В твоих объятиях - Ли Гринвуд Страница 40

– Я не могу выйти за тебя, Бак. Ни теперь, ни когда вернусь из Техаса. Я тебе это уже говорила, но не старалась убедить. Это моя вина, и я о ней сожалею, но я не люблю тебя. Я старалась, особенно когда впервые приехала в Аризону, но этого так и не случилось.

– Ты влюблена в него? – Бак ткнул пальцем в Тринити.

– Нет. Но если бы он не приехал и не вытряхнул меня из кокона, который я позволила тебе и дяде Гранту соорудить вокруг меня, я так и не узнала бы, что не люблю тебя.

– Ты хочешь сказать, что если бы он не появился, ты вышла бы за меня замуж и была бы вполне счастлива? Я не знаю, какие лживые слова он тебе наговорил, но обещаю, что он заплатит за каждое из них.

– Бак, ты должен пообещать мне одну вещь. И ты тоже, дядя Грант.

– Все, что угодно, – откликнулся Бак. Грант Дэвидж не спешил с обещаниями.

– Никто из вас не станет охотиться на Тринити.

– Ты все-таки влюблена в него! – прорычат Бак.

– Это не имеет никакого отношения к Тринити. Я прошу об этом из-за себя. Если вы будете убиты, я никогда этого себе не прощу. Вы единственные люди на свете, любящие меня настолько, что готовы рисковать ради меня своей жизнью. – Глаза ее наполнились слезами. – Если я вас потеряю, у меня никого не останется.

– Но мы не можем просто позволить тебе отправиться в Техас и забыть о тебе.

– Должен найтись способ узнать, кто действительно убил Джеба. Вы можете заняться этим, пока Тринити станет разыскивать Чока Джиллета. Но сначала убедитесь, что с Баком все в порядке. Обещаете?

– Ладно.

– Я не обещаю, – сердито произнес Бак.

– Бак, если ты хоть пальцем тронешь Тринити, я больше никогда слова с тобой не скажу.

– Я знаю: ты в него влюбилась.

– Да к черту Тринити! – разозлилась Виктория. – Я говорю о тебе. Я не хочу, чтобы тебе был причинен вред. И не хочу, чтобы люди вроде Тринити охотились за тобой до конца твоей жизни. Ты должен пообещать оставить его в покое. Обещай! Если не пообещаешь, тебе придется покинуть ранчо.

Бак посмотрел на Гранта в поисках поддержки, но не нашел ее.

– Она права. Хоть ты мне и нравишься, хоть я и надеялся, что вы поженитесь, я не могу допустить, чтобы мой управляющий бегал от закона.

Бак выглядел как затравленный зверь.

– Ладно. Но ты еще обо мне услышишь, – обернулся он к Тринити.

– Дядя Грант, поскорей доставьте его к врачу. Проследите, чтобы он полностью поправился, а до тех пор не спускайте с него глаз. Увидимся в Техасе.

– Тринити... – начал Грант.

– Знаю. Если с ней что-нибудь случится, полмира пойдет по моему следу.

– Можешь на это рассчитывать. Она все, что у меня есть.

– Тебе следует поосторожнее выбирать следующую жертву, – бросил на прощание Бак. – Без друзей и родственников.

– Следующей жертвы не будет, – зло огрызнулся Тринити.

Виктория за злостью в голосе Тринити расслышала какое-то приглушенное чувство. Была ли это горечь, усталость, раздражение или отвращение?

Неужели он и впрямь имел в виду, что оставит это гнусное преследование смертников?

Тринити увидел вопрос в ее глазах. Виктория была уверена, что он знает, о чем она хочет у него спросить, и поспешил отвернуться.

– Нам нужно ехать, чтобы до темноты добраться до следующего лагеря, – произнес он.

Виктория сдерживала нарастающее возбуждение. Тринити действительно имел это в виду, иначе не стал бы отводить глаза. Но он явно не хотел это обсуждать. Не теперь. Не перед Баком и ее дядей. Но у них еще будет для этого время, прежде чем они доберутся до Бандеры.

Виктория взяла лошадь Бака за поводья и повела вниз по тропе.

– Смотри, делай все, что велит врач. Такие раны могут легко воспаляться. Я буду ждать вас через несколько недель. И не тревожьтесь обо мне. Можете не сомневаться , что Тринити доставит меня в Техас в целости и сохранности. Он уже доказал вам, на что способен.

– Полагаю, что так, – кивнул Грант, но вид у него был далеко не счастливый.

– Поезжайте, – сказала Виктория, шлепая лошадь по крупу.

Виктория наблюдала, как несколькими минутами позже ее дядя собрал своих людей. Некоторые из них шумно возражали против того, чтобы оставить Викторию под опекой Тринити. После горячего спора Рыжий оседлал своего коня и галопом умчался прочь.

Его отъезд словно сломил сопротивление остальных членов отряда. Они уныло сели на лошадей и направились по тропе в обратный путь. Многие оборачивались, чтобы бросить прощальный взгляд на Викторию. Она махала им вслед и улыбалась.

– Я готова, – сказала Виктория, поворачиваясь к Тринити, после того как последний из людей ее дяди скрылся из виду. – Не обязательно связывать мне руки и ноги. Я не стану пытаться сбежать.

– Может быть, но я буду чувствовать себя уютнее, если ты будешь связана.

– Ладно. – Она протянула ему руки, соединив ладони.

– Хочешь сначала сесть на лошадь?

Она села в седло и вновь протянула ему руки. Проверив, что стертые места на них стали подживать, он связал их полосками мягкой кожи.

Тринити не доверял ее кротости. Он боялся, что за ней всего лишь скрывается попытка вывести его из равновесия, чтобы легче было сбежать.

Виктория продолжала оборачиваться назад, и он решил, что у нее приготовлена какая-то уловка. Они проехали по тропе минут пятнадцать, когда она выругалась и выхватила повод из его расслабившихся пальцев.

– Рыжий нас преследует. Я должна его остановить, – сказала она и галопом поскакала назад по тропе.

В несколько шагов Тринити оказался рядом с ней, и рука его опустилась на уздечку ее лошади.

– Дай мне поехать одной, – попросила Виктория. – Я не хочу никакой перестрелки.

– Я стрелять не собираюсь.

– Возможно, но я не могу поручиться за Рыжего.

Тринити продолжал скакать немного впереди нее.

– По крайней мере поезжай позади меня.

– Я не прячусь за женщинами.

– Ты собирался сделать, это раньше.

– Тогда было другое дело.

– Не вижу разницы, – промолвила Виктория, не пытаясь больше понять этого человека, который перевернул ее жизнь. – Я просто не хочу, чтобы Рыжему был причинен вред. Он слишком молод, чтобы думать, перед тем как действовать. Он все еще видит во мне заколдованную принцессу, а в тебе злого рыцаря.

– Не очень лестная картинка.

– А как бы ты чувствовал себя на его месте? Тринити ничего не ответил.

– Я не поверну назад, – объявил Рыжий, поравнявшись с ними.