Мое бурное прошлое - Лорен Хендерсон Страница 41

– Полные извращенцы! – вынесла вердикт Мэл. – Знаешь, в Интернете есть такой сайт с фотками голых толстух, прыгающих на огромных мячах.

– Боже!

– А знаете еще что? – осторожно вмешалась Чинна. Мы удивленно посмотрели на нее.. – Ну, об идеальных мужчинах? Все они какие-то неумытые.

– Ага, точно, – согласилась я, припомнив обвислые вельветовые штаны Алекса. – Они считают, что их тоже должны любить такими, какие они есть, поэтому не изнуряют себя в тренажерных залах, даже приседаний по утрам не делают и никогда не брызгаются лосьоном после бритья.

– В точку, – вздохнула Чинна.

Мэл в связях с подобным типом мужчин замечена не была, поэтому преспокойно вернулась к своим делам.

– А классно, – похвалила она, любуясь своим отражением.

Благодаря корсету у Мэл и впрямь появилась грудь. Бледно-розовое тело чуть выпирало над корсетом, который едва-едва прикрывал соски. Серебристо-голубая резина придавала бледной, чуть веснушчатой коже здоровый розоватый оттенок и подчеркивала синеву глаз.

– Твой приятель Лайам умрет на месте, если увидит меня в этом, а? – усмехнулась Мэл. – Подходящий хлыст, и твой дружок будет корчиться и вопить от удовольствия.

Я хихикнула, представив эту картину, и поправила:

– Только он мне не дружок. Он мой проблемный клиент.

И тут меня осенило.

– Слушай, Мэл, а почему бы тебе не прийти к нам на презентацию? Давай, будет здорово! Это же вечеринка для моего первого полноценного клиента. Ты просто обязана там быть.

– И если он начнет бузить, я его мигом усмирю, – заразилась моим энтузиазмом Мэл.

– Еще бы, кроме тебя никто на свете не сможет это сделать.

– Тогда по рукам. Кстати, никогда не видела тебя в упряжке. Наверное, забавно. Джулс – деловая и важная.

– Ага! – Я была страшно рада, что догадалась пригласить Мэл.

Презентация Лайама была решающей для моей карьеры, и я мечтала о грандиозном успехе.

Чинна не могла оторвать восхищенного взгляда от Мэл.

– Круто! Ты просто совершенство! – Казалось, она едва сдерживается, чтобы не рухнуть на пол и не облобызать сапоги Мэл.

Впрочем, что-то подобное испытывала и я.

– Чинна, а не принесешь вот такие туфли тридцать седьмого размера, пока Мэл примеряет остальное? – спросила я, указывая на туфли с молниями.

* * *

– Между прочим, все они неплохо устроились, – заметила Мэл, когда мы вышли из магазина, размахивая неприметными пакетами со шмотками.

Я не удержалась и купила туфли, решив, что надену их на презентацию Лайама. Поэтому это было какое-никакое, но вложение капитала. Своего рода. Пусть это несколько непоследовательно, но все же…

– Кто – они? – спросила я, все еще раздираемая угрызениями совести по поводу наличности, которую выложила за обувку.

– Ну, идеальные мужчины, – нетерпеливо объяснила Мэл. – Хоть они и немытые, но устроились классно. Они же любят все твои примочки, Джулс. Ну, всякие там французские фильмы, выставки, концерты.

– Для этого у меня есть друзья.

– Не знала, что ты такая… сепаратистка, Джулс.

– Зато так легче жить.

– Было легче. А стало труднее. Ты вот-вот сломаешься, – возвестила она тоном злобного призрака. – Твой страх перед постоянными отношениями вот-вот пожрет тебя.

– Почему бы тебе не сказать мне что-нибудь ободряющее? – огрызнулась я.

– Ладно, – хладнокровно согласилась Мэл. – Трахни этого парня. Приведи его к себе и зааркань кокаинчиком и спокойной музыкой. Хотя ты обычно не очень-то забиваешь себе голову спокойной музыкой, так?

– Ты хотела сказать мне что-то ободряющее, – напомнила я.

– Вот тогда-то до тебя и дойдет, что делать. Тогда ты поймешь, что тебе на самом деле нужно. Врубаешься?

– Какая же ты беспощадная, – прохныкала я. – Вот Джил посоветовала бы сперва узнать его получше, убедиться, что у нас одинаковые интересы. Потом удостовериться, что он вежлив с официантами, переживает за бездомных собак и хорошо заботится о своей престарелой матери.

Мэл пожала плечами:

– Вот почему ты и бежишь ко мне, когда хочешь, чтобы тебе открыли глаза. – Она взглянула на часы. – Его, конечно, следовало немножко потерзать, но не целый же час… У него припадок случится. Не против зарулить ко мне на чашку чая? Я спущу его с цепи, пока ты будешь ставить чайник.

Мэл обитала на первом этаже поразительно соответствовавшего ей викторианского дома в готическом стиле. Ей также принадлежал и подвал, который она использовала в чисто профессиональных целях. Оказавшись у нее в первый раз, я с изумлением обнаружила весьма уютный и изысканный интерьер. Позже Мэл объяснила, что подземелья и узилища для нее – место работы, а жить она предпочитает в нормальной квартире.

Отперев дверь, Мэл направилась в подвал. Когда ключ заскрежетал в замке, из подвала донесся сдавленный скулеж. Мэл наверняка рассвирепеет. Она слегка завернута на том, что раб должен говорить, только когда к нему обращаются.

Я прошла в великолепную кухню – там все сверкало и сияло, видимо, благодаря усилиям очередного раба-уборщика, – и задумчиво включила чайник. По-моему, Мэл ко мне несправедлива. Я – далеко не единственная жертва пристрастия к так называемому «сепаратизму».

– На самом деле Барт звонил мне пару дней назад. Кажется, я тебе уже говорила.

Я постаралась прокричать это беззаботно, но Мэл не обманулась ни на секунду. Она появилась на кухне, и лицо ее было буквально перекошено от изумления. Разумеется, я не говорила ей о звонке Барта.

– Джулс! Какого хрена ты мне не сказала сразу? Ты должна была мне позвонить в ту же самую минуту, мать твою!

– Ну, не знаю. Я думала, сама справлюсь. – К горлу подкатил ком. – Я знала, что если позвоню тебе, то разрыдаюсь как дура, а я не желаю тратить слезы на этого болвана… Я и сейчас не хотела говорить, само собой вырвалось, я и не ожидала…

Я упала на ближайший стул и зашлась в рыданиях. Каждый раз, когда я заговаривала о Барте, со мной происходило нечто в этом роде. Без эксцессов я могла лишь пару раз упомянуть его имя и тут же свернуть на другую тему. Все сверх того провоцировало водопад горючих слез. Я вела себя в точности как собака Павлова – только вместо слюней у меня текли слезы, да с такой силой, точно где-то внутри прорвало кран.

Я тщетно силилась унять слезы и внушить себе, что хватит сходить с ума, но кран безнадежно заело, и я поняла, что потоп не прекратится, пока вся вода не выльется. Мэл и не подумала подойти и обнять меня, как сделала бы Джил, – и хорошо. Физическое проявление сочувствия для меня хуже смерти.

– И давно ты не… – начала она, когда потоп все-таки иссяк, я выпрямилась и присосалась к чашке с чаем, дабы восстановить уровень жидкости в организме.