Танцы и не только - Элайна Фокс Страница 40

– Она говорила мне, что будущая жизнь представляется ей в виде бесконечного однообразного рулона материи, – произнесла Катра вслух. – И она, и я – мы обе чувствовали одно и то же. Во всяком случае, мне так показалось. – И слезы снова полились у нее из глаз. – Она была такая несчастная! Наверное, потому и захотела меня видеть…

Катра вспомнила, как Райан пригласил их посмотреть на свои упражнения в стрельбе и как Джейн взглядом умоляла ее принять это приглашение. Как Райан заигрывал с Джейн и как она расцветала от малейших знаков внимания с его стороны. Катра ревновала, а Джейн была ужасно горда собой. Зато потом она чуть было не умерла со страха, когда Райан затеял свою жестокую игру с Катрой.

В гостиную вошла Белла и с легким стуком опустила на низкий столик поднос с чайником и чашками. Мелисса вполголоса поблагодарила служанку, а Катра встала и отошла к окну, промокая платком слезы. За стеклом царила кромешная тьма. Плотные тучи закрыли луну и звезды. Бард принес охапку дров и подбросил их в камин. Только теперь Катра обратила внимание, какой промозглый холод царит в комнате.

Она повернулась и стала рассеянно следить, как Мелисса наливает чай. Маленькие бледные руки действовали уверенно и проворно. Вот под струю ароматной янтарной жидкости подставлена одна чашка, вот вторая…

– Это было самоубийство, – заявила Катра, и бледные руки, сновавшие над столом, замерли. – Я чувствую, что это именно так.

– Это ужасное несчастье, – сдержанно кивнула Мелисса. – Она была такая красивая. Милая, спокойная девушка. Я в субботу была у модистки и видела ее там.

– По-моему, она не захотела жить как все остальные. – С каждым словом Катра обретала уверенность в своей догадке. Она отошла от окна и села на диван. Мелисса подала ей свежего чаю. – Но ее заведомо лишили права выбора. Вероятно, это может случиться с каждым из нас, если мы начинаем думать, что попали в тупик и что у нас нет выбора. Мы просто сдаемся.

Мелисса долго молчала, помешивая чай, и задумчиво следила за игрой темных чаинок на дне чашки.

– Ты здорова? – наконец спросила она.

– Почему ты так похудела?

– Полагаю, меня можно отнести к числу здоровых жизнелюбивых натур, – отвечала Катра без тени юмора. – Я подавленна и постоянно плачу. Но в остальном я здорова.

– Твой отец… – Мелисса почему-то застеснялась и опустила глаза. – Он намекнул, что ты уехала так поспешно, потому что была расстроена.

– А он не намекнул почему?

– Только в том смысле, что у тебя началась нервная горячка перед свадьбой. Но я сразу сопоставила наши разговоры. Ты рассказала ему про Райана, верно? – Это было скорее утверждением, а не вопросом.

Одного упоминания этого имени было достаточно, чтобы Катра представила лицо Райана, и в груди у нее все перевернулось. Ей не сразу удалось взять себя в руки. Сколько еще будет продолжаться эта пытка? Когда она оправится настолько, что перестанет вспоминать о нем, содрогаясь от боли и обиды?

– Верно. Но лучше бы я этого не делала. Он не захотел меня слушать, а Райан… – Она замялась, по нему-то не решаясь сказать об этом вслух. – Ну… словом, Райан, как видно, решил, что вообще напрасно беспокоился. – Она почувствовала, как судорога перехватила ее горло, и отпила глоток чаю. – Пожалуй, он был не более чем досадным отклонением на моем жизненном пути. И я не желаю больше о нем думать.

– Ох, Катра, – грустно промолвила Мелисса, – я так боялась, что произойдет нечто подобное! Ну ладно, не будем больше об этом. Ты и сама не заметишь, как он вылетит у тебя из головы. Не бойся, время все лечит!

– Да, пожалуй… – слабо улыбнулась Катра.

– Если ты не очень устала с дороги, отец прикажет подать на обед все твои любимые блюда. Ветчину, кровяную колбасу, сладкие картофельные оладьи и все такое. Ты должна знать, что он очень о тебе беспокоился. А тут еще это несчастье с Джейн… – Мелисса снова умолкла, подбирая нужные слова. – Ну, в общем, он хотел убедиться, что ты достаточно оправилась и не собираешься наделать всяких глупостей. Он любит тебя всей душой. И переживает от того, что ты на него рассердилась.

Катре стало неловко. Ведь на самом деле она рассердила отца, напугала и разочаровала своими капризами, требуя разрешить ей безумную интрижку с отъявленным негодяем. Для Райана она никогда ничего не значила. А теперь ее отец, человек, которого она любит больше всех на свете, переживает из-за того, что обошелся с ней по справедливости и она за это на него рассердилась!

– Да, я рассердилась, но он оказался прав. А мне не хватило ума разглядеть это самой. Надеюсь, он не слишком переживает из-за меня! – Она допила чай и с решительным стуком опустила чашку на поднос. – Похоже, вы двое только и делали, что вели здесь задушевные беседы? – заметила она с лукавой улыбкой. Как это ни удивительно, ее невинная шутка заставила Мелиссу покраснеть до корней волос.

– Это не совсем так! Я и сама удивилась, когда сегодня утром мистер Мередит прислал за мной экипаж, но как только он все объяснил, я сразу с ним согласилась. Ну, ты понимаешь, это из-за Джейн. А об остальном мы почти не говорили. И о твоих делах я знала только то, что рассказала ты сама, – не больше и не меньше.

– Да. Ты, наверное, умирала от любопытства, что же со мной было дальше.

– А как ты думаешь? Но я твердо верила в то, что тебе хватит здравого смысла принять верное решение.

Катра была готова признаться, что решение-то как раз было не ее. Что все решения, принятые ею самостоятельно, ни к чему хорошему не привели. Но тогда ей пришлось бы заново пересказать всю историю – а значит, еще раз пережить весь позор и боль, а этого она вовсе не хотела. И Катра предпочла промолчать.

Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Владельцы местных оранжерей получили заказы на букеты из орхидей, а вся женская прислуга была усажена за шитье нарядов из шелка и муслина. Из Ричмонда благополучно доставили подвенечное платье, и Катре пришлось продемонстрировать его перед Мелиссой, миссис Тейер и Джоан Честер, теткой Ферриса.

Восторгам трех женщин не было конца. Они заверяли Катру в один голос, что великолепие ее наряда затмит все предыдущие свадьбы в их графстве. Платье было сшито из дорогого серебристо-серого атласа и отделано белоснежными брюссельскими кружевами. Нежный оттенок ткани удивительным образом подчеркивал синеву глаз юной невесты и делал ее совершенно неотразимой.

Катра добросовестно пыталась хотя бы отчасти разделить их энтузиазм. Туалет действительно выглядел потрясающе, и любая женщина на ее месте сгорала бы от нетерпения появиться в нем на публике – тем более в такой день, когда ей предстоит стать центром всеобщего внимания.

Но вместо радости ее сердце тисками сдавила тупая боль. Катра вовсе не стремилась отправиться с Феррисом к алтарю, чтобы он с восхищением и любовью смотрел на нее в этом платье. И не ждала ничего хорошего от той минуты, когда наступит пора расстаться с роскошным платьем в первую брачную ночь. Напротив – одной мысли об этом было достаточно, чтобы Катра под первым попавшимся предлогом поспешила избавиться от злополучного платья и убрать его в гардероб.