Пурпурная лилия - Ширли Басби Страница 40

— Вы, черт возьми, лучше меня знаете! Однако можете не сомневаться, я вашу тайну не выдам. Но не ради вас, а ради вашего отца. Я не хочу, чтобы он узнал, какая шлюха его дочь!

Сабрина изо всей силы ударила его по лицу. Она еще ничего не успела понять, как он прижал ее к стене своим сильным телом.

Его губы находились всего в нескольких дюймах от ее губ, и она ощущала его дыхание, когда он чуть не прорычал:

— Кажется, я предупреждал вас, чтобы вы не распускали руки! А так как вы не держите своего слова, то я тоже не сдержу своего.

Он обнял ее и впился в нее губами. Это был ужасный поцелуй, совсем лишенный нежности и ласки, злой, неистовый поцелуй, который, тем не менее, пробудил в них обоих страстное желание.

О, Господи, в объятиях Бретта она чувствовала себя совсем не так, как в объятиях Карлоса. У нее не было желания вырваться и убежать, она не сердилась и не презирала себя, всем своим существом отвечая на его прикосновения. Она возвращала ему поцелуи, языком касаясь его языка…

Бретт со стоном прижал ее к себе, затем, опустив руки, принялся ласкать и гладить ее бедра. Святой Боже, какое блаженство держать ее в объятиях, прижимать к себе ее крепкие жаркие груди.

Они оба уже не понимали, что делают, и забыли обо всем на свете в своем страстном любовном порыве.

Неожиданно на Бретта словно вылили ушат холодной воды. Он понял, что был совсем близок к тому, чтобы занять место Карлоса с ней рядом…

Выругавшись про себя, он оттолкнул ее и гневно сверкнул зелеными глазами.

— Нет, нет! Мне не нужно чужое! Никогда не было нужно и теперь тоже! — В его теле горел огонь желания, однако он постарался взять себя в руки и мрачно пообещал:

— Предупреждаю вас, хотя… Если вы и дальше будете себя так вести, я когда-нибудь не выдержу. В следующий раз, радость моя… В следующий раз я возьму вас, и гори все синим пламенем!..

Я а другой день во вторник, когда в комнату вошел слуга и объявил, что сеньор Карлос ждет Сабрину внизу, она не поверила своим ушам. После всего, что случилось, он не должен был приходить.

Ведомая любопытством, она спустилась по лестнице и вышла во двор, где увидала Карлоса с виноватым и грустным лицом.

Она пересекла патио и остановилась возле стола. Карлос нервно теребил в руках сомбреро, потом поднял на нее глаза и быстро отвел их в сторону. Судорожно вздохнув, он еле слышно прошептал:

— Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

Сабрина смотрела на него, удивляясь своему безразличию. Как будто охватившая ее ярость, когда Бретт вчера покинул ее, сожгла в ней все остальные чувства. Осталась только ярость, но она предназначалась единственно для Бретта Данджермонда.

Карлос же принял ее молчание за поощрение, поэтому, бросив сомбреро на стол, театрально опустился перед ней на колени. Он схватил ее руку и прижал к губам.

— Керида! Ты должна меня простить! Я так тебя люблю, что просто схожу с ума. Вчера я не мог сдержаться. Ведь я совсем не хотел обидеть или напугать тебя. — Он ударил себя ладонью по лбу. — Не знаю, что на меня нашло. Как я мог вести себя так по-свински! О, я низкая тварь! — Он посмотрел на нее с мольбой. — Скажи, что ты прощаешь меня, керида! Скажи, что ты не забыла все годы нашей дружбы. Я этого не переживу, Сабрина… Ты слишком мне дорога…

Сабрина изобразила улыбку на лице, потом нехотя проговорила:

— Я прощаю тебя… По крайней мере, думаю, что прощаю. А теперь, пожалуйста, встань, пока кто-нибудь не пришел.

Карлос поднялся с колен и осыпал ее руку поцелуями.

— Ты такая добрая и такая замечательная, как Святая Матерь Божья!

Сабрина совсем растерялась и, не сумев этого скрыть, отдернула руку.

— Перестань! — прошипела она, увидав служанку с лимонадом и бокалами. — Я же сказала, что прощаю тебя!

В присутствии Люп они молчали, а когда девушка ушла, Карлос, который уже уселся против Сабрины, страстно произнес:

— Сабрина, я никогда не прощу себя за то, что случилось вчера. Ты должна мне поверить…

Я не хотел причинить тебе зла!

Она бы поверила ему, скажи он ей это позавчера, но восстановить доверие, когда оно потеряно, — дело нешуточное. Она в самом деле простила его, потому что он успел только напугать ее. Но забыть о том, что он, воспользовавшись их долгой дружбой, чуть было не обесчестил ее, она не могла. Так или иначе, едва слышно Сабрина проговорила:

— Ладно, Карлос, все осталось в прошлом.

Пожалуйста, хватит об этом. — Она натянуто улыбнулась ему.

— Правда, керида! Ты хочешь сказать, что опять все по-прежнему?

— Нет, не хочу, — не стала лгать Сабрина. — Вчера все изменилось, но я… я… Я не ненавижу тебя и не хочу, чтобы оба наши семейства переживали из-за того, что случилось… или чуть было не случилось…

Полуприкрыв глаза, он спросил:

— Твой отец знает, что?.. Ты ему сказала? Тебя кто-нибудь видел, когда ты шла домой?

— Нет, меня никто не видел, — спокойно ответила Сабрина. — И я ничего не сказала отцу. А то бы возникли всякие… сложности.

— Сложности? — спросил Карлос. Сабрина поджала губы, но не отвела глаз от бокала с лимонадом, который держала в руке.

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Если бы он узнал, он или избил бы тебя, или потребовал, чтобы ты на мне женился… или и то и другое! Это было бы ужасно!

— О, керида, для меня честь жениться на тебе! В самом деле, почему бы мне не сказать твоему отцу правду и не попросить у него твоей руки? — нежно проворковал он, глядя ей в лицо.

Сабрина вскинула голову.

— Не смей! — сердито воскликнула она. — Я люблю тебя, Карлос, как брата, но я не хочу выходить за тебя замуж… И не выйду! Если ты скажешь моему отцу, ты только поссоришь наши семьи и поставишь нас обоих в дурацкое положение. Я сказала, что простила тебя, и действительно простила, но если ты еще раз заговоришь о том, что было вчера…

В ее голосе было столько мрачной решимости, что Карлос немедленно пошел на попятную.

— Я надеялся на другое, но… — Он неожиданно посерьезнел. — Сабрина, мне очень жаль, что случилось вчера, и я сделаю все, чтобы вновь заслужить твое доверие. — Он печально улыбнулся. — Если ты не можешь быть моей женой, останься по крайней мере мне другом.

Сабрине стало его жаль. Она наклонилась вперед и дотронулась до его руки.

— Ты всегда будешь моим другом, Карлос.

Всегда!

В пятницу, в день рождения Сабрины, было жарко, и оранжевое солнце, поднимающееся над деревьями, было точно таким, как год назад, когда Сабрине исполнилось семнадцать лет. Все было так же. Какой же дурочкой она была тогда.