Игра чувств - Барбара Картленд Страница 4

— Какая чудесная комната! — воскликнула она, раскидывая руки и вертясь, точно юла.

— Боже мой, дитя, у тебя закружится голова, — проворчала тетя.

— Дорогая тетушка Марта, конечно же, нет! На балах я танцую всю ночь напролет, и голова вовсе не кружится.

— Говорят, ты была первой красавицей сезона, — улыбнулась тетя. — Толпы поклонников, а предложений руки и сердца не счесть.

— Естественно, — дразнящим топом отозвалась Клиона. — Дорогая тетушка, девушке с деньгами всегда делают предложения. Это дань ее банковскому счету, а не ей самой, и нужно быть круглым простофилей, чтобы думать иначе.

— Ах, но я уверена, что некоторые из них были в тебя влюблены, — возразила леди Арнфилд, шокированная столь нехарактерной для невинной девушки практичностью.

— После десятиминутного знакомства? — продолжала гнуть свою линию Клиона. — Пока что это самое скорое предложение, которое мне сделали. Не сказать, как это польстило моему самолюбию! Но представьте, каким было падение с небес на землю, когда я узнала, что мой «обожатель» на следующий же день обручился с другой богатой наследницей! Я просто была первой в его списке, вот и все.

— Клиона!

— Не нужно так волноваться, дорогая тетушка. А что, по-вашему, я должна делать? Поверить, что я действительно самая прекрасная и восхитительная женщина из всех, что видел свет? Образец добродетели и красоты…

— Кажется, мне сейчас сделается дурно, — откровенно сказала леди Арнфилд.

— Именно так и я себя чувствовала.

— Мужчины действительно говорят тебе такое?

— Некоторые. И это роковая ошибка, потому что я терпеть не могу, когда мне льстят. Только представьте, какой тщеславной нужно быть, чтобы верить всему этому вздору!

— Даже подумать страшно, — согласилась леди Арнфилд.

— Иногда, — продолжила мысль Клиона, — я сомневаюсь, добрую ли услугу оказал дядя Соломон, когда завещал мне все эти деньги.

— Это единственный хороший поступок, который он совершил для кого-то из своей семьи, — заметила леди Арнфилд. — Он проводил так много времени за границей, занимался исследованиями. Дрянное, грязное, опасное занятие. Тем не менее он скопил сокровища, которые сделали его богатым. К счастью для тебя.

Клиона вздохнула.

— Мне кажется, что он оставил мне слишком много. Ни одному человеку не нужно столько денег.

— Глупости, дорогая. У женщины никогда не может быть слишком много денег, — с уверенностью заявила леди Арнфилд.

— Вы так думаете? — пробормотала Клиона, обращаясь как бы к самой себе. — Я не уверена.

— Что ж, очевидно, прошлый опыт оказался для тебя неудачным, но не все мужчины — охотники за приданым. Ты наверняка встретила молодых людей, которые тебе понравились. Удалось ли кому-нибудь из них затронуть твои собственные чувства?

Клиона кивнула.

— Немножко, — сказала она с озорной улыбкой. — Ровно настолько, чтобы пофлиртовать вечер и забыть о нем.

— Значит, ты не… влюблена?

— Ни капельки. Разве это не печально? Казалось бы, к этому времени я должна была бы уже сдать свои позиции, но нет. Иногда я чувствую, что жду чего-то.

— Чего?

— Точно не знаю. Просто «чего-то». «Чего-то особенного». Это все, что я знаю.

Клиона оборвала неустанное хождение по комнате и остановилась у окна, из которого открывался прекрасный вид.

— Тетушка Марта, что это?

— Где, моя дорогая?

— За деревьями. Похож на сказочный замок, весь в башнях и шпилях, словно парящий среди облаков.

— Да, он прекрасен, верно? Это фамильный замок Хартли, резиденция графа Хартли. Они с твоим дядей и большие друзья, и непримиримые соперники, потому что только у графа конюшня лучше нашей.

Клиона, незаурядная наездница, захлопала в ладоши от удовольствия.

— Мне не терпится с ним познакомиться!

— Познакомишься, и очень скоро. А пока что пора одеваться к обеду. Твой дядя с минуты на минуту вернется домой. Он должен был встретить тебя, но ему пришлось уехать на важную встречу. У лорда-наместника много обязанностей.

— Конечно. Ах, как хочется снова повидаться с дядей Кентоном! Но что же мне надеть к обеду?

Леди приятно провели полчаса, остановив, наконец, свой выбор на платье из голубого атласа и газа, которое восхитительно подчеркивало цвет глаз Клионы.

Затем леди Арнфилд удалилась в собственную комнату, а Сара, горничная Клионы, принялась носить воду для ванны. Смыть дорожную пыль было блаженством. После этого девушка надела платье и села перед зеркалом, чтобы Сара уложила ей волосы.

Когда туалет был закончен, леди Арнфилд не оказалось поблизости, и, будучи независимой девушкой, Клиона выскользнула в коридор и спустилась по парадной лестнице в гостиную. Створки французских дверей стояли распахнутыми, а за ними открывался огромный ухоженный сад, утопающий в цветах и кустарниках.

Внимание Клионы привлек маленький озорной спаниель. Он выпустил из зубов мячик и теперь с надеждой поглядывал на девушку.

— Ах ты, мой хороший! — воскликнула Клиона. — Конечно же, я с тобой поиграю.

В следующую секунду она уже переступила порог и заскользила по ступенькам, ведущим к газону; схватила мячик и бросила его как можно дальше. Спаниель залаял от удовольствия и пустился за ним. Клиона, смеясь, побежала следом.

Замок Хартли находился во владении рода Хартли на протяжении шести веков. Из простых баронов они возвысились до виконтов, а потом и до графов.

В течение всего этого времени Хартли приумножали свои богатства благодаря дружбе с любым монархом, какой бы ни оказывался на троне.

Замок разрастался, «залечивал» сквозные щели, становился более комфортабельным и роскошным. Специальные апартаменты всегда готовы были принять даже королевскую особу, и всего два года назад своим присутствием замок почтил принц Уэльский.

Мать Чарльза жила в апартаментах восточного крыла, и путь туда пролегал через огромную картинную галерею, вмещавшую портреты почти всех членов семей двенадцати поколений.

Чарльз задержался здесь на мгновение, чтобы рассмотреть некоторые картины, поскольку замечания кузена об истории рода оживили кое-что в памяти.

Вот портрет деда, девятого графа, когда он только получил титул. Это снова он, год спустя, с молодой женой. Далее портрет девятой графини с новорожденными сыновьями-близнецами на руках — Саймоном и Артуром.

Самих близнецов изображали несколько картин: они были похожими как две капли воды и выглядели невероятно мило. Саймон и Артур в пять лет с одинаковыми ангельскими личиками; в десять — по-прежнему красивые, однако Артур уже начал посматривать хмуро, чего не под силу было скрыть даже самому тактичному художнику.