Искуситель - Джейд Ли Страница 40

Она отошла от окна и стала мерить шагами комнату. Затем она сняла платье и серьги, считая их одной из причин своих бед. Ей не хотелось ложиться в постель обнаженной, поэтому она осталась в нижней сорочке. На прикроватном столике горела свеча, мерцая от легкого движения воздуха. Колеблющееся пламя отбрасывало на стену причудливые, страшные тени, которые, казалось, пустились в дикую пляску.

Линет уставилась на них, невольно сравнивая картину на стене с адом. Как ей сказать виконту о своем решении? Ведь он затратил на нее много времени и денег. К тому же его жизнь зависит от ее успешного замужества.

Станет ли он кричать на нее? Может, он поднимет на нее руку? Нет, он не сделает этого. И все же Линет испытывала сильную тревогу и страх. Она боялась оставаться здесь, но и боялась уехать отсюда.

Это был сущий ад.

– Вы еще не легли в постель.

Она обернулась и увидела Марлока, который стоял на пороге у двери, соединявшей их комнаты. «Как он смог так бесшумно войти?» – подумала она, в очередной раз, подивившись тому, что он проник в ее комнату совершенно незамеченным.

– Вы прекрасно проявили себя этим вечером, – сказал виконт. – Скоро весь мир будет у ваших ног.

Он подошел к Линет, приветливо улыбаясь. Его всегда тянуло прикоснуться к ней по той или иной причине – чтобы поздравить, утешить или научить ее.

Она неожиданно отпрянула от него.

– Милорд, нам нужно поговорить. – Голос девушки звучал печально.

Виконт замер, по-прежнему протягивая к ней руки. Затем он медленно отвел их и спросил:

– Вас что-то расстроило?

Линет выпрямилась, собираясь с духом.

– Я считаю, милорд, что мое пребывание здесь не может продолжаться. – Не давая ему вставить хоть слово, она торопливо заговорила: – Я понимаю, что вы уже потратили на меня большую сумму денег. Одни мои платья, – она указала на заполненный гардероб, – стоили целого состояния. К тому же баронесса посвятила много времени моей учебе.

– Не говоря уже о том, сколько я сил потратил, чтобы ввести вас в общество.

Его голос был низким и ровным. Линет украдкой посмотрела на него, пытаясь понять, в каком он был настроении. Но по его бесстрастному лицу нельзя было, ни о чем догадаться.

– Да, конечно, – продолжала она несколько медленнее.– Я бы с удовольствием вернула вам те деньги, которые вы потратили. Но... – Она осеклась и замолчала.

– Ни вы, ни ваша семья не располагаете такими средствами.

– Да, – тихо подтвердила она. – Конечно, все, что мне удастся заработать, я с радостью отдам вам.

Марлок кивнул.

– Значит, – сказал он, – вы намерены уехать? Без богатого мужа? Утратив возможность помочь вашему брату и сестре?

Она закусила губу и решительно кивнула.

– Примет ли вас к себе ваш дядя? Вы же знаете, что уже скомпрометировали себя.

– Да, я знаю. – Линет отвернулась, пряча свои дрожащие руки. – Мне придется поискать работу. Я умею неплохо шить. И считать я тоже хорошо умею. Вы сами мне об этом говорили.

– Да, говорил. Но, ни одна лавка не примет вас только потому, что вы умеете считать.

Она беспомощно взглянула на свои руки, которые теперь были сжаты в кулаки.

– Этого я и боялась. Может быть, меня возьмут гувернанткой...

– Этот путь закрыт для скомпрометировавших себя женщин, – прервал ее виконт.

Линет знала, что он говорит правду.

– Да, конечно, – тихо сказала она. – Никто не допустит, чтобы падшая женщина учила детей моральным принципам.

– Совершенно верно.

Линет пожала плечами и подошла к окну, снова уставившись в темноту и думая о том, какая жизнь ожидает ее в будущем.

Несмотря на переживания, мысли девушки неизбежно возвращались к мужчине, который был рядом с ней. Он стоял неподвижно. Во всяком случае, ей так казалось. Когда он заговорил, его голос раздался прямо у нее над ухом.

– Вы действительно так решили?

Она ответила, нисколько не сомневаясь.

– Так будет лучше для меня. – Почему?

Она кусала губы, не зная, как объяснить ему свое решение. Ей самой было трудно понять, почему она хочет покончить со своей затеей. Линет не верилось, что она сможет облечь свои мысли в такие слова, которые передали бы ее чувства.

– Линет, – мягко произнес виконт. – По-моему, я уже обещал вам, что честно отвечу на любой ваш вопрос, не так ли?

– Да.

– Поэтому вы можете говорить со мной абсолютно обо всем. Честно, ничего не скрывая. Даю вам слово, что серьезно отнесусь ко всему, что вы мне скажете. Я вижу, что вы очень расстроены.

Она покачала головой.

– Нет. Просто я приняла решение. Я хочу покончить со всем этим.

– Почему?

– Потому что... – Наступила пауза. Затем, стараясь не смотреть на Марлока, она выпалила на одном дыхании: – Потому что все это неправильно!

Все. Она сказала то, что уже давно не выходило у нее из головы. Линет застыла в ожидании, но виконт молчал. Тишина казалась такой полной, что она обернулась, желая убедиться в том, что он не вышел из комнаты.

Но Марлок все еще оставался рядом с ней. Его лицо было таким печальным, что Линет подумала, не болен ли он. Она никогда не видела его таким... поникшим. Взгляд Адриана казался отсутствующим.

– Милорд?

– Почему вы считаете, что это неправильно? Из-за леди Карен?

Поначалу Линет хотелось ответить утвердительно: «Да, потому что когда-то она была моей подругой. И ее высокомерие меня больно ранило». Но это не было истинной причиной, а виконт просил дать честный ответ.

– Нет, милорд...

– Зовите меня Адриан, пожалуйста, – прервал он ее. – Я уже устал от официальности между нами.

Она помедлила, но не стала с ним спорить.

– Хорошо, А-адриан. – Она умолкла, собираясь с мыслями. – То, что моя давняя подруга так повела себя со мной, было тяжело для меня, но я приняла свое решение по другой причине.

Когда Линет произнесла это, он ничего не сказал и просто вскинул брови, как бы поощряя ее продолжать. Но ей так и не удалось подобрать слов. Она села на кровать, признавая свое поражение.

– Я чувствую, что все это не так, как нужно. – Линет кивнула в сторону смежной двери между их комнатами.

Он сел рядом с Линет на кровать, но не стал к ней прикасаться.

– Чувства очень важны. Многие солдаты, которые полагаются на свою интуицию, избегают гибели. Бесчисленное количество сонетов было написано во славу высоких чувств.