Намек на соблазнение - Амелия Грей Страница 40

Линетт кивнула.

– Я лишь надеюсь, что, если этому лорду Труфитту станет известно, кто именно оказался на лошади сэра Чатуина, он перестанет писать об этом в своей колонке и насмешки над графом прекратятся.

Прелестные зеленые глаза леди Линетт распахнулись еще шире.

– Боже! Ты влюбилась в него?

От изумления Кэтрин не сразу нашлась что ответить.

– Что? Нет. Конечно же, нет. Какая нелепая мысль!

– Хорошо. Он разбил сердца многих барышень. Хотя каждая из них была уверена, что сможет завоевать его сердце.

– Я это понимаю. – Кэтрин не ожидала, что при этих словах горькое чувство опустошенности заполнит ее душу. – Я просто чувствую свою вину, над графом все посмеиваются, и все из-за того, что он оказал мне помощь, в которой я в тот момент нуждалась.

Линетт, похоже, не вполне поверила словам Кэтрин, и дело, скорее всего, было в том, что и сама Кэтрин чувствовала, что ее слова звучат неубедительно, но у нее не было времени спорить с Линетт или разбираться в своих чувствах.

– Тогда расскажи мне, как все это произошло.

– Это довольно длинная история.

– У меня есть время, и мне хотелось бы послушать.

– Но у меня на это нет времени, – ответила Кэтрин, оглянувшись на дверь. – Вики ждет меня, чтобы отправиться на другой бал.

– Тогда расскажи хотя бы вкратце. Неожиданно Кэтрин захотелось чего-нибудь выпить. В горле снова пересохло. Ей необходимо было оградить от насмешек Джона, пусть даже ценой собственной репутации. Но в подробности она вдаваться не станет, она скажет Линетт лишь то, что сочтет нужным.

Кэтрин рассказала, что произошло, сделав из Джона героя, который помог ей и позволил взять свою лошадь.

– Боже мой! – воскликнула Линетт. – Ваши лошади почти столкнулись! Как это было опасно! Ты не ушиблась?

– Нет, но испугалась. Если бы мы оба не были такими хорошими наездниками, лошади бы просто разбились, может, даже погибли. На самом деле моя лошадь была не так хорошо обучена, как жеребец лорда Чатуина, она запаниковала, сбросила меня и унеслась.

– Оставив тебя наедине с лордом Чатуином. Кэтрин пожала плечами:

– Да, и он вел себя как истинный джентльмен. Я сказала лорду Чатуину, что мне нужна лошадь, чтобы отправиться за помощью для нашего слуги.

Кэтрин совершенно не беспокоило то, что ее рассказ не совсем соответствует действительности.

– И что же он сделал? – поторопила ее Линетт, когда Кэтрин на минуту умолкла, чтобы сделать вдох.

– Конечно же, лорд Чатуин предложил самое разумное – отправиться за помощью самому, но ему не хотелось оставлять меня в парке одну, поэтому мы решили, что я поеду на его лошади.

– Чудесная история. Почему же вы не хотели, чтобы об этом узнали?

– Лорд Чатуин предложил никому не рассказывать о произошедшем, он боялся, что эта история может повредить моей репутации, поскольку это мой первый сезон, хотя вся история была совершенно невинной.

Выражение лица Линетт смягчилось, и она грустно улыбнулась:

– Он настоящий джентльмен.

– Да, и именно поэтому я не могу допустить, чтобы свет продолжал обсуждать эту абсурдную историю с призраком. Нет никакого призрака. Но я в Лондоне всего лишь около трех месяцев и понятия не имею, как связаться с лордом Труфиттом. Лорд Чатуин ни за что об этом не расскажет, значит, это должна сделать я, даже если это повредит моей репутации.

Линетт улыбнулась самой довольной улыбкой, какую только можно было представить, и неожиданно Кэтрин поняла, что поступила правильно. Тайна должна быть раскрыта.

– Не беспокойся, Кэтрин. Я прослежу, чтобы тайна перестала быть тайной, и, чтобы твое имя не упоминалось, вы оба предстанете в героическом свете.

– Оба? Но я всего лишь взяла его лошадь. Ну… когда он это предложил.

– И помогла слуге.

– Да, это верно, – сказала Кэтрин.

– Милая Кэтрин, помни о нашем уговоре – никому ни слова.

– Я не забуду.

Линетт взяла Кэтрин за руку:

– Хорошо, что ты доверилась мне. У меня есть одна близкая подруга, которая однажды точно так же доверилась мне. Ее зовут Миллисент. Она замужем за лордом Данрейвеном. Это один из бывшей «скандальной троицы». Ты знакома с Миллисент?

– Нет, мы не встречались.

Линетт улыбнулась:

– Я об этом позабочусь. Думаю, что вы подружитесь.

День был необычайно теплым, и Джон собственной кожей чувствовал каждый градус, но причиной тому были вовсе не шляпа на его голове, не перчатки или тщательно повязанный шейный платок. Причиной тому была Кэтрин Рейнольдс.

С тех пор как Джон впервые заглянул в голубые глаза мисс Кэтрин Рейнольдс, он постоянно испытывал жар, и этот жар лишь усилился, когда он понял, какие неизрасходованные запасы страсти скрываются в душе этой девушки. Он подал Кэтрин руку и помог ей подняться в фаэтон. Она опустилась на мягкую подушку, аккуратно расправив юбки своего французского покроя платья, Джон сел рядом.

Он впервые увидел ее в голубом, и этот цвет делал ее глаза еще более выразительными и эффектными. Казалось, ей идет буквально все, даже это ясное голубое небо, на котором впервые за много месяцев не было видно ни облачка.

Ему будет дьявольски трудно держать себя в руках. У него уже возникло желание коснуться ее нежной щечки и вновь почувствовать упругость ее груди.

Она выглядела так восхитительно, что он незаметно для нее плотоядно облизнул свои пересохшие губы. Узкие панталоны из тонкой ткани уже сейчас не могли скрыть его состояния, и Джон понял, что ему нелегко будет целый день держать себя в руках.

Кэтрин раскрыла украшенный бахромой шелковый бледно-голубой зонтик, который очень подходил к ее платью, потом, прощаясь, помахала стоявшей на пороге дома миссис Густри. Джон взял вожжи и поднял ручной тормоз. Он рад был избавиться от недремлющего ока сестры Кэтрин.

Когда они ехали по улице, он думал о том, как замечательно, что из всех барышень Лондона именно Кэтрин сидит рядом с ним в этот чудесный весенний день. Он предвкушал, как проведет с ней пару часов наедине.

– Вы видели маркиза вчера вечером?

Джон не знал, почему именно этот вопрос первым сорвался с его губ, но ведь именно об этом он постоянно думал с того момента, как Кэтрин сказала, что на балу собирается встретиться с Уэстерлендом.

– Да.

«И это весь ее ответ?»

– Вы танцевали с ним?

– Танцевала.

Джон скрипнул зубами. Ему была неприятна мысль о том, что этот хлыщ касался Кэтрин в танце.

– Вы выходили с ним на террасу или куда-нибудь еще?