Плененная горцем - Джулианна Маклин Страница 42

Спустя какое-то время он выбрался из-под ее юбок и накрыл ее обессиленное тело своим. Он прижимал ее к себе, и она чувствовала себя желанной и защищенной. Она не хотела его отпускать, хотела, чтобы их объятия длились вечность. Еще никогда и ни с кем у нее не было подобной близости.

— Что это было? — спросила она, понимая, что ее вопрос в этот момент лишен какой-либо логики.

— Я говорил тебе, что мы, шотландцы, любим доставлять удовольствие своим женщинам. — Он опустил подол ее юбки, прикрывая ноги. — Теперь тебе необходимо поспать.

Амелия смотрела на ночное небо, и ей казалось, что она находится в состоянии пьяного оцепенения.

— Мне было приятно, — созналась она.

— Я знаю.

— Но мне не следовало этого допускать. Это было чересчур… интимно.

Долгое время Дункан молчал, глядя на расплывчатые очертания макушек деревьев на фоне черного неба.

Наконец он заговорил:

— Да, ты права. Мне тоже не следовало этого допускать.

В эту ночь они больше не обменялись ни единым словом.

На протяжении долгих месяцев сон Дункана был недолгим и прерывистым, и он уже забыл, что значит чувствовать себя утром свежим и отдохнувшим.

Его разбудил аромат хвои и щебетание птиц в кронах сосен; розовое сияние рассвета за лесом бледным светом озарило его веки. Он зевнул и поднял руки над головой, потягиваясь, но вдруг его пронзило неприятное воспоминание о том, что должно сегодня произойти. Ему предстояло приехать с Амелией в замок и, возможно, обнаружить там Ричарда Беннетта, наслаждающегося всеми благами, которые был способен предоставить Монкрифф.

При мысли о том, что Беннетту прислуживают в замке, Дункану захотелось немедленно явиться туда, схватить это презренное существо за горло и сбросить его со стены крепости. Но вначале он должен был пронзить сердце Беннетта мечом и напомнить ему, почему он умирает: Ты помнишь ту девушку в саду? Это тебе за нее. А также за женщину, которую, по твоему мнению, ты имел право взять в жены. Теперь ей не придется страдать так, как Муире.

Дункан сел и огляделся. Амелии рядом с ним не было. Ее вообще нигде не было видно.

Это его не на шутку встревожило. Вскочив на ноги, он закричал:

— Амелия!

Ответа не было. Казалось, поблизости вообще нет никаких человеческих существ. Он был в лесу один.

Дункан обвел взглядом молчаливый лес. Рассеянные солнечные лучи пробивались сквозь стволы деревьев, отбрасывающих на землю длинные тени. К ним будто подкрадывался новый день, бесшумно ступая по мху.

— Амелия! — снова закричал он, делая несколько стремительных шагов в туман, но в ответ слышал лишь собственное эхо.

Нет, она бы этого не…

Да нет, он уже понял, что именно это она и сделала.

— Проклятье!

Спустя несколько минут горец оседлал Тернера, собрал вещи и сунул секиру в седельные ножны. Закончив сборы, он одним прыжком взлетел на спину коня.

— Пошел! — закричал Дункан, с места посылая Тернера в галоп и направляясь к опушке леса, а затем в раскинувшиеся к югу от леса поля.

«Как давно она сбежала из лагеря?» — встревоженно спрашивал себя Дункан. Успела ли она уже добежать до замка? И что, если Беннетт действительно оказался там? В этом случае он мог отдать приказ выследить мерзавца Мясника, находящегося в непосредственной близости от Монкриффа. Дункан может не успеть даже доскакать до ворот замка, как его перехватят солдаты неприятеля. И что ему тогда делать?

Будь она проклята! Чтоб ей сгореть в аду! Ему вообще не следовало похищать ее из форта Уильям, потому что единственное, чего он теперь хотел, — это убедить ее вернуться. Ему не было дела до того, останется Ричард Беннетт в живых или умрет. Главное, чтобы он никогда не прикоснулся к Амелии.

В свете этих обстоятельств Дункан видел один-единственный способ достичь желаемого. Он пришпорил коня и понесся к Монкриффу.

После испытания ужасом похищения, вслед за которым в ней пробудилось совершенно необъяснимое и непреодолимое влечение к похитителю, это утро оказалось наихудшим из всего, что ей пришлось пережить.

Амелия проснулась в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Одного взгляда на мирно спящего рядом с ней Дункана — самого красивого мужчину, которого ей только доводилось видеть, — ей хватило, чтобы понять; она должна как можно скорее его покинуть, потому что она в него влюбилась, причем влюбилась глупо и совершенно безнадежно, но со всей страстью, на которую только была способна.

И сейчас она, спотыкаясь, брела через поле. Силы ее покидали, и она уже не понимала, где находится. Ее туфли промокли от росы, и пальцы ног онемели от холода. Она была измучена и запыхалась, потому что почти целый час бежала сначала через лес, а затем по этим бескрайним холмам. Она не знала, куда идет, и только восход солнца позволил ей немного сориентироваться на местности. Она понимала, что может заблудиться. Никто не сказал, что замок расположен строго к югу от того места, где они остановились на ночь, хотя Дункан и упомянул, что находятся к северу от Монкриффа. Она могла ненароком пройти мимо замка и в конце концов очутиться на берегу Ирландского моря.

Наверняка он уже обнаружил ее отсутствие и пустился в погоню. В любую секунду ее мог настигнуть несущийся галопом всадник, и эго положило бы конец попытке побега. Если он ее найдет, его ярость будет страшной. После этого их отношения уже не будут приятными. Не будет ни ласк, ни поцелуев. Скорее всего, он ее сразу свяжет и заткнет рот кляпом.

Но, поразмыслив, она решила, что эти физические путы будут мало чем отличаться от уз его чувственной власти, поработившей ее и опутавшей по рукам и ногам безумным и лишенным здравого смысла желанием, которое сегодня утром, когда ей наконец представился редкий шанс, едва не удержало ее от побега.

Амелия остановилась и огляделась вокруг. Взглянув на солнце, она попыталась определить свое местонахождение. Чтобы выжить и вернуться к привычной ей жизни, она должна прекратить думать о Дункане и сосредоточиться на поиске замка.

Прошло много времени, с тех пор как Амелия сбежала со стоянки в лесу. Она уже почти смирилась с мыслью о том, что заблудилась, как вдруг на краю окаймленного деревьями поля ее взгляду открылась панорама мощной стены, окружающей башни и башенки на фоне синего неба.

Девушка так устала, что едва держалась на ногах. Но надежда придала ей сил. Она остановилась как вкопанная, пытаясь сфокусировать взгляд на этом впечатляющем образце архитектуры. Казалось, что вдалеке, прямо перед ней, был небольшой город. Вокруг замка раскинулись огороды, сады, виноградник, мельница, и до всего этого оставалось меньше мили. Наконец-то цивилизация! Знакомый и близкий мир.

Она бросилась бежать, с трудом переставляя стертые в кровь ноги по сверкающей от росы траве. С поверхности озера поднимался белый туман, а подойдя ближе, она убедилась, что озеро служит защитным рвом. Замок стоял на острове. Его каменные стены и цилиндрической формы бастионы вздымались, казалось, прямо из воды. Огромная проездная башня соединялась с сушей аркой ворот и подъемным мостом.