Игра по чужим правилам - Елена Усачева Страница 40

– Опаздываем, – зевнула она.

Ира почувствовала радость. Все, марафон закончен, она у цели. Золотые ворота, а за ним хрустальный дворец.

Катя смотрела в сторону.

На вокзале около расписания их встретил вчерашний рыжеволосый парень, что выходил от Кати. Антон. Рядом с ним Оля – низенькая, крепкая, с румяным круглым лицом, чуть вздернутым носиком. Чуть позже подошел высокий худой парень с буйными вихрами русых волос. На носу круглые гаррипоттеровские очки. Представился Валерой. Ира кивала и улыбалась. Больше к ним никто не спешил.

– Сейчас, Серого дождемся, – предупредила Катя. Цуцку держала на руках, чтобы не затоптали.

Болезненной струной зазвенело внутри – про Сашу ни слова. Что же она придумает в этот раз? В какие далекие странствия отправит героя. Или все зависит от того, что ей сегодня приснилось?

Звонок. Серый уже на месте. Еще вчера туда отправился. Ладно, в путь так в путь.

Электричка пискнула и тронулась. Валера тут же завладел всеобщим вниманием, стал рассказывать истории и анекдоты. Антон достал из чехла гитару, словно проверяя себя, взял несколько аккордов, а потом тихо заиграл. И хорошо заиграл. Оля склонилась к его плечу. Цуцка забилась под лавку. Ира вышла в тамбур.

Болели натертые плечи. В итоге у нее обнаружился самый большой и бестолковый рюкзак. Еще на перроне выяснилось, что еду почти никто не взял. Ира мысленно пересчитывала свои буханки хлеба. Одна. Или две? Хотела обжаривать хлеб на костре. Взяла соль.

За окном бежал унылый осенний пейзаж. Ира уже не понимала – то ли она удалялась от своей мечты, то ли приближалась. В сотый раз проверила мобильный. Звонок позавчера вечером. Номер не определился. Она погладила теплый аппарат телефона, словно в нем заключался сам Саша. Если неизвестный Серый там, если Никодим придет к ним из неведомого Тучково, что мешает Саше проявить самостоятельность?

Электричка простучала мимо переезда.

К Антону кто-то подошел, плохо видно сквозь тамбурную дверь. Сердце толкнулось в горло. Из-под кепки лезут длинные светлые волосы. Просто сел рядом послушать. Прижалась лбом к стеклу. Только бы определиться. Только бы доказать, что все – ложь! И тогда она станет, как все. Как хочется сестре.

Электричка два часа тарахтела колесами по стыкам. Вышли. Все снова посочувствовали Ириному рюкзаку, но помощи никто не предложил. Каждый был занят своими вещами. Длинноногий Валера зашагал вперед. В магазине что-то купили, Ира не заметила что. Миновали поселок, выбрались на дорогу. Через полчаса она вильнула и вышла к реке. Справа и слева от реки тянулись заливные луга, дальше стеной вставал лес. Низко нависали унылые осенние тучи. Но дождя не было. Воздух был холоден и сух.

Валера шел в голове их колонны, постоянно что-то рассказывая торопящейся за ним Кате. Антон с Ольгой, держась за руки, не отставали от них. Ира все больше и больше сбивалась с дыхания. Ноги сами собой стали делать меньше шаги, расстояние неумолимо увеличивалось. Вместе с усталостью пришла острая боль одиночества. Они все были там, далеко, были друг с другом. Антон с Ольгой, Катя с Валерой. Сергеенко хорошо знала всех, кто идет вдоль реки. И только Ира была одна. Потеряйся она сейчас, никто не заметит.

От жалости к самой себе запершило в горле. Ира поискала по карманам платок. Нащупала что-то шуршащее. От неожиданности остановилась.

Записка Никодима. Забыла вчера отдать.

Бумага под пальцами хрустнула. Захотелось узнать, что там. А вдруг про нее?

Она почти развернула листок, но идущие впереди остановились. Катя замахала рукой. От этого простого жеста стало неожиданно легко. Куда они без Иры денутся? Они же идут отмечать ее день рождения! Никакого одиночества нет!

Ира сунула записку в карман и пошла догонять остальных. Катя улыбалась. Цуцка виляла хвостом и преданно смотрела на хозяйку. Может, Кате именно этого в жизни не хватает – самозабвенной преданности, чтобы без страха и упрека только за ней, в огонь и воду? Где же сейчас такую преданность найдешь? У собак.

Валера договаривал историю, у которой не было ни начала ни конца.

Записи на вырванных листочках:

«Нет!»

От этого слова его как будто в грудь ударило. Он качнулся, но продолжал смотреть пристально. На нее. Словно хотел запомнить. Лицо, улыбку, легкий поворот головы. В профиль особенно заметно – нос с небольшой горбинкой. Высокая скула. Тонкая длинная шея, угловатое плечо подростка. Для нее это всё игра. Поэтому она сказала: «Нет!» Она его не любит и ждать не будет, пускай он хоть к белым медведям отправляется, хоть в жерло вулкана лезет. У нее своя жизнь.

Она все это говорила, а он молчал. Слушал. Взрослый мужчина, мог послать ее, схватить за руку, заставить идти за собой. Но он молчал. Дослушал до конца. А когда ее слова кончились, легкая улыбка тронула его губы.

«Ты будешь ждать, – сказал он. – Пока я не вернусь. Это тебе наказание за твою холодность. Но вернусь я не скоро. Ты несколько раз устанешь меня ждать. Потому что только со мной ты узнаешь, что такое настоящая любовь».

И он ушел. Не стал громко хлопать дверью, тихо прикрыл ее за собой. И этот еле слышный щелчок потом еще долго стоял в ее памяти.

Она не поверила. Хмыкнула, решив тут же его забыть. Но проходило время, а она ловила себя на том, что невольно оглядывается в толпе. Не вернулся ли? Долго ли съездить к белым мишкам, залезть в жерло вулкана? Сколько надо времени на подвиги?

Она заводила романы. Специально находила парней не таких, как он. Но все это было не то. Она помнила его поцелуи, его молчание и взгляды. Те, что ее целовали потом, были слишком шумны, много впустую двигались, неправильно на нее смотрели.

Потом она заметила, что ждет. Что больше ни с кем не хочет встречаться, что ей не нужна ее жизнь. Ей нужна его жизнь, чтобы его сердце билось рядом. Он не возвращался. Она раз за разом проходила по тем улицам, по которым они вместе гуляли, заходила в кафе, сидела на лавочках и в кинотеатрах. Его не было.

Она писала письма и звонила по выдуманным ею самой номерам – ведь есть теория вероятности, так вот по ней выходило, что если тыкать пальцем в небо, непременно в конце концов попадешь в нужную звезду. А ее звезда была самой яркой. И чем больше усилий, тем выше шанс встречи.

Она уже давно поняла, что он был прав, что только его любовь была истинной, что она была настоящей. Об этом она и попросила написать на ее могиле. Он вернулся, когда она умерла. Постоял около оградки, прочел еще яркие буквы, закрыл глаза.

Когда говорил, что она будет ждать и никогда не встретит настоящую любовь, сам не верил в это. Но прошла жизнь, и он понял, что любовь, настоящая, была рядом с ним. В этих глазах, в этом худом остром плече, в горбинке на носу. Он постоянно искал чего-то другого. И не нашел. А когда вернулся, было уже поздно. Потому что истинная любовь вот такая, на ошибках, на обмане. И понимаешь ее, только когда теряешь».