Без памяти - Татьяна Гутиеррес Страница 42

– Лео, я боюсь, я не та женщина, которая тебе нужна. Я не Флор. Я не она. И ты можешь заблуждаться. Ты видишь ее, и, возможно, когда она была «в себе», она не могла принять тебя. Ты ведь ее брат! А я… Я боюсь, Лео. Я не имею права быть с тобой.

– Прости. Я поцеловал тебя, хотя понятия не имею, как ты относишься ко мне. И это, к слову, не в первый раз.

– Как я отношусь к тебе? А разве не видно? Я с ума схожу по тебе, Лео. Ты единственный, с кем мне хорошо и спокойно. Но мы не можем быть вместе. Прости. Мне надо сначала найти себя. Пойми… Это не мое тело, и не мне распоряжаться им. Хотя, клянусь тем, что у меня осталось – душой – я бы отдала его за одну ночь с тобой.

Откуда только взялась эта смелость у нее? Откуда такие слова? Лео сейчас расхохочется, и ей будет стыдно всю оставшуюся – надо заметить, чужую, – жизнь.

Но Лео не расхохотался, он даже не улыбнулся, хотя его глаза заблестели каким-то чертовским огнем. Варя никогда не видела, чтобы взгляд мужчины так выдавал его чувства.

– Будь со мной. Мы вместе все выдержим. Тебе не придется ни о чем заботиться. Если хочешь, я найму лучшего психотерапевта в мире, я найду специалистов, которые помогут тебе справиться с внутренними противоречиями.

– Значит, ты считаешь, что именно это происходит со мной? Ты думаешь, я душевно больная? Разве ты не сказал, что веришь мне?

– Верю, Варя, верю. Но я не знаю, что с этим делать.

– Проблема в том, что я не верю тебе, Лео. Прости меня. Я не знаю, зачем ты приехал сюда.

Лео молча смотрел на Варю. Да, именно на Варю, он больше не видел Флор в ней. Он больше не сомневался, что с девушкой, которую он знал всю свою жизнь, случилось что-то страшное. Но, как бы печально это ни звучало, он понял, чего не хватало Флор – души. Но он не посмел сказать этих слов Варе. Не смел предать Флор, которая всегда была важна для него. Варя права – это не время, чтобы в ее жизни появился мужчина. Он захочет, чтобы она была его целиком.

– Лео, спасибо тебе за все. Но сейчас мне надо побыть одной. Вечером у меня самолет, а до этого времени я хочу попрощаться с Москвой, с детством, и прости, я не могу пригласить тебя на этот реквием по моей жизни. А еще…я думала поехать на кладбище, но мне страшно. Смешно, правда? Страшно ехать на кладбище к самой себе…Боже, Лео, никто в этом мире даже не представляет, о чем я сейчас говорю. Ни один человек. Даже тот мужчина, с программы – он тоже не представляет. Потому что я ему не верю. Представляешь, не верю!

Лео быстро кивнул. Иногда ему казалось, будто она ввязалась в увлекательное приключение. Будто все это веселая и невероятная игра. Но когда до него дошли ее слова о кладбище, его передернуло. Господи, что это? Как это могло произойти? Как помочь ей?

– Я могу сходить с тобой. Если ты действительно этого хочешь.

– Нет, Лео. Я этого не хочу. Потому что я как была трусихой, так ей и осталась. Потому что я изгадила свою жизнь, а теперь изгажу еще и жизнь Флор.

Варя ушла. А Лео остался наедине со своими мыслями. С мыслями, которых раньше он не пускал в свою голову. С мыслями, которые давили на его череп, грозя взорвать его на мелкие куски. Впервые Лео задумался над тем, как на самом деле помочь Варе. И пусть она больше никогда не увидит его, и пусть, она больше никогда не узнает его. Теперь он понял: если он ничего не сделает, то у женщины, которую он любит, у женщины, которую он никогда в жизни не видел – нет шанса на завтрашний день.

