Корсиканский гамбит - Сандра Мартон Страница 40

– Bellissima, – прошептал он. И взял ее лицо в свои ладони. – Ах, Франческа. Любимая моя.

Любимая. Так говорит мужчина, когда хочет овладеть женщиной, и слова эти на самом деле ничего не значат. Или значат? Смеет ли она надеяться? Смеет ли?

– Макс, – прошептала она и, отбросив все свои сомнения, отдалась его власти.

Он целовал ее развевающиеся на ветру волосы, ее согретые солнцем виски, влажные веки и все время шептал слова любви, которые волновали и будоражили ее, которые говорили о том, что она желанна для него, что он хочет обладать ею всей силой своей страсти и чувствует ее ответный порыв.

И в его объятиях, сгорая от жарких поцелуев, она вдруг избавилась от всех своих темных дум, которые до сих пор преграждали ей путь к нему. Их привела сюда судьба, и как же можно не повиноваться ей? Стоя на пригорке и обнимая любимого человека, вдыхая аромат маки, Франческа вдруг поняла, что в ее жизни не может быть ничего более значительного, чем эта минута.

Она застонала, когда руки Макса скользнули под ее рубашку и стали ласкать ее. Движения его были настойчивыми, почти грубыми, и она почувствовала, как ее тело оживает от его прикосновений.

– Да, – прошептала она, когда он коснулся ее груди, – да, прикоснись ко мне. Пожалуйста, прикоснись.

– Я так долго ждал тебя, cara. – Он впился ртом в ее губы, не давая ей дышать. – Я хочу тебя, – глухо произнес он. – Здесь, под солнцем. – Он стянул ей через голову рубашку. – Ты так красива, – сказал он. Она вскрикнула от прикосновений его пальцев к ее соскам. Голова Франчески откинулась назад, и Макс губами прильнул к ее трепещущему в ожидании телу. Незнакомое ощущение вспыхнуло в низу живота, и горячая волна, пронзив все тело, докатилась до ее груди, которую он так сладко терзал губами. – Так красива, – повторил он.

Ее джинсы скользнули вниз, на землю, за ними последовали трусики, и она предстала перед ним обнаженной. Макс, чуть-чуть отступив назад, впился в нее своими обжигающими, как солнце, глазами. Она раньше думала, каково ей будет стоять вот так перед мужчиной? Смутится ли она под взглядом своего возлюбленного? Или испугается?

Но ни страха, ни смущения не было. Глядя в лицо Максу, она испытывала лишь необычайное волнение. Его глаза медленно скользили по ней, заставляя кровь закипать в жилах. Его рука ласкала ей грудь, нежную округлость живота, и тело ее отвечало на его ласку.

– Правда? – прошептала она. – Я красивая, Макс?

– Ты совершенна, cara, – ответил он. – Все в тебе прекрасно. Твое лицо, рот, – он встретился с ней взглядом. – Это, – сказал он, лаская ей грудь, – и это.

Она вскрикнула, почувствовав, как его рука двинулась по ее телу, а он опустился на колени и зарылся лицом в светло-золотистые завитки между ее ног. Она со стоном откинулась назад и упала бы, но Макс вовремя подхватил ее и удерживал все время, пока наслаждался ласканием ее нежной плоти. Лицо ее запрокинулось вверх, к солнцу, пальцы сжались в его темных шелковистых волосах, а сама она отдалась во власть неудержимого наслаждения, вызванного его ласками. Когда она со всхлипом выдохнула его имя, он поднялся на ноги и взял ее за плечи. Его поцелуй был долгим, а желание, которым они горели оба, удвоившись, обжигало ей язык.

– Cara, – она посмотрела ему в глаза, – раздень меня, – прошептал он.

Дрожащими пальцами Франческа расстегнула пуговицы на его рубашке. Она услышала, как он затаил дыхание, когда ее пальцы скользнули под тонкий хлопок и начали свой путь, узнавая атласный покров темных волос на его груди и бугры упругих мышц. Он прошептал ее имя, когда она рукой дотронулась до его джинсов. Она расстегнула пуговицу на них и на мгновение замерла, прежде чем с колотящимся сердцем легонько коснулась его плоти, напрягшейся под застегнутой молнией. Она ощутила пульсирование его крови под своими пальцами, и ее сердце тут же забилось в унисон, подхватив этот ритм.

Макс застонал.

– Подожди, – глухо произнес он, останавливая ее руку. Лицо его было напряжено и походило на маску, усилием воли он контролировал свои чувства. – Подожди, cara. Лучше это делать медленно.

Но она и так слишком долго ждала. Дни. Недели. Всю жизнь. Хватит с нее ожиданий. Она хочет его, хочет принадлежать ему, она жаждет той минуты, когда отдаст себя во власть его тела.

Она просунула руку ему под джинсы.

– Люби меня, Макс, – сказала она. – Люби меня сейчас.

Он погрузил руки в ее волосы и, откинув ей голову, стал целовать ее в губы, в шею, а через мгновение его одежда уже лежала на земле рядом с ее. Она лишь мельком увидела его обнаженную фигуру и с удивлением подумала, что в жизни не знала ничего прекраснее этого тяжелого мужественного тела, а Макс уже обнял ее и стал опускать на землю, все ниже и ниже, к мягкой траве, к диким цветам.

В самый последний момент, перед тем как он наполнил ее лоно жаром своей плоти, Франческа вспомнила, что не предупредила его о своей невинности. Она слегка вздрогнула, но не от боли, не от его требовательных движений, а от мысли о том, как он отреагирует, когда поймет, что она совсем не такая опытная светская дама, какой он себе ее представлял.

Но ей следовало уже понять, что он знает все ее секреты. Почему бы ему не догадаться о самом сокровенном? Она почувствовала, как он напрягся, удерживая себя от окончательной сладостной победы. – Франческа, – наклонившись, он поцеловал ее. – Я не сделаю тебе больно, cara, – прошептал он. – Клянусь, никогда не сделаю.

От этих слов захотелось плакать. Нет, с предельной ясностью вдруг подумала она, Макс не сделает мне больно. Не сделает.

Но времени для раздумий не было. Макс уже погружался в нее, с упоением ощущая мягкую податливость того, чего он так жаждал. Ее тело раскрылось навстречу ему, ноги сами обхватили его, а он ласкал ее и двигался, двигался, увлекая Франческу за собой, к звездам, в путешествие, начавшееся еще в ночь их первой встречи, и не было на свете ничего важнее той радости, которую дарило ей происходящее.

Я люблю тебя, Макс, думала Франческа, я всегда буду тебя любить, а мгновение спустя ее потряс сокрушительный взрыв блаженства, который поглотил их обоих.

Она проснулась в его объятиях. Он спал, положив голову ей на грудь. Она улыбнулась, глядя на его густые темные ресницы, загорелую кожу, его рот, который мог быть таким требовательным и одновременно таким сладостно-нежным. Солнце уже клонилось к горизонту. Они провели здесь несколько часов. Франческа вспыхнула от удовольствия, вспомнив, как они снова и снова занимались любовью, до тех пор пока Макс, обняв ее одной рукой и озорно рассмеявшись, не сказал:

– Ты хочешь моей смерти, бесстыжая Иезавель? Она насмешливо улыбнулась.

– А что, если да? – спросила она, и Макс одарил ее долгим чувственным поцелуем.

– Я бы с радостью умер в твоих объятиях, cara, – сказал он, потом новым поцелуем закрыл ей глаза, и они заснули, обнимая друг друга.

Улыбка сошла с ее лица. Стал бы мужчина говорить такие вещи, если бы не любил женщину? Стал бы он шептать те слова, которые она услышала от Макса, и испытала бы она с нелюбящим человеком то, что заставил ее испытать Макс?