Тот, для кого живу - Александра Ронис Страница 4

Чтобы черпать необходимую информацию из многочисленных тематических форумов и сайтов, Ксении пришлось восстановить когда-то удаленный со слезами аккаунт в социальной сети. К счастью, время, данное на раздумья вот таким колеблющимся, как она, еще не вышло, и одним нажатием на слово «восстановить» девушка открыла для себя во второй раз все возможности «всемирной паутины».

Сердечко ёкнуло и забилось чаще при виде циферки 1, извещающей о непрочитанных входящих сообщениях от единственного друга в сети – Дениса. И каждый раз, глядя на заветную цифру, выделенную синим цветом, Ксения боролась с искушением щелкнуть на нее, чтобы открыть для прочтения отправленные в какой-то другой жизни послания. Не поднималась рука и удалить сообщения не читая. Когда на телефон стали приходить уведомления с нераспечатанным конвертиком, она всегда боялась ненароком нажать на него, быстро смахивала запись в сторону. Не нужно бередить на сердце раны, лишний раз спугивая наконец-то приобретенный покой.

А когда, выключая ноутбук, Ксения дожидалась, пока погаснет заставка, мысли почему-то всегда возвращались к тому, кто ей этот ноутбук подарил. Возникало с трудом подавляемое чувство незаконченности, незавершенности, мучительное и беспокойное в своей неотвязности. Однажды ночью до нее дошло: ей нужно съездить к Владу, наконец-таки сказать ему «спасибо» и поставить точку в их непонятных отношениях. А потом… Возможно, потом можно будет и на тот конвертик нажать…

– Я хочу съездить к Владу, – заявила Ксения однажды, с порога огорошив Воронова неожиданной новостью. – Это возможно?

За три недели эйфория от вольной самостоятельной жизни прошла, дни наполнились скукой. Просиживать целыми днями у ноутбука надоело, выходить под дождь и непогоду не хотелось – хватало ежедневных вылазок в продуктовый магазин. Один раз Ксения съездила на прием ко врачу, тогда же погуляла по постепенно одевающейся в холодный, осенний убор Москве. Все остальное время она находилась дома, из окна наблюдая за мерно текущей, иногда бурно кипящей, но ежедневно проходящей, пробегающей мимо нее, жизнью.

Молодые соседи за стенкой отгуляли веселую, шумную свадьбу со всеми положенными атрибутами в виде белоснежного, пышного платья, воздушной фаты, с выкупом невесты под ликующие, восторженные крики почти-что-мужа: «Лариса, я тебя люблю!». И еще на протяжении последующих трех дней весь двор был свидетелем затянувшихся далеко за полночь посиделок, когда молодожены, казалось, призывали весь мир запомнить счастливые моменты создания их новой семьи.

«Свадьба двора» еще долго обсуждалась скучающими бабульками на лавочке у подъезда, на некоторое время отвлекая внимание последних от Ксении – что это за беременную девицу поселил у себя Саша, сын Анны Семеновны из сорок третьей? И ходит к ней ежедневно, уж не любовницу ли молоденькую себе завел под носом у жены?

Ксению пересуды бабок не трогали. Она, вежливо здороваясь, быстро проскальзывала мимо оккупированных ими лавочек, не обращая внимания на перешептывания за спиной. А вот свадьба оставила в душе неизгладимый отпечаток. С разочарованием вспомнила свою, которую при всем желании нельзя было назвать свадьбой несмотря на торжественность в голосе официального лица, регистрирующего брак, свидетелей и золотые кольца, надетые на подрагивающие от волнения пальцы.

Кольца… Когда-то Влад настоял на том, чтобы они купили обручальные кольца, посоветовал ей носить тоненькое свидетельство ее замужества хотя бы на людях, защитив себя таким образом от любопытных, нескромных взглядов. Его кольцо тоже было у нее, лежало в красной бархатной коробочке. Свое она после каждого посещения врача снимала и клала в эту приятную на ощупь упаковку, рядом с кольцом чуть большего размера.

