Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова Страница 42

- Рад стараться, ваше императорское величество. Мне нужно получать какие-либо инструкции? Я готов выехать завтра на рассвете.

- Нет писать мы ничего не будем, я уже написал Кутузову, больше никто ничего знать не должен,- объяснил Александр, он сел за стол, указав Алексею кресло напротив.- Мне нужен не просто мир, а наступательный или оборонительный союз с турками, чтобы они могли выставить полки из сербов и других славянских народов в помощь нам против Франции. Я дал Кутузову великие полномочия, разрешил пожертвовать территориями в Азии, даже разрешил, в крайнем случае, провести границу по Пруту. Но мне нужен союз с Портой, нужны славянские полки. Наполеон уже собрал войска у наших границ, он может перейти Неман хоть завтра. Выезжай немедленно, разберись, почему медлит Кутузов. Сейчас важен каждый час.

- Я выезжаю немедленно, -согласился Алексей и встал.

- Езжай без остановок. Собирайся, подорожную тебе привезут домой через час вместе с тройкой. Меня ищи в Вильно, через неделю я выезжаю в первую армию к Барклаю-де-Толли и останусь там до конца июня.

Александр обнял друга и проводил до выхода из кабинета. Идя по коридорам Зимнего дворца, князь думал, что поездка в Лондон откладывается, самое меньшее, на два месяца. Даже если он будет ехать круглосуточно, все равно, раньше чем через двадцать дней он до ставки Кутузова не доедет. Сколько он пробудет там, неизвестно. Нужно было что-то придумать, как-то решить его дело с Катей. Не заезжая домой, молодой человек поехал в контору Штерна. Иван Иванович вышел ему на встречу и проводил в кабинет.

- Здравствуете, ваша светлость, когда вы отплываете? - поинтересовался он.

- Я не могу сейчас поехать, император посылает меня с личным поручением в Молдавию к Кутузову. - Алексей помолчал, думая, может ли он положиться в самом важном для него деле на этого малознакомого человека. - Я прошу вас, Иван Иванович, помочь мне в тех сложных обстоятельствах, в которых оказалась моя семья. Я напишу письмо жене, а вас прошу отправить его и получить от нее ответ и документы, а далее действовать так, как мы договаривались, через генерал-губернатора князя Ромодановского.

- Конечно, я сделаю все, что нужно, - пообещал Штерн и встал из-за стола, - прошу, садитесь и пишите.

Он жестом указал на свое кресло за письменным столом, а сам вышел, дав Алексею возможность писать без свидетелей. Молодой человек пододвинул бумагу и задумался, в одном письме нужно было рассказать о своих чувствах и предупредить об опасности. Но письмо получилось, на удивление коротким:

«Дорогая моя Катюша,

Я много раз писал тебе, умоляя простить меня, но по злому стечению обстоятельств, ты не получала моих писем. Я надеюсь, что это письмо найдет тебя. Если бы я был рядом с тобой, я бы на коленях просил тебя о прощении, но я далеко, поэтому я пишу: прости меня. Я так виноват перед тобой, но, может быть, ты найдешь в своем сердце милосердие и простишь несчастного, пребывающего в отчаянии с того момента, как потерял тебя.

Милая моя, я не могу жить без тебя. Я люблю тебя».

Подписав письмо, Алексей решил поручить Штерну подробно написать Кате обо всех остальных обстоятельствах, касающихся самозванцев.

- Вот, Иван Иванович, мое письмо к жене, в нем только личное, прошу вас, напишите сами Кате обо всем остальном, - он протянул вошедшему Штерну письмо.- Простите, я должен ехать, я думаю, подорожная и тройка уже ждут меня дома.

Штерн заверил его, что сегодня же отправит письма по своим каналам в Лондон, они пожали друг другу руки, и Алексей поехал домой.

