План по захвату профессора - Варвара Федченко Страница 42

— Мариам, оставь нас на минуту, — командным тоном приказала старушка, перебив Нагорного.

Девушка была рада это сделать. Она быстро шмыгнула в коридор, практически добежала до выхода из корпуса и быстрым шагом пошла к автобусной остановке, дважды поскользнувшись. Андрей молча наблюдал за ней в окно. Когда она смешно завалилась в сугроб, он умильно улыбнулся. Хорошо, упрямая, покатайся на общественном транспорте, если тебе приспичило. Он вполуха слушал бабу Галю, которая твердила ему, что такие женщины, как Мариам и ее мать, используют мужчин. Андрей совсем запутался: при чем тут мать, при чем тут другие мужчины…? Галина Васильевна выкрикнула в конце что-то про гены и выбежала из кабинета. Да что ж вам, барышням, так бегать нравится? Нагорный нашел в сумке стикер с адресом Маши и пошел к парковке.

*Web of Science — поисковая интернет-платформа, объединяющая реферативные базы данных публикаций в научных журналах.

** Стихотворение современного поэта Джио Россо.

Андрей добрался до дачи практически одновременно с Мариам. Она буквально минуту назад вошла в дом и не обратила внимания на звук открывающейся калитки. Поэтому появление профессора и для нее, и для уж тем более для бабушки стало неожиданностью. Маша смущенно опустила глаза, чувствуя, что щеки покрываются румянцем. Сбегать было очень (очень!) глупо. Она оправдывала себя тем, что это импульсивное решение. Уже в автобусе она пожалела, что не вступилась за себя и свою маму перед бабой Галей и не объяснилась с Нагорным.

Бабушка удивленно приподняла брови, глядя на незнакомца в дверях ее дачи.

— Здра-а-асти! Это шо за фраер?

— Ба! Это мой коллега! — воскликнула Маша.

— Ба-а, неужели мы удостоились таки чести знаться с твоими «коллегами»?

— Кто «вы»? Вас опять тут много? — отшутилась Маша, жестом приглашая Андрея войти. — Это Андрей Евгеньевич. Это бабушка.

— Как зовут бабушку? — с очаровательной улыбкой спросил мужчина, снимая зимнее пальто.

— Бабушку зовут Елена Ивановна, — ответила та и, сложив руки в замок под подбородком, начала допрос. — Андрей, вы таки имеете виды на нашу девочку?

— Баб! — Мария очень хотела, чтобы на нее имели виды, и поэтому украдкой покосилась на мужчину.

Тот снова очаровательно улыбнулся, и… И промолчал. Скотина.

— Мариам, если этот мужчина не имеет на тебя виды, то не давай ему пробовать мое варенье. Он распробует и начнет иметь виды на меня.

— Елена Ивановна, я сейчас переживаю невероятно сильное чувство диссонанса. И, как антрополог, не могу не задать вам вопрос… Имя у вас типичное русское, внешность типичная славянская, и никаких других ethnic marker* я у вас не наблюдаю. Но грассируете вы так, будто ваше варенье кошерное, или вы, по крайней мере, часто смотрели на Дюка с седьмого люка.

— Фи, чего я там у этого Дюка не видала? — отмахнулась от вопроса Елена Ивановна.

— Бабушка русская. Дед еврей, — отозвалась Маша, разливающая по кружкам чай.

— Хм… — Андрей пристально посмотрел на девушку. — Но я и у тебя никаких признаков не вижу. Кроме имени, естественно.

— Потому что мой кровный дед тоже русский. А вот второй раз бабушка вышла замуж за Иосифа.

— За божественного, одаренного, почитаемого всеми Иосифа, — Елена Ивановна тяжело вздохнула.

— Ох, простите, — искренне посочувствовал Андрей. — Соболезную.

— Божественный Иосиф жив и здоров. И, наверное, прекрасно себя чувствует в вашей просторной квартире в городе, раз ты опять тусуешься на даче? — с нажимом спросила девушка.

Бабушка махнула рукой, отвернувшись к окну.

— За тридцать лет жизни с евреем, бабушка настолько переняла все его поведенческие линии, что уже забыла, что она — дочь иванова.

— Я имею тебе кое-что сказать, но не при госте. Андрэ, мне бы хотелось полюбезничать с вами, но боюсь, что Мариам потом сделает мне нервы из-за этого. Поэтому я лучше пойду, прилягу, — Елена Ивановна с достоинством подняла свое грузное русско-еврейское тело и понесла его на второй этаж, крикнув с лестницы мужчине. — Вы мне нравитесь. Оставайтесь.

— Вы мне тоже, Елена Ивановна! — громко сказал ей вслед профессор и с типичной для него вальяжностью развалился на только что ставшем маленьким диване. — Пожалуй, и правда останусь. Предугадывая твой вопрос, сам признаюсь: мы с доцентом Евстигнеевым выкрали твое личное дело из деканата. Там был этот адрес.

Профессор принял кружку из Машиных рук и осмотрелся. Дом был украшен более тщательно, чем его квартира. Повсюду висела мишура, в углу стояла высокая сосна, склонившая верхушку под тяжестью старой, советской стеклянной звезды. На стене висели многочисленные рамки с семейными фотографиями. На одной из них — Мариам с Женей, обнимающие с двух сторон бабушку Елену Ивановну. Снимков бабы Гали не было.

Маша села напротив. Андрей перевел взгляд на нее. Девушка была смущена. Было видно, что у нее много вопросов, но она не знает с чего начать. Сделав глоток едва теплого чая, она, наконец, решилась.

— Давно знаешь..?

— Пару недель. Стас назвал твое имя. К тому же я недавно был у Вавиловых. Из командировки вернулся Дима, который некогда имел честь знаться с некоей Юлией. Она в пьяном бреду рассказала ему про свою знакомую Машу, которая планирует вероломно напасть на меня.

Он сам искоса посмотрел на нее, ожидая реакции.

— Алешенька подтвердил, что Петрова Мария Владимировна, по документам Мариам Владимировна, с сентября месяца трудится на нашем факультете ассистентом. И что она сама попросила прикрепить ее к Нагорному А.Е. Самое интересное, что он мне это тогда, в самом начале года, говорил. Но я не обратил внимание… Также я, для полноты картины, обратился за характеристикой к Стасу (который тебя боготворит) и нашему непосредственному начальству. Баба Галя была сурова. Она предостерегала меня от любых связей с той самой Машей, пугала тем, что меня грязно используют и оставят в дураках. Что она знает таких дам и желает мне лучшей участи. Честно признаюсь, что я даже напрягся по началу. Стало не по себе: неужели я попался в лапки интриганки? И меня и правда направо и налево используют, а я и рад стараться: жду каждой встречи как праздника. Попался, так она говорит, на крючок.

— О, боже… — простонала Маша и пробубнила, закрыв лицо руками. — Бабушка в своем репертуаре.

— Ну, она всегда такая была, — оправдывал старушку Нагорный. — Она всем нам пытается быть роднее матери. Не зря мы ее "Бабой Галей" зовем. Только в этот раз заботы чересчур много…

— Нет, ты не понял… Она правда моя бабушка.

— Да знаю я, — спокойно ответил мужчина. — Что у вас за семейная драма?

— Ну, если тебе интересно, я расскажу… Подожди! А ты что, правда попался на крючок?

— Еще надо обсудить, кто к кому и на что именно попался. Кажется, крючок из нас двоих имеется только у меня.