Птица без крыльев - Кэтрин Куксон Страница 40

— Что случилось? — заволновалась Элис.

— Она… ее там нет.

— Как нет?

Элис сорвалась с места и бросилась через зал к туалетам.

— Извините нас, — сказала продавщице Агнес и поспешила вслед за матерью. Она вновь оказалась в дамской комнате. Мать лихорадочно осматривала кабинки, словно надеясь найти спрятавшуюся там Джесси. Кроме них в помещении никого не было.

— Господи, ты понимаешь, что случилось? — заорала Элис.

— Да, кажется, догадываюсь.

— Надо же, она догадывается! Джесси просто сбежала, вот и все!

— А может быть, и нет. Не исключено, что она всего-навсего пошла побродить по магазину. Успокойся, мама. Пойдем, поищем ее по отделам. Джесси так долго никуда не выходила, а теперь… почувствовала свободу.

— Замолчи, все это ерунда! Она не стала бы ходить по магазину одна, у нее и денег-то нет.

Но в этом Элис ошибалась. У Джесси было с собой двадцать фунтов: девятнадцать они положили в пришитый к нижней юбке кошелек, а двадцатый золотой она спрятала в перчатку, на случай непредвиденных расходов, возможно, ей пришлось бы нанять кеб. Сумочку она не брала намеренно, чтобы у матери не закрались подозрения. Раз Джесси без денег, значит и сумочка ни к чему.

— Мама, возьми себя в руки, ты же в магазине.

— Да, конечно, я в магазине! — Элис перешла на свистящий шепот. — Только где мы с тобой окажемся, когда вернемся домой и обрадуем его? Скорее всего, прямиком попадем в ад. Не забывай, что случилось с тем парнем. О Боже правый! Попадись она мне, я бы, кажется, ее убила. Да-да, убила бы своими руками. Сколько я из-за нее вытерпела, весь стыд и позор! Так мало того, еще и это на мою голову. Ты не представляешь, каково было терпеть, зная, что ему на Меня и на тебя наплевать, хотя с тобой он был вынужден считаться. Но Джесси… значила для него все, он ее буквально боготворил. И знаешь, почему? Нет, не знаешь, Агнес. Потому что я ей не мать, а ты — не сестра. Ее удочерили. Она дочь его шлюхи.

Агнес замерла на месте. Немного придя в себя, она схватила мать за руку и потащила ее прочь из магазина, подальше от любопытных глаз и ушей.

— Ты все это выдумала, скажи, ведь выдумала? — трясла она мать.

— Нет, девочка, — медленно покачала головой Элис, — ничего я не выдумала. Это правда. Поэтому Джесси так и поступила. Она — вся в свою мать. Ты бы никогда не позволила себе ничего подобного, потому что у тебя, как и у меня, есть гордость. И ты точно так же, как и я, молчала бы и носила все в себе. — Элис прижала руку ко лбу и закрыла глаза.

— Тебе нехорошо? — спросила Агнес, взяв мать под руку. — Смотри, вон недалеко кафе. Давай зайдем и выпьем по чашке чаю.

— Нет-нет, лучше пойдем домой.

— К чему спешить, мама? Когда бы мы ни пришли, он не сможет ее вернуть.

— Ты что-то знаешь?

— Да, и не так уж мало. Но давай все-таки зайдем в кафе.

Они сели за столик в углу и заказали чай. Агнес поглубже вздохнула и решилась наконец завести разговор.

— Так ты говоришь, что Джесси мне не родная сестра, а тебе не дочь?

— Верно, и могу повторить снова. Знаю, все эти годы я, наверное, выглядела смешно. Еда стала моим единственным утешением. Хорошо еще, что не пристрастилась к спиртному.

— Но тогда… кто же она. Кто такая Джесси?

— История эта не длинная, но достаточно поучительная. Считалось, что Артур сильно любил первую жену и глубоко переживал ее кончину. Как бы там ни было, но он нашел утешение с женщиной, чей муж ушел в плавание. Я не знала об этом. Возможно, меня не очень интересовала эта сторона его жизни. Скажу откровенно, все, что мне было нужно, это подцепить его на крючок, как он выражается, потому что твой отец имел свое дело, а я в тот момент оказалась в сложном положении: меня оставил мой жених, а семью я совершенно не интересовала. Артур Конвей подвернулся весьма кстати и казался тогда выгодной партией. Позже я узнала, что у него есть любовница, и ушла от него.

— Ты? От него ушла? — Агнес не верила своим ушам.

— Да, ушла. Полгода мы жили врозь. Для посторонних я уехала в Харрогит ухаживать за тетей… Я взяла с собой тебя и прихватила выручку за неделю. Посчитала, что заслужила эти деньги и они окажутся не лишними на первое время. Потом я устроилась экономкой у одного владельца магазина: присматривала за его ребенком, занималась домашними делами, готовила, иногда стояла за прилавком, в общем, вертелась, как белка в колесе. Это был сущий ад. Поэтому я не очень сопротивлялась, когда Артур приехал и попросил меня вернуться. К тому времени его любовница умерла при родах. И их ребенка должны были отдать на удочерение. Я вернулась домой и оказалась в центре скандала. Потому что за его позор пришлось расплачиваться мне: он представил дело так, что это мой ребенок. Артур всегда умел вести себя осторожно и никогда не распространялся о том, где и с кем проводит свободное время. Я слишком устала и вымоталась, поэтому возражать не стала. Ты ничего не помнишь о тех днях?

Агнес покачала головой и ненадолго задумалась.

— Знаешь, мне часто снился странный сон, как будто собака царапает меня по лицу.

— Значит, кое-что ты все-таки запомнила, — с коротким смешком произнесла Элис. — Собака действительно была, щенок. Тебе нравилось брать его на руки. А царапал тебя хозяйский мальчишка. Однажды он исцарапал тебя до крови, и я его отшлепала, а отец мальчугана закатил мне скандал. Думаю, это в большой степени повлияло на мое решение вернуться к Артуру. Терпеть такое и дальше я не могла. Да, Агнес, ты моя единственная дочь, но мы с тобой как-то не очень ладили. Признаю, в этом моя вина. Горечь и обида постоянно жили в моем сердце. Мне стало еще хуже, когда он завел любовницу, связь с которой у них тянется до сих пор. Это стало последней каплей, я его возненавидела. Иногда мне хотелось зайти в соседнюю комнату, где он спал, и убить его. Я не лгу.

Агнес встала, развернула стул и подвинула его ближе к матери. Присев, она взяла ее руки в свои.

— Прости меня, прости, пожалуйста, — заглядывая Элис в глаза, повторяла Агнес. — Я ничего не понимала. Если бы только знала правду, я бы так не… — Она умолкла.

— Да, я чувствовала твое отношение, видела, как относится ко мне Джесси. Я прекрасно ее понимаю, что бы там ни говорили, голос крови силен. Его не обманешь. Между нами всегда стояла стена. Мое сердце разрывалось на части, когда я видела, как он носился с ней… Вот почему он так взбесился, когда застал ее с тем парнем. Ему стало ясно, что история повторяется.

— Но Джесси… такая воспитанная, тонкая.

— Да, снаружи она такая и есть, но лишь снаружи. Образование сделало свое дело. Но, несмотря на это, родилась она от обыкновенной потаскушки. Я так говорю, потому что наводила об этой особе справки. Оказалось, что не один мой драгоценный муженек пользовался ее вниманием. Но остальных и след простыл, когда выяснилось, что она ждет ребенка. Как-то раз я ему даже сказала, что он никогда не узнает, его ли это ребенок.