Тройка действительно стояла во дворе его дома. Сашка мялся около лошадей, ожидая, едет ли он с барином или нет. Алексей дал ему двадцать минут на сборы, за это же время собрался сам: надел мундир и саблю, взял пистолеты, несколько смен белья, пару запасных сапог и бритву, кинул все это в саквояж из оленей кожи, и вышел во двор. Сашка уже сидел на облучке рядом с ямщиком. Алексей сел в коляску, и тройка помчалась в Молдавию, в ставку Кутузова.

Морское путешествие измотало Катю. Дурнота, мучившая ее по утрам, усугубилась морской болезнью, и молодая женщина практически не вставала с койки. Марта и Поленька, бесконечно суетились вокруг нее, предлагая то попить, то съесть кусочек, и отнимали у хозяйки последние силы. Катя отдыхала, только отправив их гулять на палубу, тогда она притихала, свернувшись калачиком, и успокаивалась. Она не спала, а просто лежала не в силах прогнать свои тяжелые думы. Прошлое ее было мрачно, будущее - туманно. Она запрещала себе думать об Алексее, но мысли не слушались ее. Катя напоминала себе, что он отказался от нее, откупился деньгами. Она пыталась воскресить в памяти ужасное лицо человека, истязавшего и унижавшего ее. Но предательское сердце воспоминало его нежные взгляды, его заботу о ней и горячие ласки, которыми он осыпал ее в тишине их зимних вечеров. До сих пор при воспоминании о них ее сердце начинало стучать чаще и теплые волны пробегали по всему телу.

На двенадцатый день пути в каюту прибежала радостная Поленька и сказала, что корабль вошел в устье Темзы и через два часа они должны прибыть к месту назначения. Исхудавшая Катя поднялась с постели, оделась и с трудом поднялась на палубу. В устье реки не было морской качки, и она с удовольствием вдохнула свежий воздух. Оба берега реки показались молодой княгине одним сплошным портом, повсюду сновали маленькие лодки и медленно проходили большие суда. Множество причалов на обоих берегах реки было занято кораблями, что-то загружавшими или разгружавшими. Низко летали чайки. Катя почему-то сразу поверила, что у нее здесь начнется новая жизнь и ей будет здесь хорошо.

Через два часа корабль пришвартовался к пристани. Капитан Сиддонс послал посыльного в контору, адрес которой дал Кате Штерн, и через час на корабль прибыл солидный человек средних лет в черном длинном сюртуке. Человек представился Кате как мистер Буль - партнер мистера Штерна. Он пригласил княгиню проехать с ним в его коляске до ее дома на Аппер-Брук-стрит, а для ее служанок и вещей им уже были наняты экипаж и повозка. Дав инструкции Поленьке и Марте и попрощавшись с капитаном, Катя сошла с корабля. Красивая коляска, запряженная блестящей вороной лошадью, довезла их до района, застроенного просторными дворцами в модном лет пятьдесят назад стиле классицизма, и остановилась у ворот одного из них.

Забор с высокими коваными воротами и кружевными решетками окружал прекрасный сад, разбитый вокруг трехэтажного дворца, выкрашенного в нежно-зеленый цвет. Греческий портик над широким крыльцом и белые полуколонны, обрамляющие окна второго этажа были единственным украшением этого фасада, создавая впечатление строгости и классической простоты. Дворец сразу понравился Кате этой утонченной простотой и роскошным садом, его окружавшим, но молодая женщина растерялась, ведь она ожидала увидеть дом, а оказалось, что ей принадлежит дворец.

- Вы называете это дом? - спросила она мистера Буля.

- В этом районе имеются только такие дома, и их хозяева называют их домами. У нас во дворце живет только королевская семья, аристократы в Лондоне живут в домах, а за городом - в поместьях. Я выполнил все пожелания моего партнера: дом куплен в аристократическом районе, вам обеспечены соседи вашего круга. Вам не нравится дом? - испугался мистер Буль, начав краснеть и волноваться.