Страж моего сердца - Маргарет Мэллори Страница 40

Ценнее этого камешка у Шилес не было ничего. Передавая ему его, она таким образом подтверждала, что доверяет ему свою жизнь. И свое сердце.

— Я сохраню его и сберегу тебя.

Йен пристально посмотрел на нее.

— Чтобы хранить его, Тирлаг специально сшила вот это. — Шилес достала из кармана кожаный мешочек на шнурке. — Она заговорила кристалл, чтобы увеличить его силу.

Шилес не стала упоминать, что Тирлаг еще сказала, чтобы она сначала повесила хрусталик себе на грудь, и тогда его сердце всегда будет принадлежать ей. Очень хотелось верить, что это правда.

Шилес распустила шнурок, и Йен положил камень обратно в мешочек. У нее на плазах навернулись слезы, когда она повесила мешочек ему на грудь и положила руку поверх его.

— Я чувствую, как сквозь него бьется твое сердце. — Шилес подняла глаза. — Не снимай его, и он сбережет тебя для меня.

Йен обмял ее и прижал к себе. Его теплое дыхание щекотало ей ухо.

— Спасибо тебе, родная.

Они постояли, обнявшись.

— Я приду к тебе сегодня ночью. Договорились?

— Договорились. Сегодня ночью.

Сегодня ночью! Это станет началом их новой жизни.

— Ах, какой очаровательный малыш у Энни! — восторгалась Шилес. Рука об руку с Бейтрис она возвращалась домой после визита к соседям. — Нилл, ты просто чудо, что проводил нас.

Изначально с ними должен был пойти Йен, но Пейтон попросил его остаться и поупражняться вместе с ним во дворе. В первый раз после ранения Пейтон собирался взять меч в руки.

— Ты сегодня вся словно светишься, — сказала свекровь и подмигнула ей. — Может, через год в это время у тебя самой уже будет ребенок.

От этой мысли сердце встрепенулось. Умудренная житейским опытом Бейтрис чувствовала, что отношения между невесткой и Йеном круто переменились, и радовалась за Шилес.

Когда Нилл пытливо посмотрел на Шилес, она вспыхнула. Ей не хотелось обсуждать это с Ниллом, тем более что ему и другим домочадцам все станет известно на следующее утро.

— О, смотрите, кто идет, — сказал Нилл с кислым выражением лица.

Это был Гордон, и он шел прямо на них. У него был вид одержимого какой-то идеей, которой он обязательно должен поделиться. Шилес набрала в грудь воздуху. Она боялась, что придется столкнуться с ним, поскольку дорога к Энни лежала мимо его дома.

— Лучше сразу отшить его, — прошептала ей Бейтрис на ухо, пока он не слышал.

Гордон подошел, поздоровался со всеми и обратился к Шилес:

— Можно мне поговорить с тобой? Это очень важно.

— Мы не будем торопиться, — сказала Бейтрис. — Ты догонишь нас, после того, как поговоришь с ним.

Гордон тепло и с надеждой улыбнулся Шилес, а она вдруг почувствовала себя обманщицей. Бейтрис была права, теперь самое время сказать ему, что они с Йеном уладили свои отношения. Гордон — добрый человек и достоин честного к себе отношения.

— Мы больше не можем ходить с тобой на прогулки, — объявила она. — Я решила остаться с Йеном.

— Скажи, что это неправда. — Гордон неистово схватил ее за руку. — Скажи мне, что еще не поздно, что ты еще не принадлежишь ему.

Вспомнив, чем они занимались с Йеном, Шилес смутилась. Да, она еще оставалась девственницей, но на самом деле уже принадлежала ему.

— Йен не заслуживает тебя, — продолжал Гордон. — Он не любит тебя, как я люблю.

Ах, он все только усложняет!

— Йен пообещал, что будет мне добрым мужем, и я поверила ему.

— При желании Йен найдет себе любую. — Гордон обвел рукой вокруг себя, как будто там стояла очередь из женщин. — Но тебе-то нужен мужчина, для которого ты будешь чем-то особенным.

Шилес не хотелось огорчать Гордона, но даже если говорить с ним мягко, его это все равно не заставит смириться.

— Я не пустое место для Йена, — возразила она.

— Это он тебе сказал? — Гордон повысил голос. =— Мне больно, оттого что ты веришь в обман.

— Хватит, Гордон! Я знаю, что тебе трудно, но это не повод обзывать Йена лжецом.

— У тебя всегда была слабость к Йену. Отсюда твоя слепота. — Гордон покачал головой. — Йен выбирает не тебя, он выбирает твою землю.

— Нет! Это неправда.

— Он вернулся на Скай, чтобы помочь Коннору стать вождем. — Гордон перестал сдерживаться. — Вот, что для него главное.

Ледяные пальцы сомнения сжали ее сердце.

— Нет, Йен хочет стать мне мужем.

— Именно поэтому он не показывал носа пять лет? — спросил Гордон. — Ты сама знаешь, что Йен сделает все ради Коннора, а тот хочет вернуть твой замок в руки Макдональдов.

— О чем это ты?

— Эта четверка — Коннор, Йен, Алекс и Дункан прошлой ночью устроили тайную сходку в храме.

Холодок страха побежал по ее спине.

— На какой предмет? Они собираются воевать с Хью?

— Коннор достаточно умен. Он понимает, что еще пока рано самому бросать дяде прямой вызов. — Теперь Гордона было не остановить. — Для этого у него есть Йен. В качестве твоего мужа он позовет людей на захват замка Нок.

Почему никто не рассказал ей, что существует план выгнать отчима из ее замка? Почему Йен ничего не сказал ей? Вместо этого навешал ей лапшу на уши про то, как они все вместе пропьянствовали целую ночь.

— Эти четверо уже все распланировали. — Гордон всплеснул руками. — Они отлично знают, что потеря замка затронула гордость клана. Люди пришли к ним вчера, потому что злятся на Хью за то, что он не зовет их отвоевывать Нок. Потом они разошлись по домам в полной уверенности, что в отличие от Хью Коннор не кинется в кусты, когда враг будет забирать себе то, что принадлежит нам.

— Коннор не кинется, — тихо согласилась она.

— Говорю же тебе, — не унимался Гордон, — что вся затея со взятием замка нужна только для того, чтобы привлечь людей на сторону Коннора, когда будут выбирать вождя.

Шилес почувствовала, что ей нечем дышать. Высоким от напряжения голосом она спросила:

— Так, значит, сходка прошла этой ночью?

— Да.

А сегодня утром Йен явился с кольцом и заявил, что больше не хочет ждать, что этой ночью она станет его настоящей женой. Шилес показалось, будто она стоит на кромке песчаного откоса, а песок начинает утекать у нее из-под ног.

— Коннору нужен человек, который в качестве мужа может заявить свои права на замок. — Гордон добивал ее. — Вот для чего ты нужна Йену.

Словно издалека до нее донесся голос Йена: «Нет ничего такого, чего я не сделал бы для Коннора».