Не учите меня жить! - Мэриан Кайз Страница 41

— Верно.

— Обойди хоть весь Лондон, ты не найдешь человека чище меня.

— Да уж.

— У тебя изумительная ванная комната, Люси. Ты по праву можешь ею гордиться.

— Гм… да, наверное…

Потому что мысли мои были заняты отнюдь не состоянием моей ванной комнаты.

— Люси, надеюсь, это ничего, что я воспользовался туалетными принадлежностями Элизабет?

— Какой такой Элизабет?

— Ну, не тебе меня об этом спрашивать, сама должна знать, ты ведь здесь живешь. Разве она не твоя соседка по квартире?

— Нет, здесь таких нет. Только я, Карен и Шарлотта.

— Тогда она странная особа, потому что в вашей ванной полно ее вещей.

— Да о ком ты наконец?

— Элизабет, а как же ее фамилия? Начинается на «д»… Нет, Ардент, да, кажется, так. Элизабет Ардент, теперь я точно вспомнил, потому что подумал, вот хорошее имя для сочинительницы женских романов; во всяком случае, в ванной куча бутылочек и тюбиков с ее именем.

— О господи! — расхохоталась я.

Гас употребил на себя дорогущий гель для душа и лосьон для тела от Элизабет Арден, принадлежавшие Карен. Элизабет Бордель, как говорили мы с Шарлоттой, но это потому, что ужасно завидовали Карен и облизывались на ее шикарную косметику, хотя боялись ее даже пальцем тронуть.

На самом деле Карен тоже ею не пользовалась: баночки и флаконы стояли на полке исключительно для декорации, чтобы производить впечатление на таких, как Дэниэл, пусть даже он, будучи всего лишь мужчиной, в упор их не заметил бы. До сегодняшнего дня я вообще подозревала, что в них ничего нет, кроме подкрашенной воды.

Ой, что теперь будет…

— Боже мой, — заволновался Гас, — я что, опять натворил что-нибудь не то? Совершил еше один неверный шаг — не многовато ли на сегодня? Я не должен был трогать эти штуки, да?

— Не переживай, — ответила я. Переживать действительно было бесполезно — что сделано, то сделано. И если Карен поднимет крик… нет, когда Карен поднимет крик, я предложу купить ей новый набор от Элизабет Арден.

— Но, Гас, я думаю, лучше тебе больше не брать вещи Карен.

— Кто такая Карен? Ах да, понятно, Карен — владелица вещей Элизабет. Бедная Карен: пользоваться всеми этими бутылочками и тюбиками, на которых стоит чужое имя. Совсем как я: все мои школьные учебники, даже тетрадки, всегда были подписаны чужим именем, потому что у меня полно старших братьев… Ладно, в следующий раз возьму твои.

— Вот и хорошо, — улыбнулась я, придя в восторг оттого, что следующий раз возможен.

— Но что там твое? — спросил он. — На всех остальных флаконах было написано «Бутс», и, надеюсь, ты не станешь убеждать меня в том, что они принадлежат тебе, потому что я пока из ума не выжил и помню, как тебя зовут. Твоя фамилия Салливан, а не Бутс.

— Извини, Гас, — возразила я, завороженная, околдованная захватывающими дух виражами нашего разговора, — но вообще-то, все флаконы с надписью «Бутс» мои.

— Ладно, пусть, только помни, что ты нарушаешь закон о достоверности рекламы, — ухмыльнулся он, добавив вскользь: — А такая красивая женщина заслуживает лучшей участи.

У меня кровь прилила к щекам. Комплименты в исполнении Гаса с его неподражаемым выговором звучали очень сексуально.

— Спасибо, — запинаясь, пробормотала я.

— Люси, — произнес он, подошел, сел подле меня на кровать и взял меня за руку. Рука у него была гладкая и теплая. Моя рядом с ней казалась крохотной.

Люблю чувствовать себя маленькой рядом с мужчиной. Пару раз я встречалась с очень плюгавыми парнями и должна сказать, ничто не приводит меня в уныние сильнее, чем необходимость ложиться в постель с мужиком, у которого задница меньше и ляжки тоньше, чем у меня самой.

— Мне правда неловко, — искренне сказал Гас, большим пальцем круговыми движениями гладя мою ладонь, отчего я затрепетала от восторга. Я едва слышала, что он говорит.

— Ты ужасно милая и очень мне нравишься, — робко продолжал он, — а я уже наломал кучу дров, хоть мы только что познакомились. Иногда я шучу не вовремя, а если что-то для меня действительно важно, совсем дурею. Прости.

Сердце мое растаяло. Я и так на него ничуть не сердилась, а после этой маленькой речи почувствовала к нему просто небывалую, мучительную нежность.

— А что до тех баночек в ванной, может, лучше мне самому поговорить с Карен и объяснить ей…

— Хорошо, — кивнула я.

— Если ты говоришь… А теперь, Люси, пойдем гулять.

Он много раз смешил меня, но это предложение рассмешило просто до колик.

— Почему ты смеешься, Люси?

— Я? Гулять? В воскресенье?

— Ну да.

— Нет.

— Почему?

— Потому что на улице мороз.

— Оденемся потеплее, и все. И пойдем быстрым шагом.

— Но, Гас, я вообще не выхожу из дома по воскресеньям с октября по апрель, разве только в «Карри» по вечерам.

— Значит, пора начать. А что за «Карри»?

— Индийский ресторанчик за углом.

— Название что надо.

— Ну, на самом деле он называется не «Карри», а «Звезда Лахора» или «Алмаз Бомбея», не помню точно.

— И вы ходите туда каждое воскресенье?

— Да, каждое воскресенье вечером и заказываем всегда одно и то же.

— Хорошо, может, потом и мы туда заглянем, но сейчас, Люси, мы идем в Холланд-парк, это в нескольких шагах отсюда.

— Правда?

— Ну да. Ты давно живешь здесь, Люси Салливан?

— Года два, — небрежно бросила я, стараясь, чтобы «два года» прозвучало как «две недели».

— И за все это время ни разу не выбралась в парк? Стыдно, Люси, стыдно.

— Гас, я не особенно люблю дышать свежим воздухом.

— А я очень.

— А телевизор там есть?

— Есть.

— В самом деле?

— Нет, конечно. Я сам тебя буду развлекать, не волнуйся.

— Ладно.

Я была очень довольна. Я была просто в восхищении. Он хочет провести со мной весь день!

— Можно я надену этот свитер?

— Можно. Хочешь, совсем забирай. Терпеть его не могу.

Гас долго рылся в ящиках моего комода и наконец откопал громоздкий темно-синий шерстяной джемпер, который связала мне мама.

Я ни разу не надевала его именно потому, что она связала его для меня. Связала слишком свободно, не натягивая нитку, так что ворот получился огромный, как жернов; просто удивительно, как ей это удалось — уж тянуть-то она умеет лучше всех на свете. Я в нем похожа на гигантскую черепаху.