Хозяйка Англии - Элизабет Чедвик (Англия) Страница 4

– Как мой отец, здоров ли? – Она сделала глоток. Вино струйкой тепла потекло в ее закоченевшее тело.

– Здоров, госпожа, и рад грядущей встрече с вами, пусть и при печальных обстоятельствах.

– После отъезда из Англии мы с ним виделись всего лишь раз, – проговорила Матильда. – Знаю я, почему он рад моему возвращению.

Они помолчали. Матильда заключила, что защиту от ветра успешно установили, поскольку стены шатра колыхались меньше, чем поначалу. Она отломила хлеба и съела его с куском копченой оленины, знаком велев Фицконту тоже приступить к трапезе.

– Вы бы предпочли остаться в Германии?

Прямота вопроса застигла Матильду врасплох. Она ожидала, что Фицконт продолжит играть роль почтительного придворного.

– Отец приказал мне вернуться, и мой долг – слушаться его. Да и что бы я делала в Германии без мужа? У его преемника свой круг приближенных. Пришлось бы или выйти за одного из них, что пошло бы вразрез с политикой отца, или постричься в монахини и отдать жизнь служению Господу.

– Это достойный выбор.

– Но я еще не готова отказаться от мира. – Она пытливо посмотрела на него. – Мой отец не обсуждал с вами мое будущее?

Фицконт спокойно выдержал ее взгляд.

– О планах он говорит только в самых общих чертах и даже если бы доверил мне свои помыслы, то мне не пристало бы их разглашать. Но вы и сами, госпожа, догадываетесь о его намерениях. Не будь у вашего отца планов относительно вас, вы до сих пор находились бы в Шпайере.

– Разумеется, я знаю, что у него есть планы, но не знаю, в чем они состоят.

Матильда откинулась на спинку стула, пытаясь немного расслабиться. По другую сторону занавеса тихо переговаривались ее придворные дамы.

Бриан тоже отклонился, как в зеркале повторив ее позу.

– Вы покинули Англию маленькой серьезной девочкой, которая желала учиться и исполнить свой долг. Я хорошо помню вас в те годы, но вы меня можете и не припомнить. Вам не хотелось уезжать, но вы сжали волю в кулак и сделали то, что от вас требовали, ибо таков был ваш долг. Вижу, в этом вы не изменились, только теперь вы императрица и взрослая женщина. Вы привыкли держать в руках бразды правления и повелевать.

Она едко усмехнулась:

– Это верно, милорд, растяп я не терплю.

– Вы истинная дочь своего отца, – ответил он с невозмутимым видом, однако в глазах промелькнула искра.

Матильда едва не рассмеялась, ей даже пришлось торопливо прикрыть рот рукой. Это все вино, подумала она. Вино и усталость. А потом вдруг от скорби у нее сжалось горло – эта смесь политики и тончайшего флирта так походила на то, что было у них с Генрихом, что она вновь ощутила всю боль утраты. Женщина сглотнула и ровным голосом проговорила:

– Да, я и вправду дочь своего отца. Если вы не можете поведать, что ожидает меня в будущем, хотя бы расскажите, что происходит при дворе, чтобы я подготовилась.

Бриан предложил ей еще вина, но она отрицательно покачала головой. Тогда он подлил себе полкубка.

– Вы знали двор своего мужа, потому быстро освоитесь и при дворе отца. И там, и тут одни и те же персонажи.

– Но кто друг, а кто враг? Кому можно доверять, кто наиболее сведущ в делах государства?

– Это решать вам, госпожа, а советчиком может быть только ваш отец.

– То есть вы опять ничего мне не скажете.

Фицконт протяжно выдохнул:

– Короля окружают люди, которые хорошо ему служат. Ваш брат, граф Глостерский, будет очень рад вашему приезду. Среди тех, кто первыми встретит вас, будут также ваши кузены Стефан и Тибо.

Его лицо ничего не выражало. У Матильды остались смутные воспоминания о блуаской родне. Оба кузена были старше. Они занимались своими мальчишескими делами и мало внимания уделяли юной Матильде, кроме тех случаев, когда прислуживали ей и ее матери за столом в качестве пажей.

– Кажется, Стефан недавно женился? – Ей писали об этом в свое время, но она была слишком поглощена уходом за больным мужем, чтобы заинтересоваться новостью.

– Да, на Маго, булонской наследнице. Ваш отец счел этот брак разумным – он укрепил наши северные границы.

Матильда задумалась. Маго Булонская приходилась ей двоюродной сестрой по материнской линии, в то время как Стефан был родней со стороны отца – действительно, прочные семейные узы. Что же задумывал отец, когда сплетал все эти нити? Он был непревзойденным мастером ткать узор политики.

– Что теперь представляет собой Стефан?

Бриан пожал плечами:

– После свадьбы остепенился. Отменный наездник и воин. Легко заводит дружбу, и король благоволит ему.

От такой оценки Матильде стало тревожно. У Стефана было достаточно времени, чтобы завоевать расположение ее отца и получить влияние, которого у нее самой не было.

– А как вы к нему относитесь?

Отвечая, Фицконт подбирал слова осторожно:

– Надежный товарищ на охоте, и мы неплохо понимаем друг друга. Стефан знает, когда нужно оставить меня наедине с книгами и мыслями, а я знаю, когда он хотел бы побыть в шумной мужской компании. Сейчас на него большое влияние оказывает жена: придает ему целеустремленности, у нее всегда наготове хороший совет. – Бриан допил вино. – Ваш отец пленил Галерана де Мелана за то, что тот поднял восстание. Однако Вильгельм Клитон до сих пор остается угрозой.

– Это давно известно, – нетерпеливо отмахнулась Матильда. – Вильгельму Клитону не стать королем, поскольку у него нет к этому способностей, и Галеран де Мелан – глупец, раз поддержал его.

– Тем не менее их действия определяют политику вашего отца в настоящем и будущем. Возможно, именно из-за них он так возвысил Стефана – в качестве противовеса.

Стенки шатра надулись под новым шквалом бури, и неожиданно Матильда почувствовала прилив сил. Захотелось, чтобы ветер сдул все, что было раньше, и оставил бы мир пустым и чистым. Королю приходится удерживать трон в постоянной борьбе с оппозицией. Он объединил под своей властью Англию и Нормандию, отобрав их у старшего, менее осмотрительного брата Роберта. Брата Генрих заключил в тюрьму, где тот пребывал и по сей день. Однако у Роберта остался сын, Вильгельм Клитон, еще один кузен Матильды, который заявлял о своих правах на трон. Молодые горячие головы вроде Галерана де Мелана поддержали его, и хотя ее отец подавил мятежи, как солдат затаптывает вспыхнувший огонь, в воздухе еще чувствовался запах дыма. А там, где вспыхнул один пожар, может загореться и другой, и третий. У Галерана имелся брат-близнец, и круг интересов их влиятельной семьи захватывал как Англию, так и Нормандию.

Интриги, думала Матильда. Настоящий король умеет сплетать нити воедино, следя, чтобы ни одна из них не выбилась из ткани его планов, и при этом приглядывает за теми, кто плетет свои узоры.