Навсегда в твоем сердце - Эллисон Чейз Страница 40

Над их головами весело пели, перелетая с ветки на ветку, птицы. Громкое шуршание в старом кусте боярышника говорило о присутствии какого-то мелкого зверька — белки, кролика или бурундука. Саймону пришло в голову, что они здесь совершенно одни, защищены от всех на свете осуждающих глаз. Его внутренности запылали огнем, когда он представил, как легко было бы бросить сюртук на землю, опустить Айви на него и самому лечь сверху…

Потрясенный собственным сумасбродством, он прервал поцелуй.

— Нед…

Говорить что-то еще необходимости не было. С громким всхлипом Айви отпрянула. Ее припухшие губы раскрылись.

— Ой… что я делаю… Боже мой!

— Все в порядке.

— Ничего не в порядке! Не знаю, что на меня нашло!..

Саймона охватило чувство вины. Он нежно коснулся ее плеча… волос.

— Это моя вина. Только моя.

— Нет, — тихо, но уверенно проговорила Айви и уже громче добавила: — Во всем этом вашей вины не было вообще, поэтому даже не пытайтесь украсть заслуги, по праву принадлежащие мне.

— Извини, не понял.

— То, что я сделала, может быть неправильным — так оно и есть, — но я это сделала. И вся ответственность лежит на мне.

Похоть. Всему виной похоть, решил маркиз. Она затуманила разум, лишила проницательности, изменила восприятие действительности. Иначе никак не объяснишь, почему его попытка взять вину на себя за их общую неосмотрительность так разозлила Айви.

В конце концов, именно мужчины обычно берут на себя вину. А женщины позволяют им это. Разве не так?

— Послушай, Нед…

— Вот именно!

Маркиз недовольно поморщился от ее крика, но Айви продолжала с той же горячностью:

— Приехав в Кембридж, я стала Недом. Даже вы упорно называете меня Недом. Так вот, в отличие от Айви Нед может идти куда хочет, говорить, что ему вздумается, и делать что пожелает. — Она провела ладонью по щеке маркиза и ласково улыбнулась. — Пусть я была не права, мне слишком сильно хотелось вас поцеловать. Должно быть, в тот момент я забыла, что на самом деле не являюсь Недом.

Айви замолчала и отчаянно покраснела. Саймон подумал, что ее поцелуй длился намного дольше, чем один момент, но разумно не высказал это вслух. А сама идея о том, что она потеряла себя в своей новой мужской сущности, показалась ему столь абсурдной, что он едва не рассмеялся. По счастью, ему удалось сдержаться.

Он взял руку Айви и со всей нежностью, на которую был способен, и поцеловал ее пальцы. Чувство любви, близости оказалось даже слишком сильным, и он ощутил ноющую боль в груди. Прижав ее руку к своему сердцу, Саймон сказал:

— Я называю тебя Недом, потому что привык использовать это имя в мыслях. Красивый, великолепный, желанный Нед, с огромными глазами, короткими кудряшками и стройными ногами. Я называю тебя Недом, моим Недом, но, поверь, ни на мгновение не забываю, что ты женщина.

Айви промолчала, но свет, которым загорелись ее глаза, наглядно продемонстрировал, что его признание оказалось вполне уместным. Негромкое ржание Бабочки напомнило маркизу, что пора возвращаться домой. Им не стоит долго оставаться вдвоем в этом уединенном месте.

Он в последний раз коснулся губами ее губ.

— Если уж зашла речь о вине, думаю, каждому из нас придется принять свою законную долю.

— Это я переживу, — улыбнулась Айви. — Меня выводит из себя одна только мысль о пассивности. Я не могу принимать ласки, никак в этом не участвуя. По крайней мере я буду знать, что активно участвовала в своем позоре. — Она сморщила очаровательный носик. — Вы считаете, в этом есть смысл?

Маркиз покачал головой:

— Никакого. Да и вообще ничто за последнюю неделю не имеет и намека на смысл.

— Я знаю, — засмеялась Айви. — Это была самая необычная неделя в моей жизни.

— В моей тоже, Нед. В моей тоже.

Вернувшись в Харроувуд после восхитительной скачки с Саймоном, Айви тотчас улизнула в сад, чтобы без помех прочитать письмо от сестер, полученное накануне.

Вначале она узнала, что Холли и Уиллоу здоровы, хотя Уиллоу на прошлой неделе подхватила простуду и несколько дней недомогала. В последние дни торговля в их книжном магазинчике оживилась. Это было здорово, хотя Айви с трудом могла себе представить своих младших сестер, ведущих отчетность. Из всех сестер Садерленд только у Айви не было напряженных отношений с цифрами.

Эдцельсоны продолжают о них заботиться, но их все больше тревожит долгое отсутствие Айви. Холли опасалась, что они всерьез сомневаются в ее рассказе о спешном отъезде Айви в Торн-Гроув по просьбе их кузенов, чтобы разобраться с наследством дяди Эдварда.

Затем Холли перешла к вопросу, который, по ее словам, был самым тяжелым и неприятным. Пришло письмо от Лорел. Она просила сестер постоянно находиться вместе, а если они по какой-то причине выходят из дома, то делать это только в компании мистера Эддельсона.

Айви оторвалась от письма.

— Ох, Господи…

— Что случилось?

Вполне невинный вопрос Саймона заставил ее в испуге подпрыгнуть.

— Я не слышала, как вы подошли.

— Неудивительно. Ты была слишком увлечена чтением. Надеюсь, дома все в порядке?

Он подошел к кованому садовому столу, за которым сидела Айви, и положил руки на спинку скамьи. В таком виде — без сюртука и галстука, с засученными рукавами — он обычно работал в лаборатории. Только сейчас он не работал. В этой части поместья, где постоянно сновали слуги, домашний вид Саймона казался непривычным… и очень интимным..

Ну и что, подумала Айви, он хозяин и может себе это позволить. Наверное. Зато с ее одеждой все в порядке. Эта мысль вселяла определенную долю уверенности, изрядно уменьшившуюся после ночи, проведенной в его объятиях, и поцелуев у заброшенного пруда.

Предостережения Лорел можно толковать по-всякому. Еще не известно, что она имеет в виду. А вот глядя на широкоплечую фигуру Саймона и имея возможность лицезреть его мускулистые руки, плоский живот и узкие бедра; Айви молча признала, что, покинув дом, она действительно угодила в неприятности.

В ответ на его вопрос она покачала головой и пробормотала:

— Нет. Хотя я не знаю, что там происходит. С Холли и Уиллоу все в порядке, но Лорел прислала какое-то странное, я бы даже сказала, таинственное письмо из Франции, полное неясных намеков и предостережений.

Саймон обошел стол и сел рядом.

— Какая опасность может грозить из Франции? Речь ведь не идет о новой войне, я надеюсь.

— Нет, все не так страшно. Только непонятно. Она пишет, чтобы мы держались ближе к дому и ждали ее возвращения. В письме есть еще приписка от ее мужа. Он сообщает, что в сложившихся обстоятельствах для нас будет лучше пожить в его лондонском городском доме.