Пленница - Хизер Грэм Страница 42

Но при этом она не понимала и своих чувств к Джеймсу. То и дело девушка спрашивала себя, готова ли она расстаться с привычным ей миром и последовать за Джеймсом в леса.

Если бы он позволил ей… Но в планы Джеймса это явно не входило.

Решись Тила на такой поступок, Уоррен, несомненно, назначил бы огромное вознаграждение за голову Джеймса.

Ей некуда было идти… и она внушала себе, что Джеймс испытывает к ней только влечение. Он привык к своему образу жизни и предан своему делу. Не желая разделить с Тилой свою жизнь, Джеймс ушел. Она больше не может ни увидеть, ни коснуться его, она никогда не будет рядом с ним. Но думала девушка только о нем — и во сне и наяву. Во сне Джеймс постоянно являлся ей, а вот бодрствование было сущим мучением. Она понимала, что живет только ожиданием и надеждой снова увидеть его. Тила боялась размышлять о своих чувствах, но тосковала по Джеймсу и знала, что ни один мужчина не идет в сравнение с ним. Его страсть опалила ее, как пламя, и такое ни с кем не повторится.

Может, это любовь?..

Так или иначе, от этого Тила чувствовала свою вину перед Джоном Харрингтоном, как бы приятно ей ни было в его обществе.

— Это Джон, — весело сказала она Дженифер, вставая и потянувшись к корзине с малышом. Но Джон взял корзину, поцеловав Типу в щеку.

— А вы, мисс Дженифер Маккензи, как поживаете? Девочка улыбнулась, и на ее щеках обозначились очаровательные ямочки. Она присела в реверансе:

— Хорошо, лейтенант Харрингтон. Очень хорошо, благодарю вас.

— Рад это слышать! Прошу тебя, окажи мне любезность, поищи тетю Тару и спроси, не позволит ли она усталому солдату присоединиться к вам за ужином?

Дженифер зарделась от удовольствия, кивнула и побежала выполнять просьбу.

Тила не сводила глаз с Джона, уверенная, что он специально отослал ребенка, желая поговорить с ней.

— Что случилось? — встревоженно спросила она.

— Ничего плохого, — заверил девушку Джон, следуя за ней к дому. — Я только хотел предупредить тебя. Сердце ее забилось сильнее.

— О чем?

— В лагере Тампы были пленные семинолы, и среди них — вожди. Оцеола и его воины пришли и спасли своих товарищей. Бежало около семисот индейцев.

— Значит, война продолжается! — Тила остановилась, перехватив пристальный взгляд Джона. — Это не все?

— Ходят слухи, будто среди воинов, устроивших побег, был Джеймс Маккензи.

— Не верю этому. Он не подвергнет ни себя, ни брата такому риску…

— Я тоже не верю. Джеймс всегда избегал нападать на белых; он сражался, но лишь если на него нападали. Джеймс снискал уважение семинолов и белых своим умением взывать к разуму, когда все остальные возможности исчерпаны. Он выступал посредником, когда жизнь заложников была под угрозой. Ему доверяли обе стороны. — Он замялся. — Тила, говорят еще, будто Джеймс похитил тебя, а мы, как жалкие сочувствующие, отрицаем это и не желаем понять, что индейцы представляют огромную угрозу.

— О Боже! — удрученно воскликнула Тила. — Я никогда бы не убежала, если бы знала, что это спровоцирует Майкла Уоррена на такие грязные дела.

— Не кори себя! — мягко остановил ее Джон. — Это огорчило бы Джеймса. Он с радостью пошел бы на любой риск, лишь бы с тобой ничего не случилось.

— Ничего плохого со мной не случилось бы. И кроме того, Джон, мне очень жаль, что я так поступаю с тобой…

— Да кто бы отказался сказать, что помолвлен с самой красивой женщиной во Флориде?

— Но…

— Пожалуйста, не нужно. Я знаю, ты хорошо относишься ко мне, но не хочешь стать моей женой. Однако не сомневайся: я рад оказать тебе любую услугу. И Джеймсу тоже, — добавил он. Заметив смущение девушки, он пояснил:

— Джеймс спас мне жизнь.

— Как?

— Во время второй битвы при Уитлакоочи. Ему пришлось сражаться, иного выбора не было. Мы почти окружили большой лагерь семинолов: женщин, детей и стариков. Там находилась его семья, а солдаты могли пересечь реку. Одного из командиров убили, и после этого уже никто не совался в реку. Но вдоль всего берега в тот день происходили стычки. Я потерял все — мушкет, нож, порох. Здоровенный воин уже держал меня за волосы, однако появился Джеймс и чуть не убил индейца. Не знаю, что Джеймс сказал ему, поскольку пытался, но так и не овладел в достаточной мере языком мускоги или хитичи. Воин вернулся в бой, а Джеймс привел меня в безопасное место. — Он улыбнулся. — Мы стали друзьями с самой первой встречи здесь, в этом доме. Сейчас я горячо молюсь о том, чтобы нам не пришлось встретиться с ним в безвыходной ситуации.

— Как хорошо, что он спас тебе жизнь! Джеймс никогда не пожалеет об этом.

Вдруг громкий хлопок донесся снизу по течению реки. Молодые люди вздрогнули. Девушка увидела, как вдалеке взмыли в небо потревоженные птицы.

— Стрельба! — Джон направился к кораблю.

— Подожди! — Тила выхватила у него корзину с малышом. — Куда ты?

— Мы должны спуститься вниз по реке.

— Подожди! Я с тобой!

— Что?!

Девушка со всех ног бросилась к дому. Дживс стоял на крыльце и смотрел туда, откуда доносились выстрелы. Тила сунула ему маленького Йена и поспешила прочь.

— Ну-ка погодите, мисс Уоррен, — окликнул девушку Дживс.

Но она уже мчалась за Джоном. Повинуясь приказу, солдаты отвязывали канаты и поднимали якорь.

Как поняла Тила, это было маленькое судно, однако у каждого борта стояло по пушке. Оно ходило под парусом, но имело и уключины для весел. Девушка не видела, много ли солдат на борту. Пронесясь стрелой вдоль причала, она подбежала в тот момент, когда начали убирать трап.

— Подождите! — крикнула она.

Джон, разговаривая с офицером, вдруг увидел, как она поднимается по трапу. Остановить ее он не успел.

— Тила! — воскликнул Джон, когда она прыгнула на палубу. — Это безумие!

— Мне необходимо быть там. Я должна увидеть…

— Но ведь это лишь небольшая стычка.

Несколько офицеров стояли рядом. Одни — забавляясь сценой, другие смотрели на девушку с любопытством. Джон притянул ее к себе.

— Моя невеста, господа. Тила Уоррен.

— Зона военных действий — не место для дамы, — сказал молодой стройный офицер с акцентом жителя Теннесси.

— А может, и место, — возразил чисто выбритый мужчина в охотничьей куртке из оленьей кожи. Его тронутые сединой каштановые волосы были стянуты на затылке, а шляпа с полями низко надвинута на лоб. Шагнув вперед, он протянул Тиле руку:

— Дочь Уоррена, помолвленная с армейским офицером. Нравится вам это, господа, или нет, но ей, наверное, стоит познакомиться с тяготами солдатской жизни. Я — Джошуа Брэндейс, полевой хирург отряда. Возможно, мне придется подштопать кое-кого из наших ребят. И если у вас хватит сил помочь мне, тогда я скажу: добро пожаловать на борт.