После соседской свадьбы же она, достав кольцо из коробочки, долго вертела его в руках, и, надев на безымянный палец, любовалась, рассматривая свою ладонь, то приближая, то удаляя ее от себя. Блестящее, гладкое кольцо должно было символизировать такую же гладкую и ровную супружескую жизнь. По крайней мере, так она когда-то слышала. В отсутствие Влада именно кольцо напоминало ей о тех днях рядом с ним, когда только его присутствие обещало тишину и покой, служило залогом защищенности.

Что ж, как когда-то обещал Влад, все наладилось. Жизнь потекла ровно, без потрясений, однако, и неимоверно скучно. Равнодушное, безразличное, без единого проблеска эмоций, существование. Как будто отрубило разом. Все чувства словно растерялись по дороге в сегодняшний день, растаяли в начавшем подергиваться дымкой забвения вчера. В обновленном, беззаботном сегодня ей нужно заново учиться чувствовать каждую минуту жизни, наполняя смыслом повседневность.

На уроки ей ходить нельзя, Воронов твердо стоял на своем, но придумывать себе какие-либо задачи, как некий перевалочный пунктик в однообразных, похожих друг на друга до умопомрачения, днях он ей запретить не мог. Сначала она поедет к Владу, потом запишется на курсы подготовки к родам, начнет обустраивать в квартире детский уголок, покупать приданое для новорожденных. Потом еще что-нибудь придумает, но сначала Влад.

Ксения не оставляла Сашу в покое, наседая на него с бесконечным: «Хочу увидеть Влада. Когда?», не желая слушать его доводов по поводу «карантина», дальнего расстояния, наконец, ее «интересного положения». Упиралась до последнего, пока Саша скрепя сердце не дал свое согласие, выдвинув при этом и ряд требований – поедет она в сопровождении его человека и пробудет там три дня, как положено жене. Иначе, какой резон тащиться в такую даль ради четырехчасового свидания? На дорогу туда-обратно и то больше времени уйдет.

И вот она здесь, в исправительной колонии строгого режима, ждет свидания, волнуясь оттого, что сейчас увидит Влада. Поймет ли он ее порыв? Не сочтет ли глупостью заготовленные слова благодарности? Согласится ли с тем, что теперь, когда угроза разоблачения миновала, она может вздохнуть спокойно и начать новую жизнь? Ведь их брак был чистой воды аферой, обманом, ложью во спасение.

Прошедшая инструктаж у Воронова, Ксения стойко перенесла процедуру личного досмотра, позволила распотрошить собранную не без помощи Саши сумку с гостинцами для заключенного. Храбрилась до последнего, но когда увидела горящий взгляд Влада, жадно впившийся в нее, оробела. Все заготовленные заранее слова вылетели из головы. Руки машинально дернулись прикрыть живот, служивший ярким напоминанием того, что было между ними.

Когда ладони Влада ласково коснулись живота, а сам он, опустившись на корточки, завел немую беседу с тем, кто внутри, восхищенным и благодарным взглядом окидывая Ксению, она заподозрила, что ошиблась в своих предположениях и расчетах. Так просто он уйти ей не позволит. Не позволит уйти ни из этой комнаты, ни из его жизни. И сам никогда уже не оставит ее. Одним «спасибо» отделаться не получится.

Губы бывшего опера потянулись к ней, заставляя сердце замереть от испуга. Какой же глупостью с ее стороны было решение приехать сюда! Влад истолковал ее появление здесь по-своему, как, впрочем, и Саша принял ее желание свидеться с Владом как вполне обычное явление – жена хочет навестить мужа. Обманчивое ощущение, что она вот-вот выберется из невидимой клетки и, взмахнув крыльями, воспарит навстречу солнцу и новой жизни, померкло.