Ближний берег Нила, или Воспитание чувств - Дмитрий Вересов Страница 40

— Эй, а себе? — весело прощебетала невидимка. — Неужели ничего не будешь?

— Буду, буду…

Нил дико зыркнул на полку и схватил первую же бутылку, на которой остановился взгляд. По форме она напоминала пульверизатор, который давным-давно привез из Китая отец. Нил без проблем свинтил золотистую крышку, налил полный стакан густой жидкости купоросного цвета и пошел дальше, держа в каждой руке по стакану. Однако, выйдя из-за стойки, он замер в нерешительности, не вполне представляя себе, куда двигаться теперь.

— Да здесь я, здесь, — хихикнула невидимка.

— Где? Я не вижу.

— Лежу на диване и смотрю на тебя в зеркало. Поднялась бы, да ножка болит.

Иди сюда.

Нил вновь вздохнул с облегчением и в несколько широких уверенных шагов дошел до дивана, обогнул его и оказался лицом к лицу с полулежащей незнакомкой.

Молоденькая девчонка с симпатичной круглой курносой мордашкой. Босая, в серых шортах и красной маечке, одна нога, перебинтованная на лодыжке, лежит на диване.

— Ну, давай же! — Незнакомка протянула руку, и Нил вложил в нее стакан с джинджер-сламмером. — Попробуем твое изделие. — Она прихлебнула и смешно сморщила носик. — Со льдом пожадничал, зато джина перебухал. Я же просила на полпальчика… Ладно, сойдет… Чего не садишься?

Она показала на противоположный краешек дивана, и Нил послушно селДевчонка посмотрела на его стакан и присвистнула:

— Оригинально, однако. Голубой «кюрасо» как аперитив? Надо бы как-нибудь попробовать… Ах да, извини, меня зовут Бетси.

Она протянула руку. Нил подался вперед и взял ее ладонь в свою. Это оказалось очень приятно.

— А я Нил, — представился он.

— О-о, Нил! Класс! Как река. Или как Нил Армстронг, первый человек на Луне.

— Да я, признаться, и чувствую себя первым человеком на Луне…

— Здесь?! — Бетси расхохоталась. — Скажешь тоже! На Луне нет никого, темно, пыль и кратеры, и дышать нечем. А здесь все наоборот. И очень, между прочим, классно, вот увидишь.

Она прихлебнула еще раз и поставила стакан на столик. Нил осторожно нюхнул своего «кюпороса». Пахло аптекой, сладкими фруктами и немножко сивухой — в общем, обычный ликерный запашок. Смелым глотком он осушил половину стакана.

Внутренности обожгло, но в меру и всего на мгновение.

— Да я и сам вижу, что тут неплохо, — с деланным равнодушием сказал он.

— Точно! — с энтузиазмом подхватила Бетси. — Главное, можно делать все, что хочешь. Бассейн, теннис, гольф, поло. Можно пойти на горки, в лагуну или на мыс, в лес, в город смотаться. На планере полетать или на дельтаплане. Ты летал на дельтаплане?

— Нет, — признался Нил.

— Зря, это так здорово. Я бы прямо сейчас с тобой полетала, только… — Она показала на забинтованную ногу. — Вчера каталась с Пабло Эстебаном в тисовой аллее, запуталась в стременах — и вот… Теперь зато просвещаюсь.

Она подняла с дивана книжку и показала Нилу.

— Как странно, — сказал он, — «Защита Лужина». Тут, возле фонтана, я разговаривал с одним человеком…

— А, так ты уже познакомился с нашим шахматистом-энтомологом? Милейший старый чудак. Его зовут доктор Доктор. То есть его действительно зовут Доктор, но доктор он не настоящий, в смысле, не врач… Старички друг друга терпеть не могут. Доктор Доктор говорит, что тот, второй, злостно исказил историю его любви к… Ой, кстати, я тебя обязательно познакомлю с Долли Хейз, отличная тетка, мы с ней заняли второе место на чемпионате по бриджу. Нас только сестрички Монтгомери обскакали, но с ними не потягаешься…

— Погоди, погоди… Долли Хейз, сестрички Монтгомери…

— Ну да, близняшки, Джун и Джули, их друг от дружки не отличить, только у одной шрам на запястье… Да, так вот, наш доктор Доктор в отместку слямзил у него и профессию, и хобби — то есть бабочек и шахматы — и даже пенсне завел, и так хорошо его передразнивать научился, что мы все тут со смеху под столы падаем. Как они тут третьего дня за ужином сцепились…

— Постой, кто с кем сцепился?!

— Ну, Набоков с Доктором…

— Набоков? Разве он еще жив?

— А ты?

— Не знаю, — Иногда кажется… — честно признался Нил. нет.

— Вообще-то у нас этим интересоваться не принято, — слегка надув губы, сказала Бетси. — Жив, умер — дело сугубо личное…

— Бетси, лапочка, спасибо, что подменила… — Из-за дивана проворно вышел худощавый длинноволосый парень в оборванных по колено джинсах и выгоревшей черной майке с надписью «Live Super». Парень наклонился, расцеловал Бетси в обе щеки и с улыбкой протянул Нилу жилистую ладонь. Нил вгляделся в его лицо.

Большие прозрачные светло-карие глаза, правильные, немного астенические черты, ассоциирующиеся обычно с высокой одухотворенностью. Рыжие, чуть вьющиеся волосы, длинная негустая борода. Боже, но это же… Сходство на грани кощунства…

— Господи Иисусе… — невольно пролепетал Нил.

Парень улыбнулся еще шире, разжал руку, вытянул ее к противоположной стене, сделал какое-то сложное движение пальцами — и остолбеневший Нил услышал первые аккорды бессмертного альбома «Иисус Христос — Суперзвезда».

— И все же предпочту, чтобы меня называли Верджил, — усмехнулся парень. ~ И чудеса не по моей части. Обычное сенсорное дистанционное управление. Можно и с изображением, но покамест воздержимся. Здесь много всяких таких штучек, я покажу, но для начала…

Верджил исчез за диваном, и Нил в зеркале увидел, как он по-хозяйски орудует за стойкой. Тихо, вкрадчиво зажужжал какой-то агрегат.

— Бетси, киса, тебе, как всегда, сламмер?

— Да, только совсем слабый и побольше льда. — Она подмигнула Нилу.

— А тебе, Нил?

— Не знаю… Пивка можно?

— Какого? В баре бочкового двенадцать сортов и примерно двадцать бутылочного и баночного. От прозрачного, как водичка, до черного, как деготь. В большой столовой на панно еще триста двадцать видов, а если захочется чего-нибудь совсем экзотического, то в погребах точно есть. От сортового из Микронезии до «жигулевского» из Конотопа.

— На твое усмотрение…

Нил судорожно допил ликер. В голове слегка зашумело. Одна из стенок чуть наклонилась, но тут же приняла первоначальное положение.

— Может, «Дос-Эквис»? Светлое, терпкое, чуть отдает текилой. Тебе понравится.

— Давай…

Через мгновение Верджил появился с напитками, раздал, оставив себе стакан с чем-то мутным, красноватым, пенистым.

— Cheers! — сказал он, плюхаясь в кресло напротив. — За тебя, Нил. Чутье мне подсказывает, что это не последний твой визит. Кто хоть раз нашел сюда дорогу…

— Слушай, я как раз хотел спросить… — На лице Верджила проступило настолько странное выражение, что Нил спросил совсем не то, что намеревался: