Земля надежды - Вирджиния Спайс Страница 41

Внезапно со стороны реки раздался пронзительный женский крик. Патрик, похолодев, узнал голос Олавы. Джек кинулся к берегу, Патрик поспешил за ним. Высокие кусты мешали что-нибудь увидеть, поэтому, только подбежав к реке вплотную, они узрели следующую картину: отчаянно сопротивляющуюся девушку связали и пытались положить на дно пироги, длиной с лодку, пяти футов шириной и трех футов глубиной, целиком выдолбленную из сосны. Ее дно было устлано сухим папоротником, который сейчас вихрем взметался под ногами Олавы. Пирога находилась на середине реки, и несколько человек, несмотря на то что Олава своими судорожными движениями раскачивала лодку во все стороны, гребли изо всех сил, стремясь подальше уехать от защитников девушки.

Патрик вскинул руку с пистолетом, но туземец в пироге поднял нож, показывая, что убьет девушку, если кто-нибудь выстрелит. Ирландец в отчаянии повернулся к Джеку:

— Что нам делать?! Скажи, ведь нужно действовать!

Джек кинулся к лошадям, объясняя на ходу:

— Это вождь! Он не поверил нашему маскараду, умудрился разглядеть Олаву и решил забрать ее себе. Открыто мы Олаву не вернем, только головы сложим; нужно незаметно пробраться к деревне, а там решим по ситуации.

Бедная девочка! Еще жить-то не начала, а уже приняла столько страданий!

Патрик тревожно посмотрел на друга и спросил:

— Как мы найдем эту деревню?

— Она где-то рядом, я уверен! Будем скакать вслед за пирогой, проследим за ними! — ответил Джек.

Несколько часов длилось преследование лодки. За это время стемнело, Джек и Патрик рисковали в темноте сломать себе шею, потерять лошадей, но останавливаться было нельзя. Они скакали за яркой, движущейся по реке точкой, и постепенно теряли надежду: лошади уже надсадно хрипели, с их боков слетали хлопья пены, и было ясно, что долго они не протянут.

К счастью, пирога, наконец, остановилась. Джек и Патрик привязали измученных лошадей и побежали вниз к берегу. Держась на некотором расстоянии, друзья шли за туземцами. Четверо аборигенов несли на плечах лодку, один вел упирающуюся Олаву, другие два несли какие-то тюки.

— Их слишком много, — с сожалением произнес Джек. — Нам ни за что не справиться с семью воинами. Одно хорошо: часть отряда вместе с вождем осталась на прежнем месте стоянки, значит, к Олаве пока никто приставать не станет — наверняка вождь приберег ее для себя.

На следующее утро, на рассвете, плотный туман тяжело стелился над рекой. Белый пар, насыщавший воздух, сгустился от ночной прохлады и покрыл густым облаком часть воды. Однако лучи солнца вскоре проникли сквозь эти клубы, и они растаяли под взором сияющего светила. Оно осветило двух спящих мужчин, которые лежали около своих лошадей, завернувшись в дорожные плащи. Вскоре они проснулись и стали совещаться насчет дальнейших действий.

— Нам нельзя позволить себя обнаружить — это верная смерть, — говорил Джек.

— Почему? Ты же говорил, что в хороших отношениях с их вождем! — горячо возразил Патрик.

— Вождь обманул меня. Взял дар, а потом выкрал девушку. Ты думаешь, он сейчас горько раскаивается? Вовсе нет! Людям свойственно ненавидеть тех, с кем они поступают плохо. И если он встретит меня сейчас, то, скорее всего, я заинтересую его в гастрономическом смысле. Нет, надо аккуратно, не привлекая к себе внимания, проследить, где держат Олаву, а ночью выкрасть ее.

— Как же мы это сделаем? — озадаченно спросил ирландец. — Ведь кругом равнина с редким кустарником. Вчера в полной темноте мы еще могли подойти к деревне, а как это сделать днем?

— Кустарник попадается редко, но он очень густой. Придется с вечера спрятаться и целый день до самой темноты провести без движения — это очень сложно, без опыта почти невозможно. Поэтому ты дождешься меня здесь. Это, конечно, очень опасно тоже, так как на тебя могут наткнуться охотники племени. Но другого выхода у нас нет.

Скрепя сердце Патрик согласился, хотя ему так хотелось хоть одним глазком увидеть любимую. Днем мужчины наловили рыбы и засолили ее, чтобы позже съесть, так как огонь разводить нельзя было ни в коем случае.

С наступлением темноты Джек лег поспать на пару часов, прежде чем отправиться к деревне, а Патрику было не до сна. Вновь и вновь вспоминал он те блаженные минуты, которые провели они вместе. Нет, тело женщины не может обманывать! Она отдавала себя целиком, со страстью, превосходящей его собственную. Ее язык, словно гибкая змея, обвивал его мужское достоинство, и она наслаждалась, слушая его стоны, забирая его волю в плен. А когда он ложился на нее, ее бедра распахивались ему навстречу с такой готовностью, что Патрик терял разум от блаженства. Обладать такой женщиной — безграничное счастье; но увидеть свет, а потом потерять его — слишком тяжело. Ирландец знал, что он не отступит, не откажется от надежды быть с ней снова, на какие бы жертвы ему не пришлось пойти. Звезды стали бледнеть, и он разбудил Джека:

— Вставай, пора идти, еще час-другой и начнется рассвет.

Джек легко, будто спал целые сутки на мягкой перине, поднялся и уже через несколько минут растворился в темноте, бросив напоследок:

— Будь настороже, слушай лес, чтобы не проморгать появление человека или хищника. Неосторожность и напрасные переживания могут стоить нам жизни.

Медленно тянулись тоскливые часы ожидания. Патрик старался не отвлекаться на посторонние мысли, понимая, что от его внимания многое зависит: если его обнаружат, не только он сам может погибнуть, но друзья лишатся еще и лошадей, а без них надежды на бегство почти нет. День казался бесконечным, и когда, наконец, небо окрасил в розовый цвет закат, Патрик был измучен так, словно целый день без отдыха занимался тяжелой физической работой. Наклонившись над обрывом, он смотрел на мутные воды реки, как вдруг его слух уловил стук множества копыт. Патрик метнулся в лес, к лошадям, отвел их как можно дальше от тропы, а сам вернулся и спрятался в кустарнике, чтобы посмотреть, что кто за нежданные путники.

* * *

Вскоре на дороге показался отряд, и Патрик с содроганием сердца узнал туземцев племени, которое похитило Олаву, а также самого вождя Ипаку-А. Значит, надежды нет — сегодня его любимую ждет нелегкое испытание: ей предстоит ночь с сорокалетним, сильным, искусным, судя по словам Джека, вождем, которого она до сегодняшнего дня даже не знала. Как жестока к ней судьба! Даже такая стойкая девушка, как Олава, может сломаться под ее ударами! Патрик хорошо рассмотрел вождя и теперь сгорал от ревности, ненависти и жалости к любимой. Этот высокий плотный мужчина, все тело и лицо которого было покрыто искусными татуировками, что говорило о его высоком положении и множестве военных побед, способен покорить страстную женщину, какой была Олава. Может быть, сначала по принуждению, а потом и по доброй воле она останется с ним. Это ее родная среда, в которой ей все привычно и любимо с детства. Кроме того, высокое положение вождя и ее возвысит в глазах племени. Это были серьезные доводы, которые сводили бедного ирландца с ума. Его воображение рисовало картины ужасного разврата, в котором его женщина играла главную роль. Что там говорил Джек? Не отвлекаться на посторонние мысли и напрасные сожаления! А ведь Джек оказался точно в таком же положении, что и Патрик! Только сейчас ирландец до конца понял и посочувствовал Джеку. Какую муку он испытывал все это время, не давая себе поблажки. Да, Джек настоящий мужчина, умеющий держать свои чувства в узде. Он словно сделан из камня. Для того чтобы достичь своей цели и вернуть Энни, он готов на все, но, тем не менее, согласился потерять несколько драгоценных для него дней, чтобы помочь Олаве. Именно такой мужчина и нужен его сестре. Подумать только, если бы не эти трагические обстоятельства, он никогда бы и не узнал настоящую цену будущему зятю. Надо и ему, Патрику, взять себя в руки и вести себя так, как подобает взрослому человеку. За этими похвальными мыслями и застал ирландца Джек, подкравшийся незаметно и чуть ли не хлопнувший Патрика по плечу.