Зимний зной - Иден Бар Страница 40

Пока обмениваемся дежурными приветствиями, я бреду на залитую теплым солнечным светом кухню, чтобы запустить кофемашину. С наслаждением вдыхаю аромат кофе, немедленно заполонивший все вокруг.

—Какие планы на день?— жизнерадостно интересуется Танюшка.

Честно признаюсь, что никаких. Отоспаться на выходных, разве что.

—Отоспитесь на природе!— тут же выдает она,— как сказал Гоша, он же Гога, он же Жора — я приглашаю вас на пикник.

Смеюсь. Но дальше все действительно происходит как в этом прекрасном советском фильме.

Она прямо таки безапелляционно настаивает на пикнике, утверждая, что ждут только меня и прямо сейчас заедут, никаких особых приготовлений не нужно! Тут я, признаться, зависаю.

Вообще, Танюха как-то уж слишком активно «взялась за меня» после того случая со спасением. Прямо как те японцы, которые считают, что мы в ответе за тех, кого спасли. Если еще точнее, эта мысль принадлежит древнекитайскому мыслителю Конфуцию, но суть от этого не меняется.

Еще, подружка наверняка думает, что я до сих пор тяжело переживаю потерю работы на радио. Это не так.

Впрочем, все ее тревоги вызывают во мне только положительные эмоции, ведь, на самом деле, это так приятно — знать, что кто-то о тебе искренне заботится. Тем более, человек посторонний.

Словно читая мои мысли, Таня добавляет, что не позволит мне в выходной день скучать в одиночестве!

Я улыбаюсь и благодарю, не мешая ее болтовне. Конечно, соглашаюсь, пусть и без особого энтузиазма.

—Хорошо, но какой-то часик на сборы мне все равно нужен,— отвечаю ей, взглянув на настенные часы,— я как раз собиралась в магазин. Что взять?

—Только свое хорошее настроение,— довольно откликается она.

—И куда же мы поедем? Я в любом случае что-то куплю, лучше подскажи мне…

Она немного озадачивается, поэтому я решаю выбрать что-то на свой вкус — фруктов, сыра, воды, возможно, легкого спиртного. Вообще-то, я не пью и Таня за рулем, но ее девчонки, наверное, не откажутся.

—Ладно, а кто там будет?— спрашиваю, намереваясь узнать об их вкусовых предпочтениях.

Таня рассказывает, и подробно.

Мы поедем на ее маленькую дачку в Лопухинку, живописную деревеньку под Питером, говорит она, где будут только свои. Точнее, несколько ее ближайших подруг. Ах, да, и один мужчина…

—Помнишь, «Москва слезам не верит» вспоминали? Так вот. Мясо не терпит женских рук, как говорил этот Гога. Даже таких, как мои,— смеётся,— хотя я умею все или почти все! Но на дачу без шашлыка не езжу, поэтому с нами будет Алексей, вы уже знакомы. Я попросила, ну, он не отказал. Короче, готовься. Через час мы у тебя.

Расстраиваюсь. Конечно, отказаться теперь, услышав об Алексее Васильевиче, было бы с моей стороны неслыханной грубостью.

Черт! Предчувствую, что не смогу расслабиться, если он и там будет преследовать меня своим общением и галантностью.

—Кстати!— продолжает Таня,— на всякий случай, собирайся так, чтобы остаться у меня с ночевкой, если задержимся.

Что?! На какой еще случай? Ночевать я предпочитаю у себя дома. Даже проживание в отеле в поездках мне дается с трудом. Люблю, когда все привычное на своих местах, и я сама себе хозяйка.

—Возьми все необходимое и не переживай, дом большой, у тебя там будет своя комната,— предлагает она.

—Нет, я не могу с ночевкой,— твердо отказываюсь.

—Но почему?— удивляется,— у тебя ж завтра выходной! Сама говорила, что дел никаких, отоспаться только…

Уговаривает, расписывая мне красоты местной деревни, а я, тем временем, мучительно соображаю, как бы соврать половчее.

Казалось бы, ну что здесь такого? Всего лишь ночевка с друзьями.

Однако если, к примеру, спроецировать эту ситуацию на Данила — хотелось бы мне, чтобы он заночевал где-нибудь с Клаудиа и их общими друзьями? Едва ли.

Хотя, вероятнее всего, в Дубае они размещены в одном отеле. Но не в одном же номере?!

И потом, это работа. Ключевое.

Даня говорил, что врать нехорошо. Он прав. Почему я хочу соврать Тане что угодно, лишь бы не ехать?

Потому что там будет этот опер, ее брат. Я отказала ему, а мы всегда бессознательно избегаем людей, которым отказали.

Кроме того, я чувствую себя обязанной ему за тот случай в клубе. И это для меня еще хуже — быть обязанной человеку, который неприятен.

Итак, какой вывод? Никто не может заставить меня общаться с ним. А еще, я легко могу позволить себе говорить то, что думаю.

—Тань, да я, это,— мнусь немного, решив говорить правду и только правду,— дело в том, что я, кажется, понравилась твоему Алексею.

—И?— заинтересованно уточняет она, ничуть не удивившись.

Неужели он говорил ей обо мне что-то?!

—А у меня парень есть,— продолжаю,— теперь понимаешь? Ему будет неприятно, если он узнает, что я… ну, что поехала на пикник с другим парнем, который рассчитывает на какие-то отношения, да еще с ночевкой.

—Так пригласи его поехать с нами!— легко предлагает.

Я слегка опешиваю. Затем, после паузы, отвечаю, тщательно подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнего:

—Тань, вообще-то, он москвич! У нас отношения на расстоянии, и видимся мы нечасто, к сожалению. Сейчас он в Москве. Так что это невозможно.

—А что, он абьюзер, или дремучий домостроевец?!— с любопытством спрашивает она,— ну, из серии, запрещает тебе общаться с друзьями?

—Нет, конечно,— смеюсь,— я что, похожа на безумную женщину, чтобы общаться с таким?!

—Не похожа,— она смеется тоже. Мне кажется даже, что я слышу в ее голосе облегчение,— тогда поехали с нами!

Пока я еще немножко раздумываю, продолжает:

—И поверь моему опыту — нет, я, конечно, не хочу сказать ничего лишнего, исключительно твое дело и так далее, но. Отношения на расстоянии это знаешь, такая штука сложная… фигня, короче, а не отношения!

—Знаю,— соглашаюсь я с ней. А затем делаю еще одно признание,— поэтому и хочу переехать в Москву!

—Ну да, ну да,— произносит Таня задумчиво,— это мудро. Но не мудро отказывать друзьям и сидеть одной дома в выходные до самого отъезда в столицу.

Тут уже замолкаю я, и она очень технично склоняет меня на свою сторону. В итоге приходим к компромиссу — едем без ночевки, только до вечера!

Но едем. Почему-то радуюсь. Ведь дома действительно скучно и беспросветно, только фильмы смотреть да книжки читать. Все это я успею на пенсии.

—А… Алексей,— робко начинаю, но Танюшка тут же перебивает меня:

—За кого ты его принимаешь?! За маньяка или полового агрессора? Можешь все время сидеть возле меня, если страшно. Торжественно клянусь защищать твою честь до самого позднего вечера…