Клятве вопреки - Карен Хокинс Страница 40

— Мне хотелось бы поехать с тобой.

— Погода не позволяет. Мисс Чаллонер еще пожалеет, что оставила свой экипаж.

— Интересно, почему она так поступила?

Маркейл нахмурилась.

— Она, должно быть, знает, что мы следуем по пятам за ней. Возможно, она посылает кого-нибудь назад, чтобы удостовериться, нет ли погони. — Уильям взглянул на небо. — Но на этот раз она может просчитаться. — Он снял теплый шарф и потом плотнее замотал его вокруг шеи. — Встретимся в первой большой гостинице на Северной дороге, в «Пеликане».

— Уильям, будь осторожен. Мисс Чаллонер и ее сопровождающие могут быть вооружены. Тебя могут ранить или…

Уильям поднялся в экипаж, взял ее рукой за затылок и поцеловал. Маркейл неожиданно потянулась к нему, охотно приняла его язык, которым он скользнул между ее губами, и ее мгновенно бросило в жар от желания.

Он прервал поцелуй так же резко, как начал, хотя и оставил руку у нее на затылке.

— Это половина поцелуя. Другую половину я надеюсь получить сегодня вечером в «Пеликане», так что не задерживайся.

— Я… я буду с нетерпением ждать.

Ее голос стал хриплым от страсти, а сердце заплясало какой-то странный танец.

— Непременно.

Быстро поцеловав ее в лоб, Уильям подмигнул и с захватывающей дух ухмылкой ушел.

Наклонившись вперед, Маркейл видела, как Уильям вспрыгнул на крепкую кобылу и вместе с Постоном быстро ускакал со двора. Серое небо наверху громко выражало протест, который Маркейл ощущала в душе.

Уильям постоянно удивлял ее. Покинув перед этим экипаж, он был раздраженным и сердитым — и не без причины. Но скачка, очевидно, пошла ему на пользу, и его настроение заметно улучшилось. Конечно, это могло объясняться тем, что они приближались к цели погони, но Маркейл осмелилась надеяться, что причиной хорошего настроения Уильяма отчасти была она.

Это была нелепая надежда, но Маркейл, как ни старалась, не могла ее подавить. С глупой улыбкой на губах, которые еще горели от поцелуя Уильяма, она откинулась на спинку сиденья. Вскоре экипаж дернулся, и они снова отправились в путь.

До «Пеликана» они добрались только через много часов. Сразу же после того, как Уильям скрылся на дороге, небеса разверзлись, и экипаж Маркейл продвигался с большим трудом.

Маркейл сочувствовала Уильяму, скакавшему под этим проливным ливнем, но ничего не могла поделать. Ей захотелось помочь слугам, которые оставались под открытым небом. Она постучала в потолок и попросила нового кучера — очень вежливого молодого человека по имени Чарлз Роббинс — распорядиться, чтобы слуги ехали внутри экипажа вместе с ней, но Роббинс категорически отказался.

Она пыталась возражать, но он просто стоял под дождем и повторял: «Нет, мисс. Это недопустимо».

Так как возражения не приносили никакой пользы, а лишь задерживали их, Маркейл в конце концов сдалась. Поднимая брызги, они медленно ползли по покрытой густой грязью и ставшей труднопроходимой дороге. Несколько раз Маркейл ощущала, что зад экипажа скользит и только в самый последний момент успевает выровняться.

Они останавливались только один раз, когда заднее колесо основательно увязло в глубокой грязи. Пока слуга освобождал колесо, Маркейл достала корзину и удостоверилась, что для каждого есть еда и эль на дневной перекус.

Вскоре они двинулись дальше, и Маркейл осталась в пустом экипаже одна со своими мыслями. Это был долгий и мучительный день, когда ей оставалось лишь думать о том, что говорил Уильям и какой смысл вкладывал в сказанное.

Его мнение о Колчестере возмутило Маркейл, но теперь она задумалась о человеке, которого долго считала своим лучшим другом. Когда возникали неприятности, ей не приходило в голову обращаться к нему. С течением времени она все реже и реже виделась с ним, так что у них не было даже непринужденного легкого общения, которое можно назвать чисто дружеским.

Неужели она возвела Колчестера на своего рода пьедестал и в то же время не позволила Уильяму занять законное место в ее жизни? Неужели она допустила такую несправедливость в своих суждениях?

Маркейл не могла бы ответить. Она только знала, что после разговора с Уильямом начала сомневаться во многих решениях, на которых строила свою прежнюю жизнь. И очень жалела, что не может поговорить с бабушкой об этих своих открытиях.

Вообще-то Маркейл следовало из «Пеликана» послать бабушке письмо, чтобы старушка не беспокоилась.

Дождь, слава Богу, ослабел и теперь лишь равномерно моросил, а серое, небо с приближением вечера еще сильнее потемнело. Они выехали на Северную дорогу, когда уже стало слишком опасно для путешествия, и после утомительно медленной поездки по ужасно скользкому участку дороги добрались наконец до «Пеликана». Вместе с ними к «Пеликану» подъезжало и несколько других экипажей, и вокруг царила суматоха, разительно отличавшая это место от их предыдущих остановок.

Роббинс ожидал очереди, чтобы подъехать к остановке возле гостиницы, и вскоре открыл дверцу и опустил ступеньки.

Маркейл набросила поверх шляпы капюшон накидки и, опершись на руку Роббинса, спустилась на мощеную дорожку, которая выступала из грязи.

— Роббинс, вы видели Постона или капитана?

— Нет, мисс. Если они не внутри, то, вероятно, укрылись где-то от непогоды.

— Если вы что-нибудь услышите, пожалуйста, дайте мне знать, — попросила она, когда он передавал ее заботам лакея.

— Да, мисс, — кивнул кучер. — Сразу же, как только что-нибудь прояснится.

— Благодарю вас.

Маркейл понимала, что ей не стоит беспокоиться. Уильям и Постон, объединившись, представляли силу, с которой следует считаться.

Дойдя до портика гостиницы, Маркейл отпустила руку лакея.

— Прошу вас, принесите мою дорожную сумку и сундук ко мне в комнату. Я сейчас же закажу себе номер.

— Да, мисс. Сейчас доставлю ваш багаж.

Он поклонился и ушел.

Откинув капюшон, Маркейл оглянулась вокруг и осталась довольна. «Пеликан» был большим, причудливым двухэтажным зданием; его окна с веселыми красными шторами светились теплым светом ламп; голоса разговаривающих и смех звучали приятно после двух дней пребывания в очень ограниченной компании.

А от аппетитного запаха выпечки и жарящегося мяса у Маркейл едва не подогнулись колени. Только сейчас она в полной мере почувствовала, как проголодалась.

Внутри она увидела владельца гостиницы и его высокую жену, снующих между общим залом и задним коридором и отдающих распоряжения нескольким слугам принести то или это. Судя по смеху, докатывавшемуся из общего зала, было ясно, что в «Пеликане» останавливается богатая публика.

Маркейл подошла к широкому дверному проему, ведущему в общий зал, и, заглянув внутрь, окинула взглядом море мужских лиц. Не увидев среди присутствующих Уильяма, Маркейл на мгновение почувствовала разочарование.