Рискованный выбор - Мэри Спенсер Страница 41

Пиши скорее.

Со всей любовью к тебе Лэд.

Керлейн, 12 июля 1815 г.

Здравствуй, самый дорогой мой человек!

Лэд, прошло столько времени со дня твоего отъезда и твоего последнего письма! Я так беспокоюсь. Может, ты еще не простил меня? Дай Бог, чтобы я ошибалась. Надеюсь, причина твоего молчания в другом.

Я понимаю, как ты, должно быть, занят, осваиваясь на новом месте, встречаясь с мистером Сиббли. Возможно, просто мое письмо еще не дошло до тебя.

Хоть бы все сложилось хорошо, и ты нашел способ погасить наш долг. Я знаю, слишком наивно надеяться, что ты скоро вернешься домой, но я надеюсь. Гляжу в окно каждый день, каждый час. Думаю, вдруг сейчас ты въедешь во двор.

Я полагаю, нужно уделить несколько строк домашним делам, хотя после твоего отъезда в Керлейне произошло не так много событий. Погода стоит хорошая. С каждым днем становится все теплее, и все позже темнеет. Так что теперь убавится расход угля и свечей. Фарреллы и Колвани закончили то, что ты не успел с удобрениями. Не уверена, получится ли что-то с новыми посевами, как ты хотел. Не знаю, удастся ли мне одержать верх над этими упрямцами. Они так привыкли все делать по-своему, что, наверное, скорее согласятся голодать, чем допустят какие-либо перемены в Керлейне. Теперь я вдруг поняла, почему они так любили моего приемного отца. Покойный граф редко вмешивался в их дела. Он предоставлял Фарреллам и Колвани сймим разбираться друг с другом. Вот они и привыкли управляться с землей, как им хочется. Я тоже снискала их любовь, потому что стремилась оградить и защитить их. Вместо того чтобы заботиться о другом человеке. Я имею в виду тебя. Не только потому, что ты граф Керлейн, а потому, что ты мой муж. Я оказалась несостоятельной и как графиня, и как твоя жена. Но когда ты вернешься ко мне, Лэд, все будет по-другому. Я никогда не встану ни на чью сторону, кроме твоей. Мы с тобой будем единым целым, как это и должно было быть с самого начала.

Прошу тебя, напиши мне скорее. Если б ты только знал, как я без тебя несчастна! До такой степени, что я вообще не понимаю, как могла ощущать себя счастливой до встречи с тобой. Пожалей меня и напиши. Пусть даже совсем короткую записку. Мне будет дорого каждое твое слово.

Любящая тебя всем сердцем твоя Диана.

Лондон, 20 июля 1815 г.

Дорогая моя Диана!

От тебя по-прежнему ничего нет, и мне остается только предполагать, что ты все еще сердишься на меня, И не только за то глупое письмо, но и за прозябание, на которое я обрек нас обоих. Едва ли я могу осуждать тебя. Не проходит дня, даже минуты, чтобы я не чувствовал того же. Я заслужил твое молчание целиком и полностью, во всем виноват только я сам.

И все же надеюсь, что ты не возражаешь, если я время от времени буду писать тебе. Мне так одиноко без тебя, Диана! Одиночество сидит внутри меня и одновременно давит со всех сторон. Вспоминаются все те, кого я так любил, и кого уже нет на свете. Единственная моя поддержка – это ты, но тебя нет со мной. Но я не буду тревожить тебя своими тоскливыми мыслями. Остается только молить судьбу, чтобы она дала мне еще один шанс заполнить твои дни любовью и радостью. Ты заслуживаешь этого.

С наступлением тепла в Лондоне стало влажно и душно. Те, кто может себе это позволить, переселяются за город, в свои поместья. Я случайно выяснил, что у моего дедушки, покойного графа, когда-то здесь был большой дом, старинный семейный особняк или что-то в этом роде. Я пытаюсь себе представить, как прежние поколения Уокеров приезжали сюда на сезон, а потом возвращались в Керлейн. Жаль, что дед продал лондонский дом. Как бы он сейчас пригодился. Я мог бы привезти тебя в город, как только дела начали бы налаживаться.

Ты ведь никогда не бывала в Лондоне, Диана? Даже на сезон не выезжала, что, несомненно, предлагал граф. Хотя я не хотел бы здесь жить – как ты знаешь, я вырос в сельской местности,– побывать здесь довольно любопытно. Так много людей, и все такие энергичные! Но запахи, Диана, и грязища – это что-то совершенно неописуемое! Если ты воображала Лондон грандиозным и прекрасным местом, то тебе придется изменить свои представления. Некоторые кварталы, где живут люди состоятельные, выглядят довольно приятно, а в остальном… Если б у меня не было Мивы, на которой я каждое утро скачу через парк, вероятно, я бы уже заболел.

Что касается нашей ситуации, так и тянет солгать. Хочется написать тебе, что я достиг некоторого успеха. Но я не могу этого сделать. Все осталось почти в том же состоянии, что и сразу после моего приезда сюда, несмотря на помощь мистера Сиббли. Однако у меня есть и радостная весть. Я посылал письмо в Соединенные Штаты своему поверенному и кузену Арчи. Они сообщили, что в Лондон скоро прибудет некоторая сумма, которая позволит мне упрочить мое положение здесь. Мистер Сиббли упорно толкует, что граф Керлейн не должен пачкать руки предпринимательством и торговлей. Но существуют, очевидно, какие-то способы обойти эти глупые условности.

Со здоровьем у меня все в порядке. Желаю того же тебе и всем остальным в Керлейне. Молюсь, чтобы это было так. Любимая, я понимаю, что сейчас не заслуживаю твоей доброты, но если можешь, напиши мне… хотя бы несколько строк, несколько слов. Сообщи, что ты здорова и дома все спокойно. Я буду так рад узнать это!

Любящий тебя всегда Лэд.

Керлейн, 10 августа 1815 г.

Дорогой Лэд!

Я уже перестаю верить, что ты когда-нибудь напишешь мне. Проходит день за днем, а весточек по-прежнему нет. Я надеюсь получить хоть слово от тебя или от мистера Сиббли, но тщетно. Стюарт почти каждый день ездит в Уолборо и всегда возвращается с пустыми руками.

Может, это и к лучшему, говорю я себе. У тебя слишком много дел, а я помню, как ты часами сидел над письмами своим родственникам. Помню, сколько у тебя уходило на это сил и времени.

У нас становится все жарче, самое приятное время – это вечера. Стюарт и те из Фарреллов и Колшш, что помоложе, но утрам уходят на охоту, ночью рыбачат. Всю добычу приносят в замок. Я подчас удивляюсь, как тебе в свое время пришла в голову эта простая мысль. Помнишь, как ты пополнял наши запасы? То немногое, что мы посеяли, растет хорошо, и я надеюсь, что мы соберем большой урожай. Хватит с избытком, чтобы поддержать нас в холодные месяцы. Стюарт и еще несколько молодых людей по собственной инициативе свалили несколько деревьев. Распилили бревна и накололи дров, так что теперь первый раз за многие годы мы будем отапливать Керлейн деревом вместо угля.

Извини за такое короткое послание. Скоро еще напишу. И буду писать снова и снова, пока не ответишь.

Преданная тебе Диана.

Лондон, 31 августа Моей жене Диане

Не следовало писать тебе в моем нынешнем настроении. Я без всякого толку проходил пешком весь день. Хожу без цели, без направления, Диана, я в полной растерянности. Я чувствую себя здесь таким одиноким. Брожу неизвестно где, ищу, бог знает что, но ничего не нахожу. Хоть бы раз я встретил дружелюбное лицо, ободряющую улыбку! Я чувствую себя бездомной дворнягой, на них ровно столько же обращают внимания. Правда, кое-кто все-таки смотрит на меня, но – со сдерживаемым отвращением или неприязнью. Такое уж я нескладное создание. И видно, здесь, в Англии, я так и не выбьюсь в люди.