Вкус греха - Алисса Джонсон Страница 41

Уильям кивнул.

— В банке заметили, что это фальшивка, раньше, чем бедняга, который принес банкноту, успел слово сказать.

— Он здесь ни при чем, как я понимаю? Уильям покачал головой.

— Сказал, что получил банкноту от лорда Осборна в качестве оплаты за провизию.

— Лорд Осборн? А он-то что делал с этой липой?

— Покупал сахар и смалец, очевидно. Но важно то, что он помнит, как банкнота оказалась у него. Лорд недавно продал одну из своих старых карет трактирщику, некому мистеру Маверу.

— Достаточно распространенная фамилия, — возразил Вит, несмотря на плохое предчувствие.

— Из Бентона, — добавил Уильям.

— Проклятье! — Вит принялся изучать банкноту. — А он уверен, что именно этой ассигнацией расплатились за покупку?

— Совершенно уверен. Говорит, он слегка удивился, что Манер сразу же с ним расплатился.

— В таком случае, нужно было тщательнее рассмотреть банкноту.

— Да, но что поделаешь, лорд Осборн острым умом похвастаться не может, и я слышал, что и острым зрением тоже.

Вит лишь хмыкнул в ответ.

— Вы хотите, чтобы я поговорил с лордом Осборном, как я понимаю?

— Нет, хочу, чтоб вы познакомились с источником. Среди банкнот, которыми уплатили очень большой и давний долг барона Эпперсли, была и эта. — Уильям наклонился вперед и дважды постучал пальцем по столу. — Вот где обрывается след, и думаю, что там он и начинается.

Вит вспомнил то немногое, что знал о своем соседе, дяде Мирабеллы. Лорд Эпперсли был приятелем его отца. Они сошлись благодаря соседству поместий и любви к охоте, кроме этого у них не было ничего общего, разве что пристрастие к выпивке.

Щеголеватый, обаятельный и эгоистичный до мозга костей, отец Вита был любимцем высшего общества и полусвета. Он жил от одного бала до следующего, от одного приема до следующего и от скандала до следующего.

Лорд Эпперсли, напротив, был чересчур непривлекательным, чересчур приземленным и пресным, при этом не слишком знатным и богатым, чтобы быть интересным светскому обществу. Равнодушие, насколько мог судить Вит, было взаимным. Вся его светская жизнь сводилась к пирушкам, которые он устраивал раз или два в году для узкого круга приятелей, во время которых, если верить слухам, гости лишь ели, пили и врали без зазрения совести о своих охотничьих подвигах.

Вит слышал, как прислуга шепталась, что лорд Эпперсли так раздобрел и разленился в последние годы, что больше и не охотился по-настоящему, а восседал в кресле на лужайке за домом и без разбора палил по всякой зверушке, которой не посчастливилось пробегать поблизости.

Вит отложил банкноту.

— Вы шутите.

Уильям нахмурился.

— Уверяю вас, что нет. Мне сказали, этот человек не знает меры.

— В еде и питье, — фыркнул Вит, — но он не преступник.

— Тогда, может, вы объясните мне, откуда у него фальшивая купюра?

— Думаю, она оказалась у него так же, как и у мистера Мавера и лорда Осборна.

— Докажите. Я хочу, чтобы вы присутствовали на охотничьем пиру. — Уильям жестом пресек возражение. — Барон не из тех, кто станет нам помогать. Виновен он или нет, нужные нам сведения придется добывать с изрядной долей деликатности.

— Вы хотели сказать — изворотливости. Уильям пожал плечами.

— Как вам угодно. Что, уловки вам больше не по душе?

— Нет, просто сомневаюсь, нужны ли они. Может, барон и не любит вопросы, но раз уж речь зашла о его честном имени, не думаю, что он откажется ответить на них.

— Он не отказался. Сказал, что купюру ему дал кое-кто другой…

— Вот видите, — Вит поднял руку в ликующем жесте, — что я и…

— Барон заявляет, что это был герцог Рокфорт. Вит опустил руку.

— Ясно.

— Он или идиот, что ставит под сомнение его участие в подделке банкнот, или попросту запутался. Выясните это. Охотничий пир состоится в конце недели.

— Меня не приглашали. Не могу же я заявиться… — Он замолчал, увидев конверт с печатью лорда Эпперсли. — Откуда это у вас?

— Стащил из вашей корреспонденции, — нисколько не смутившись, признался Уильям. — Оказывается, барон или, скорее, его референт — человек привычки. Как бы то ни было, вот уже десять лет он посылает одним и тем же людям одни и те же приглашения.

— Оно адресовано моему отцу.

— Оно адресовано, — медленно произнес Уильям, — графу Тарстону.

— Лорд Эпперсли будет возражать.

— Сомневаюсь. Слишком хлопотно для него. Пошлите письмо с согласием, и посмотрим, что будет.

Вит кивнул.

— А Мирабелла?

— Мирабелла?

— Завтра она едет к дяде, — пояснил Вит, хотя знал, что Уильяму все прекрасно известно.

— И пусть.

— Ей нельзя ехать. Она не…

— Конечно, можно, — возразил Уильям, — и она поедет. Если вы приедете, а Мирабелла — нет, барон заподозрит неладное.

— Он в любом случае что-то заподозрит.

— Не совсем так.

— Уильям…

— Я не стану рисковать. Раз вы не можете одновременно проводить расследование и присматривать за девушкой, я найду того, кто сможет.

Вита задели его слова.

— Я смогу, черт возьми, о ней позаботиться!

— Отлично. Теперь, если вы не возражаете, я пойду спать. Завтра рано утром я уезжаю в Лондон. Вернусь через пару дней.

— Счастливого пути, — процедил Вит и невольно представил, как Уильям кубарем летит с лошади. Картина оказалась настолько приятной, что он еще раз прокрутил ее у себя в голове, прежде чем подняться, задуть свечи и уйти.

Ему придется придумать, как объяснить семье и Мирабелле, почему он принял приглашение барона. «Еще есть время до утра, чтобы поразмышлять над этим», — решил Вит, запирая кабинет на замок. Он совершенно не ожидал, что кто-то из них до сих пор не спит.

— Добрый вечер, Виттакер.

Вит медленно выпрямился и так же медленно стал оборачиваться, надеясь, что строгий голос Мирабеллы, звенящий теперь в его правом ухе, ему послышался. Виту очень хотелось верить, что уставший мозг попросту сыграл с ним злую шутку и, когда он обернется, в голове его прояснится и коридор окажется пуст. Он знал, что не так уж и устал, но продолжал надеяться.

И зря — Мирабелла стояла в дверях соседней комнаты, скрестив руки на груди, и сверлила его взглядом.

Вит в сердцах чертыхнулся и протянул руку, чтобы взять ее под локоть, но девушка вывернулась и по собственной воле зашла в комнату.

— Давно ты здесь? — спросил Вит после того, как вошел за ней, притворил дверь и запер ее на ключ. — И даже не начинай возмущаться по поводу закрытой двери. Если что, я выпрыгну через окно.