В больницу Буэнос-Айреса доставили женщину. Ей было чуть больше тридцати лет, но печальный взгляд прибавлял ей несколько лет. Идеальная оливковая кожа смотрелась экзотично на фоне больших колдовских глаз необычного зеленого цвета с едва заметными крапинками.

– Как вас зовут?

– Я уже говорила, что не помню. Не знаю…

–При вас был паспорт на имя Флоренс Басетти. Вам это имя что-нибудь говорит?

–Н..нет. Совсем ничего. Кроме того, что вы уже называли это имя.

– Вас нашли недалеко от Эль-Тигре. Вы помните, что делали там? Вы помните, что вас сбил мотоцикл? – Девушка схватилась за голову. – Нет, не волнуйтесь, вы практически не получили ушибов. Поэтому нам удивительно, что вы потеряли память. Боюсь, что именно это с вами произошло. Признаков сотрясения тоже нет. Ссадины и царапины.

– Это надолго? Когда вернется ко мне память?

– Дело в том, что мы не уверенны, что послужило причиной ее потери, поэтому пока не можем строить прогнозов. Но вы отдыхайте, возможно, это просто шоковое состояние. К вам скоро зайдет ваш жених. Мы попросили его подождать в коридоре. Если вы не против, конечно. Это всегда идет на пользу страдающим потерей памяти – видеть родные лица.

Девушка кивнула.

Вскоре отворилась дверь, и в палату зашел высокий мужчина. Его голубые глаза с обожанием смотрели на нее. Жаль только она не могла ответить ему. Жаль, что она не помнит его.

– Как тебя зовут? Извини, что спрашиваю. Я…Мне сказали, что ты – мой жених. Это так?

– Меня зовут Лео. И, да, я твой жених. – Лицо мужчины расплылось в самодовольной улыбке.

Девушка робко поднесла руку к его обросшему щетиной лицу. Ей хотелось найти знакомые черты этого мужчины. Хотелось броситься ему на шею. Заплакать. Закричать. Но она видела его впервые.

–Лео….Лео, я тебя совсем не помню.

– Это ничего. Я готов сидеть здесь, рядом с тобой, пока ты меня не вспомнишь, пока не затащишь в эту узкую неудобную больничную койку. Я тебе расскажу все – всю нашу жизнь, ты вспомнишь, вот увидишь, ты вспомнишь!

Девушка кивнула.

– Меня зовут Флор. Мне так сказали. Представляешь, я не помню своего имени. Я не помню даже как выгляжу. – Девушка перешла на шепот. – Я совсем ничего не помню.

– Тсссс, тихо, тихо. Я здесь, я буду рядом с тобой. Ты жива…Я так рад, что ты жива…Я так испугался.

Лео задумался, и на его лице появилась теплая улыбка.

– Ты – великолепный художник. Лучше твоих картин я не видел. Ты чувствуешь душу человека, ты видишь людей насквозь. Ты выросла в моей семье. – Заметив замешательство в глазах любимой женщины, он поторопился пояснить, – Не пугайся, не пугайся, это не инцест. Мои родители тебе приемные. Но с тринадцати лет мы уже знали, что будем вместе. – Флор начала улыбаться, на ее глазах проступили слезы. – Мы любили друг друга до безумия, вопреки всем и всему. А недавно ты сделала меня самым счастливым человеком в мире – согласилась стать моей женой. – Лео не хотел ее обманывать, но другого способа вернуться в ее жизнь он не видел. – Флор, мы прошли через многое, и поверь, справимся и с этим.

В восемь вечера, когда Лео буквально выгнали из больницы, он не сел в свою «Феррари», нет, он свернул в сторону Бельграно. Там была старая церковь. Единственная церковь, в которой Лео чувствовал себя спокойно. Возможно, потому что за ее воротами находилось огромное старинное кладбище с семейными склепами. Иногда он любил бродить по нему. Ряды и ряды небольших домиков – последних пристанищ для тех, кто со своими семьями лежал в них.