Нежданно-негаданно - Дженнифер Эшли Страница 42

Диана подняла голову.

– Я… совсем не знаю, как доставить тебе удовольствие, – прошептала она и зарделась.

С ума сойти! Его сладкая, дикая женщина застеснялась…

– Ты прекрасна, – сказал Джеймс хрипло. – Делай, что пожелаешь, и это будет лучше всего.

– Ты будешь смеяться надо мной, как всегда.

– Поверь, сейчас – ни в коем случае. Честно!

На губах Дианы появилась торжествующая улыбка.

– Ты действительно хочешь меня?

– Дорогая, по-моему, это очевидно.

Она снова покраснела.

– Я имела в виду взаимное желание. Такое не у всех случается.

– Ну, значит, нам повезло.

Его сердце учащенно билось, кровь неистово бурлила. Боже, еще одно прикосновение этих мягких шелковых волос, и он просто взорвется!

Диана взглянула на него с укоризной.

– Джеймс, я тебе душу изливаю! Можно проявить хотя бы притворный интерес?

– Ты с ума сошла? Да я ничего вокруг не вижу и не слышу, когда ты рядом!

И это было правдой: все его внимание сосредоточивалось только на ней одной. На ее голосе, губах, ее неповторимом аромате. Поэтому такое замечание в одно мгновение разозлило его.

– Ты реагируешь на мои откровения так спокойно, словно я говорю: «Ой, посмотри, какое там облако на небе!»

«Нет, эта сумасшедшая точно сведет меня с ума», – подумал Джеймс.

– Я лишь пытаюсь быть учтивым! Диана, с тобой вообще невозможно разговаривать спокойно.

– А что я такого сказала, интересно?

– Хочешь, чтобы вся моя вежливость испарилась? Ради Бога!

– Если это поможет и ты перестанешь увиливать от серьезного разговора, то – да, хочу!

– Ну, знаешь! Тебе это может совсем не понравиться.

– И почему же?

– А, все, слишком поздно.

Он схватил ее за плечи и, повалив на кровать, упал сверху – даже матрас хрустнул от такого напора. Две пары обезумевших глаз одновременно сверкнули, и он начал с такой яростью целовать ее, что думал, кровать вот-вот сломается.

«Да, любовь моя, слишком поздно…»

Крючки корсета поддавались не так быстро, как этого хотел Джеймс, поэтому кое-где ткань порвалась под его нетерпеливыми пальцами. Наконец горячие губы добрались до упругой манящей груди. Диана обвила руками его голову, запустила пальцы в непослушные черные волосы.

С быстротой молнии он задрал ее юбку, мысленно радуясь, что заранее избавился от препятствия – бридж. Даже в полумраке были ярко видны огненно-рыжие волосы меж ног, пропитанные волшебной влагой.

– Ты, кажется, хотела узнать, что я думаю, – прошептал он. Диана пролепетала что-то, хотя ответа он не очень ждал. – Дорогая, не стоит желать слишком сильно – это приводит к плохим последствиям.

В нем творилось что-то страшное, необъяснимое – на фоне этих чувств извержение вулкана казалось детской забавой. Такого с ним не происходило уже много лет, или… вообще никогда.

Он широко развел ее бедра и устремился прямо к намеченной цели. Его язык жадно проник внутрь, вызывая в ней неистовую бурю, воплощением которой стал длительный блаженный вздох. По вкусу она была бесподобна, как сладчайшее в мире вино, и Джеймс упивался ею, пробираясь все глубже. Цепкие пальцы держали ее, никчемная вежливость мгновенно улетучилась.

Она извивалась, сжимая простыню в кулаке, затем беспорядочно и быстро теребила его волосы. С каждой секундой дыхание становилось все тяжелее.

Он с наслаждением испивал из нее. Почувствовав под языком учащенное пульсирование, он подтянулся вверх, и его фаллос мягко скользнул между складок, дабы завершить торжество.

Их губы слились в жарком поцелуе, полном предвкушения. Один удар, второй… и они вместе окунулись в долгожданную бездну невообразимого удовольствия.

– Диана…

Лицо ее напряглось, веки были плотно сжаты. Немного погодя она открыла потемневшие, опьяненные страстью глаза и дрожащим голосом сказала:

– Джеймс, я люблю тебя, очень сильно! Знаю, что нельзя, но я ничего не могу с собой поделать.

Он лежал сверху, изможденный мощным выбросом семени глубоко внутрь ее, и поцелуями смахивал слезы, катившиеся градом по ее щекам.

– Диана, выходи за меня замуж.

Она одевалась, стоя к нему спиной, усиленно делая вид, что не замечает его.

После безумного совокупления Диана погрузилась в глубокий сон. Когда она проснулась, солнце уже стояло высоко, рядом никого не было.

Она вскочила с постели, за ней на пол сползло мятое всклокоченное платье. Она сняла его, встряхнула и снова стала надевать через голову, заметив, что порвана одна из подвязок и (ну, Джеймс, тебе не жить!) добрая половина юбки. Срочно требовалось зашить, заштопать, починить… Кроме того, он оставил множество царапин на ее плечах и бедрах. Она живо представила себе, какими же следами были разукрашены его руки и спина.

Услышав его шаги в коридоре, Диана поняла, что не может спокойно смотреть ему в глаза.

– Привет, я принес хлеба, – сказал Джеймс. – Не так много, но лучше, чем ничего.

Она осматривала себя в попытках соединить и связать все, что осталось от бедного платья.

– Я должна попросить у хозяйки иглу и нитку. Боюсь вообразить, что скажут люди, если я выйду отсюда в таком виде. Ты мог вести себя немного… аккуратнее?

– Ты же сама потребовала! – удивленно возразил Джеймс – Говорила: «Меньше учтивости, к черту вежливость…»

– Да, но это не означало: «Давай, милый, рви мой корсет!»

– Черт с ним, с корсетом! Выходи за меня замуж.

Она сделала резкий глубокий вдох. Все это казалось совершенно немыслимым: перенести такую длинную поездку и быть здесь, вдали от отца, Изабо и умирающего лейтенанта Джека, разделять головокружительные чувства… А тут еще Джеймс предлагает пожениться, или, скорее, приказывает, судя по голосу.

– Ты бредишь, – сказала она. – Это от недостатка сна.

– Нет, я знаю, что говорю. Я безумно хочу, чтобы ты стала моей женой! Ты самая вредная и надоедливая женщина из всех, кого я встречал, но меня это почему-то не останавливает.

Ее сердце тяжело забилось.

– Прекрати это, Джеймс.

– А у тебя нет выбора! Спать со мной вот уже две ночи подряд – не думаю, что такое поведение достойно девушки из высшего общества. А что твой папа скажет? У-у-у…

Он стоял у камина во властной ожидающей позе – ноги расставлены, руки скрещены на груди. Его голос был очень звонким, но взгляд оставался спокойным.