном самоуважении.

Однако мужикам неведомо, что кроме реальных страхов нас мучают еще и дурацкие, бессознательные. Например, мы боимся не соответствовать общепринятым стандартам. В России это просто чума, поскольку отечество наше хоть и разлеглось на двуспальном ложе Евразии, в действительности представляет собой этакую кобылку — серую в яблоках. Там, где яблоки, то есть точечно — Запад. А все остальное, сереньким фоном — глухой непроходимый Восток. И бабушки у подъезда как символ дремотной Азии.

У нас девица с высшим образованием, карьерой, зарплатой, квартирой и джипом под окном в общественном мнении защищена куда хуже, чем ее ровесница без ничего, но с мужем и младенцем в коляске. Спрятаться некуда: грозное око высшей женской справедливости настигнет тебя в облике консьержки или уборщицы. Можно только не замечать. Это лучший способ борьбы с любыми страхами. Женщина, сделавшая сознательный выбор, не должна поддаваться первобытной панике, когда надо ступить три шага от машины до подъезда мимо проклятой лавочки. Тут главное слово — «мимо».

Оглянитесь вокруг: у кого-нибудь из замужних коллег, одноклассниц, сокурсниц живет дома такое сокровище, на которое бы вы сами позарились? Бьюсь об заклад, что нет. Тогда спокойно ждите. Своего мужчину. Своего ребенка, которого вы сумеете поставить на ноги, не испортив на всю жизнь настроение ни себе, ни ему. Плюньте на народную мудрость и руководствуйтесь только личными интересами.

Из серии таких же пустых и глупых фобий — страх нажить себе врагов. Хотя никто еще, упражняясь в искусстве компромисса, не сумел превратиться в червонец… Враги или, мягко говоря, недруги — показатель жизненной состоятельности. В большинстве ситуаций лезть на рожон — такой же непредсказуемый риск, как и сидеть под веником. Только под веником гораздо скучнее. И вообще, если говорят: «У нее плохой характер», — это в первую очередь означает, что характер есть.

Обратная проблема — мы боимся случайно обнаружить собственную слабость. Существует такая порода вечных отличниц, у которых с колыбели до гроба все о'кей, ол райт и файн. Они ничего не теряют, не забывают, не путают, и на них можно положиться даже в самые критические дни. Чем воздает им судьба? Как правило, нервным срывом. Потому что сильная женщина рыдает в подушку, а слабая при большом стечении публики. Других различий между ними нет.

Мне никогда не приходилось встречать действительно слабых женщин. Только тех, кому выгодно прикидываться слабыми. Собственно, «слабая женщина», она и есть самая сильная, потому что годами держать всех вокруг в заблуждении — это какие силы требуются…

«Сильная» женщина каменеет, стиснув зубы, и по каплям отдает Богу душу, пока любимый человек впаривает ей проникновенно: «Ты ведь и одна справишься, пойду к слабой — она без меня пропадет…». И это конец. Потому что у «слабых» не руки — клещи. Сцапают, так навсегда.

Стоит ли корчить из себя новую амазонку, если отсюда прямой путь к одиночеству, главному монстру всех женских кошмаров? Требуйте помощи, участия, сочувствия, долива после отстоя. Не потому, что они вам нужны, а потому, что вам необходим именно этот человек. Пока он не удостоверится в вашей слабости, все его силы будут уходить на сторону.

«Скажи, — пытала я своего эксперта, — а чего в таком случае боятся мужчины?». Он основательно призадумался. После чего, взвешивая каждое слово, объявил: «Мы боимся боли. Боимся остаться не у дел. Глупо выглядеть… А в целом, ты знаешь, мужчины гораздо трусливее женщин». И я уважаю его за смелость, с которой он признал этот неоспоримый факт.

_____

Когда ноябрь приходит под маской апреля и картинка за окном совершенно неопознаваема — осень там или весна, невольно задумываешься об обманчивом лице возраста. Чудеса преображения доступны не только природе, но и человеку. Особенно человеку, умеющему бороться со своей природой.

По давней традиции, женщину спрашивают «а кой тебе годик?» лишь в исключительных случаях (при приеме на работу или в поликлинике). Тем более, что только под неумолимым давлением паспортных данных она и скажет правду. А в неофициальной обстановке спрашивай не спрашивай — обязательно соврет. Так полагают мужчины.

Действительно, если мне тридцать два, но озвучить можно двадцать семь или даже двадцать пять, и все поверят, то почему бы этим не воспользоваться? С другой стороны, мой главный человек прекрасно осведомлен насчет реальной цифры (вернее, числа), и оно его вполне устраивает. Так зачем же я буду, унижая себя, лгать посторонним и, в общем-то, безразличным мне мужчинам? Не вижу смысла.

То есть сейчас — не вижу. А через десять лет? А, страшно вымолвить, через двадцать?..

Возраст — величина не только переменчивая, но и относительная. Во времена Бальзака 28 лет считались пиком женской зрелости. Теперь мы позже выходим замуж, позже обзаводимся детьми и дольше чувствуем себя молодыми. Наша юность посвящена учебе, первая молодость — завоеванию места под солнцем, вторая — карьерному росту. И вот на календаре третья молодость. Для тех, кому за тридцать. Если при этом мы умны и успешны, то выглядеть нам удается лучше, чем десять лет назад, потому что тогда были экзамены, безденежье, глупая любовь, пиво, сигареты, бессонные ночи и комплексы, комплексы, комплексы. А сегодня — уверенность в себе, хорошая косметика, фитнес и мужчина, который от тебя без ума.

Современная успешная дама переживает очень странный кризис. Кризис отсутствия среднего возраста. После настоящей юности, трудовой и тяжелой, мы пытаемся устроить себе другую, беззаботную и праздничную. Хочется взять реванш у «малолеток». Хочется того, чего у нас не было, — расшитых джинсов, тату и пирсинга. Но юность — это ведь не только и не столько качество кожи, сколько состояние души. Не припыленный усталостью взгляд.