Капелька скандала - Амелия Грей Страница 40

– До сих пор. Удалите его, и пусть его место займет кто-нибудь другой.

Доултон откашлялся.

– Надежда есть, лорд Данрейвен. На званом обеде присутствовало не очень много гостей. Менее ста человек. Граф и графиня уверены в своем списке гостей. Оба они не видели никого из посторонних и оба уверены, что видели каждого, кто был у них.

– Никто не сделал никаких предположений?

– Нет, сэр. Как я уже сказал, мой подчиненный клянется, что весь вечер он находился у входной двери и никто не вышел из дома с предметом, который был бы больше маленького дамского зонтика.

– Зонтика?

– Графиня утверждает, что картина была размером с зонтик молодой леди, когда он открыт.

– Это невозможно.

Доултон промолчал.

– Если ваш подчиненный не уходил со своего поста, приходится предположить, что вор вылез в окно.

– Именно так я и думаю. Слуги заметили бы каждого, кто мог выйти через черный ход. У меня не хватит людей, чтобы охранять каждую комнату на каждом приеме.

– Я этого и не предлагал, и все-таки нужно сделать что-то еще. Прошла уже неделя с сезона, кражи продолжаются, а мы так и не приблизились к поимке вора.

– Мы пытаемся определить систему, но, похоже, никакой системы у вора нет. Он взял драгоценности, вашего ворона, а теперь картину.

– Продолжайте работу. Рано или поздно он совершит ошибку, и мы его схватим.

– Я сообщу, когда появятся новые данные. Доултон встал и положил на стол Чандлеру газету, открытую на страничке светской хроники.

– Не знаю, видели ли вы вот это. Всего хорошего. Доултон вышел, и Чандлер взглянул на газетную страницу. Ему бросилось в глаза его имя и имя, стоявшее рядом.

Миллисент.

Он взял газету и прочел. Как мог кто-то видеть, что он послал ей воздушный поцелуй? В том полутемном коридоре никого не было, кроме них, в этом Чандлер был уверен. Никто не знал о поцелуе, кроме него и самой Миллисент Блэр.

Какая-то мысль шевельнулась у него в голове. Он прочел статью еще раз, уже медленнее. Может ли это быть?

– Проклятие, – прошептал он.

«Не искушай отчаявшегося человека», – говорит Шекспир в «Ромео и Джульетте», и светские газеты тоже об этом пишут, поскольку весь Лондон гудит от новости, что светский вор снова нанес удар, а на Боу-стрит до сих пор не имеют подозреваемого.

Лорд Труфитт

Из светской хроники

– Лорд Данрейвен, – проговорила Миллисент, входя в парадную гостиную. Ее скромное дневное платье прошелестело по атласным туфелькам.

Гленда проводила госпожу в освещенную солнцем комнату, однако осталась стоять в дверях.

– Мисс Блэр. – Данрейвен направился к ней. – Благодарю, что согласились меня принять.

Миллисент сразу же почувствовала – что-то случилось. Граф был красив, как всегда, но почему-то казался другим. Его волосы были словно чуть взъерошены ветром, но дело было не в этом. Воротник у него был в порядке, галстук завязан безукоризненно. Его губы, чувственные мужские губы, были такими же, как вчера, когда он целовал ее, так что же все-таки в нем изменилось?

Ах да, вот оно что. Единственное, что казалось неуместным в этом франтоватом джентльмене – страдальческая складка на лбу, между его прекрасными синими глазами.

На душе у Миллисент стало тревожно, но ей удалось заглушить это чувство. Она слегка вздернула подбородок.

– От меня только что ушел еще один посетитель, так что, к сожалению, у меня не очень много времени.

– Да, я видел, леди Линетт выходила, когда я подъехал.

«О Господи».

– Она вас видела?

– Нет.

Слава Богу. Если бы Линетт учуяла визит лорда Данрейвена, она замучила бы ее расспросами. Вспомнив о Линетт, Миллисент посмотрела на пустые руки графа и поняла, что он не принес ей абрикосовых пирожных. Если, как сообщила Линетт, лорд Данрейвен во время визита всегда приносит абрикосовые пирожные, почему у него не нашлось пирожных для нее, Миллисент? И как ей к этому относиться – как к хорошему знаку или как к дурному?

Миллисент постаралась расслабиться и, обратившись к Гленде, сказала:

– Гленда, скажите, пожалуйста, миссис Браун, чтобы она велела приготовить нам чай и немного пирожных с фигами. – Слово «фиги» она подчеркнула.

– Слушаю, мисс.

Как только Гленда вышла, Миллисент быстро подошла к лорду Данрейвену. Взволнованно сжав руки перед собой, она сказала:

– Я крайне озадачена тем, что вы поступили против моего желания и пришли ко мне, хотя я неоднократно просила вас не делать этого. Прошу вас немедленно удалиться.

Выражение лица лорда Данрейвена не изменилось; выпады Миллисент, казалось, ничуть не устрашили его. Разве что плечи у него чуть-чуть приподнялись.

– Нечто важное вынудило меня проигнорировать ваши желания и прийти. И я не уйду.

Решив сохранить наступательную линию поведения, Миллисент сказала:

– И что же может быть таким важным, сэр?

– Вот это. – Он вынул из кармана газетную вырезку и развернул перед ней.

Миллисент не дрогнула – так ей по крайней мере хотелось думать. Она не могла показать лорду Данрейвену, что ей ни к чему читать эту вырезку, чтобы узнать, что там написано. Всего несколько часов назад она закончила работу над этим материалом.

Понимая, как важно оставаться спокойной и собранной Миллисент пожала плечами:

– Старая газетная вырезка? Что в ней такого?

– Это раздел лорда Труфитта из «Дейли ридер». Вы слышали об этом?

«Отвечай коротко и не говори ничего лишнего».

– Да.

– Вы знаете, о чем написано в этом разделе?

– Я не знаю, какой номер газеты у вас в руках.

– Сегодняшний. Итак, вы знаете?

Не будь ставки так высоки, Миллисент ужасно понравилась бы эта игра в вопросы и ответы.

– Кажется, знаю.

– У вас есть какое-нибудь представление о том, каким образом стало известно то, о чем здесь написано?

Миллисент должна была быть начеку и ничем не выдать, что она имеет непосредственное отношение к написанному в этом разделе. Не в силах справиться с паникой, она знала, что ей делать, знала только, что не может без зазрения совести лгать лорду Данрейвену и что он, конечно же, все увидит сквозь все ее старания скрыть правду.

Взвешивая каждое слово, Миллисент поинтересовалась: