Прекрасный принц - Джулия Гарвуд Страница 42

– Вы любите детей?

…краткость есть душа ума.

Уильям Шекспир «Гамлет»

– Не особенно.

У нее сделался совершенно подавленный вид. Он не понимал, почему она так реагирует. Ведь не она ждала ребенка, а Виктория.

– А почему вы не любите детей? – требовательно спросила она.

С трудом сдерживаясь, Лукас громко вздохнул и, обойдя Тэйлор, подошел к Виктории. Нежным голосом он спросил, готова ли она сопровождать его на ужин.

– В гостинице два места, где можно поужинать, – заботливо объяснил он. – Дамский Ресторан предназначен для семейных пар и их гостей. Другой только для бизнесменов. Я слышал, что и в том, и в другом вкусно кормят. Ну что, пошли?

Виктория даже покраснела, польщенная таким вниманием. Она взяла Лукаса под руку и позволила проводить себя из комнаты. Забрав ключ и убедившись, что дверь заперта, Тэйлор последовала за ними.

Ужин получился весьма сумбурным. Тэйлор мало внимания уделяла трапезе, состоявшей из семи блюд; в основном она была занята тем, что наблюдала за публикой. У американцев, как она заметила, была интересная манера проглатывать пищу с невообразимой скоростью. В ресторане царили суета и шум, как на вокзале, люди то и дело входили и выходили, и дверь находилась в постоянном движении. Тзйлор Чувствовала себя деревенской девчонкой, которая в первый раз попала на ярмарку. Она пыталась уследить сразу за всеми. А это занятие и увлекало, и утомляло одновременно.

Буквально все вокруг проявляли дружелюбие. Совершенно незнакомые мужчины тепло приветствовали ее и пытались заговорить. Однако Лукас так смотрел на наиболее рьяных из них, что скоро положил этому конец. Впрочем, здесь неожиданно встречались и знакомые: так, к Лукасу подошли двое, которые надолго заняли его разговором; а вскоре возле Тэйлор остановилась дама, оказавшаяся ее дальней родственницей из Лондона. Тэйлор была удивлена, и только, а вот Виктория сильно побледнела, когда некая молодая женщина из Нью-Йорка поздоровалась с ней и напомнила, что они встречались на балу у Смитерсов год назад. Она хотела знать, как долго Виктория пробудет в Бостоне, и, не дожидаясь ответа, стала настаивать, чтобы они поскорее встретились: тогда, вернувшись в Лондон, она сможет зайти к дорогим родителям Виктории передать им привет и рассказать о встрече с их дочерью.

По дороге в номер Виктория казалась погруженной в себя. Тэйлор решила, что она просто смертельно устала и ей необходимо хорошенько выспаться ночью. Они с Лукасом проводили ее до двери. Тэйлор обняла подругу и пожелала ей спокойной ночи, предложив завтра быть готовой к восьми часам, чтобы позавтракать вместе.

Лукас уже опаздывал на свою встречу, Тэйлор посоветовала ему отправляться незамедлительно. Уж она сама как-нибудь найдет их номер. В конце концов, все двери пронумерованы. Но Лукас не хотел даже слушать. Он настаивал на том, чтобы, уходя, непременно запереть ее на ключ.

Между ними завязался довольно горячий спор. Она уверяла, что чувствует себя в безопасности здесь, в гостинице, под присмотром бдительного персонала. А его невозможно было разубедить в том, что за каждым темным углом притаился злоумышленник, готовый наброситься на одинокую женщину.

Спор прекратился сам собой, когда Лукас раскрыл дверь в их номер. Тэйлор быстро проскользнула мимо него, остановилась и воскликнула восторженным шепотом:

– О, мистер Росс, как здесь мило, правда?

Он улыбнулся искреннему восторгу в ее голосе. И удивился, так как был уверен, что она росла в гораздо более элегантной обстановке, чем та, которую мог предложить ей Бостон. Она должна была не только привыкнуть к роскоши, а просто всюду на нее рассчитывать.

Поэтому Лукас не удержался от замечания:

– Я-то думал, что вы такие вещи воспринимаете как должное.

Не оборачиваясь, потому что была поглощена разглядыванием их апартаментов, она ответила:

– Я научилась, мистер Росс, никогда ничего не принимать как должное.

Лукас затворил дверь, прислонился к ней и сложил руки на груди. Он знал, что опаздывает на встречу, но никак не мог уйти от Тэйлор. Впервые за долгое время они оставались наедине, и он понял, что ему хочется еще несколько минут побыть с ней.

Ему нравилось смотреть на нее. Лицо ее всегда было таким неподдельно искренним, что бы оно ни выражало. Она так чертовски непосредственно на все реагировала, и даже когда спорила и не соглашалась с ним и доводила его до исступления своими нелогичными, упрямыми заявлениями, то в глубине души его радовали и веселили ее ершистость и полудетская наивность.

Оглядываясь назад, он понимал, что не слышал от нее ни одного слова жалобы с того вечера, когда взял ее за руку и увел с бала в Лондоне. Даже во время ужасного смертельного шторма, когда она боялась умереть, она все равно была вежлива и мила. Единственное, о чем она волновалась, так это о своей подруге Виктории – ничего другого он не мог вспомнить.

Лукас вздохнул. Выяснялось, что Тэйлор совсем не такая, какой ему представлялась.

А она не обращала никакого внимания на своего мужа. Внимательно рассматривая все вокруг, она не замечала, что ее тоже внимательно рассматривают.

Ей казалось, что ее новые апартаменты не уступают Версалю по элегантности, о чем она и сообщила благоговейным шепотом.

Ковер на полу был бледно-голубого цвета, и такой мягкий и пушистый, что ноги буквально утопали в нем. Ей захотелось сбросить туфли и пройтись по нему босиком, но она подавила это желание, ибо такое поведение недостойно леди.

Прямо перед ней находился уголок для отдыха. Напротив двери стоял расшитый золотом диван, на котором лежали синие подушки. Она сразу подошла к нему, чтобы испробовать его на мягкость, и обнаружила, что он твердый, как скала. Все равно он казался ей прекрасным. Перед диваном стоял низкий отполированный до блеска деревянный столик. Тэйлор не удержалась и провела пальцами по его поверхности.

– Мне кажется, я чувствую, как светится это вишневое дерево, – проговорила она, хотя и понимала, что сказала нечто совершенно нелогичное. Для нее, правда, это имело некий смысл, а возможно, и для Лукаса тоже, потому что ведь он не стал с ней спорить.

По бокам от дивана стояли два бледно-голубых стула с высокими спинками. Тэйлор сразу захотелось испробовать и их. Она заявила, что они чрезвычайно удобны.

Слева от нее находились два гардероба, одинаковых по размеру и по виду. В глубине она увидела дверь в ванную, а справа – проем в виде арки, ведущий в альков. По обеим сторонам арки висели подвязанные шторы. С того места, где она стояла, Тэйлор могла рассмотреть кровать. Это было огромное сооружение без всяких колонн. Кровать украшало золотое покрывало. Изголовье обрамляли синие и золотые подушки. Спальня была явно предназначена для интима, и Тэйлор про себя подумала, что это самая романтическая комната на свете. И если опустить шторы, то интим будет полным.