Ночная тень - Нора Робертс Страница 42

Она знала, что никогда не была более уязвимой и в то же время хотела подчиняться ему.

Это и была любовь… потребность более сильная, чем голод или жажда.

У Деборы вырвался тихий вздох, когда его губы начали блуждать по ее напрягшимся соскам. Он намеренно медленно скользил языком под застежкой ее бюстгальтера, дразня ее, а пальцы нежно поглаживали кожу ног над чулками, скользили по треугольнику ее трусиков.

Осторожно, одним толчком, он коснулся ее своей возбужденной плотью. Дебора с явным удовольствием выгнулась навстречу ему. Казалось, она таяла в его руках! Потеряв голову, затаив дыхание, она прижалась к нему.

— Гейдж, возьми меня!

— Конечно! — Он заглушил поцелуем ее вскрик и, дрожащую, положил на кровать.

Теперь он может взять ее, горячую, влажную, жаждущую… Лунный свет играл на ее коже и распущенных волосах. В ее взгляде из-под темных, густых ресниц он читал откровенное желание.

Но ему хотелось продолжить игру.

Он отстегнул ее чулки и почти лениво спустил их вниз, наблюдая при этом за ее реакцией. Она была явно удивлена! А он, продолжая целовать ее, спускался все ниже, пока не дошел до щиколотки.

Пойманная в ловушку наслаждений, она заставила его проделать то же самое с другой ногой. Он повторил свое путешествие и наконец так раззадорил ее, что она гневно выкрикнула его имя и, чуть не плача, с неожиданной силой обхватила его.

Она была распалена. Ей уже всего было мало. Она отчаянно срывала с него рубашку, трещавшую по швам. Чувствуя дрожь его мускулов и учащенное дыхание, она с силой потянула за ремень его брюк…

— Я хочу тебя! — Ее жадный рот тянулся к его губам. — О боже, как я хочу тебя!

Ее пальцы скользили по его спине, животу. Желание одолело его. Он не мог устоять перед ее отчаянными руками, ее горячим телом! Внутри у него все горело.

Дрожащие от возбуждения, они стояли с закрытыми глазами на коленях посреди развороченной постели. Гейдж пытался расстегнуть крючки лифа, но, запутавшись, безжалостно разорвал его. Схватив за бедра, он поднял ее на себя.

При этом грубом, безрассудном движении она выгнулась назад, отпустив его плечи. Сквозь слезы Дебора почти в полубезумии выкрикивала его имя, и он, обхватив ее, с силой снова рванул на себя, а потом еще и еще. И, наконец, накрыл ее рот своими губами и затих.

* * *

Дебора обессиленно лежала на кровати, одной рукой прикрыв глаза, а другую свесив к полу. У нее не было сил двигаться, говорить, а может быть, даже дышать.

Однако когда Гейдж поцеловал ее плечо, она снова задрожала.

— Я хотел быть с тобой нежным!

Она с трудом открыла глаза. Его лицо было совсем рядом. Она чувствовала, как он ласкает ее волосы.

— Тогда, я думаю, нам стоит повторить!

Его рот изогнулся в улыбке.

— У меня такое чувство, что это занятие отнимает много времени!

— Хорошо! — Она провела пальцем по его губам. — Я люблю тебя, Гейдж! По-моему, сегодня вечером имеет значение только это!

— Это единственное, что вообще для нас имеет значение! — Он нежно гладил ее руку. Каждое его прикосновение было столь же глубоко и многообещающе, как любовные ласки. — Я принесу тебе вина!

Когда он встал, она довольно откинулась на подушки.

— Вот уж не думала, что так бывает! Никогда не думала, что могу быть такой!

— Какой?

Дебора мельком увидела себя в широком зеркале, занимающем всю стену комнаты, голую, лежащую на подушках и смятых простынях.

— Ну, столь экстравагантной, что ли! — Дебора весело рассмеялась. — В колледже меня считали холодной, прилежной и очень недоступной!

— Так это же колледж!

Сев на кровать, Гейдж вручил ей бокал.

— Возможно. Но и когда я начала работать в офисе окружного прокурора, моя репутация упрочилась. — Дебора сморщила нос. — Серьезная О'Рурк.

— Я больше люблю тебя серьезной. — Он вздохнул. — Мне легко представить тебя в библиотеке, среди пыльных книг, что-то выписывающей из них.

Дебора скорчила гримасу.

— Сейчас я предпочитаю выглядеть совсем не так!

— А мне нравится! — Он наклонился и мягко сжал зубами ее подбородок. — Ты носила бы старомодные платья, сшитые на заказ, какого-нибудь очень консервативного цвета, очень дорогие ботинки и неброские украшения.

Она нахмурилась, а он продолжал посмеиваться.

— Ты представляешь меня какой-то скромницей!

— Но под этим на тебе было бы тонкое, сексуальное белье! — Он намотал на палец оторвавшуюся бретельку. — Очень подходящий выбор для доверенного лица! А потом ты начала бы описывать прецеденты и сводить меня с ума.

— Как Уорнер Коваски?

— М-м-м… Пожалуй! — Гейдж наклонился к ее уху и шепнул: — Но я был бы единственным, кто знал, что, чтобы распустить твои волосы, нужно вытащить шесть шпилек!

Дебора пробормотала:

— Я знаю, что иногда выгляжу слишком серьезной. Но это потому, что для меня очень важна моя работа! — Она опустила глаза. — Я должна знать, что все делаю правильно, чтобы лучше служить системе, которую представляю.

Гейдж отодвинулся, чтобы лучше рассмотреть ее, а она глубоко вздохнула.

— Я понимаю, это отчасти эгоизм и амбиции, но только отчасти! Такой образ мыслей укоренился во мне. Именно потому я так и волнуюсь, как решить нашу проблему.

— Сегодня вечером мы ее решать не будем!

— Да, конечно, но…

— Дебора! Не сегодня! — Он положил палец на ее губы. — Сегодня вечером только ты и я! Мы оба нуждаемся в этом.

Она кивнула:

— Ты прав! Я снова стала слишком серьезной.

— Сейчас проверим! — Он покачал бокал с вином перед ее лицом. Шампанское еще пузырилось.

— Напившись? — спросила она, подняв брови.

— Более или менее! — весело ответил он. — Сейчас я покажу тебе менее серьезный способ употребления шампанского! — С этими словами он наклонил бокал, и прохладная струйка потекла по ее груди.

Глядя на спящую Дебору, Гейдж потерял счет времени. Горячий аромат тающих свечей навевал воспоминания. Даже во сне она нежно держала его за руку.

Тени поднимались и тускнели в жемчужно-сером цвете зари. Он наблюдал, как все более яркий свет падает на ее волосы, лицо и плечи. Так же нежно он касался их губами. Но ему не хотелось ее будить.

Ему еще слишком много предстояло сделать, так много, что он по-прежнему отказывался вовлекать ее в свои дела. Он знал, что за несколько недель цели, которые он вынашивал в течение более чем четырех лет, видоизменились. Ему недостаточно было отомстить за гибель напарника. Недостаточно определить плату за время и жизнь, отнятые у него. Даже справедливости, этой движущей силы, было недостаточно.