Голоса ночи - Лидия Джойс Страница 42

– Мэгги, – прервал ее Чарлз, – ради тебя я оставлю Джайлса в школе и даже позабочусь о нем во время каникул, хотя многие могут подумать, что он мой внебрачный ребенок. – Он криво усмехнулся. – И я даже отправлю его в Оксфорд или Кембридж, если он захочет продолжить обучение, или добьюсь присвоения ему офицерского звания в армии или на флоте, если он того пожелает. Что касается Нэн и ее малышей, уверен, что смогу найти для нее подходящее занятие, пока дети не подрастут, чтобы их можно было также отправить в школу, после чего Нэн получит постоянную работу в качестве домашней прислуги.

– И вы сделаете все это ради меня? – прошептала Мэгги сдавленным от волнения голосом. – Не думаю, что Нэн или Джайлс смогут отблагодарить вас за это. Да и я не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить вам…

– Ты можешь отплатить мне тем, что останешься здесь, – сказал Чарлз немного грубовато.

У Мэгги перехватило дыхание.

– Что это значит?

Лицо его выражало решимость.

– Я не могу отпустить тебя в Америку. Ты должна остаться здесь. Живи в этом доме, пользуйся каретой, копи деньги на будущее. Я говорил, что не хочу иметь любовницу, и это правда. Я не хочу любовницу. Я хочу тебя.

– Но я не могу оставаться здесь, – выпалила Мэгги. – Дэнни не оставит меня в покое. Находясь здесь, рядом с вами, я буду постоянно подвергаться опасности, потому что он попытается использовать меня.

– Я обеспечу тебе защиту, – продолжал настаивать Чарлз.

Мэгги покачала головой, хотя готова была запрыгать от радости, оттого что ей предлагали убежище, хотя и весьма иллюзорное. Она будет видеть барона каждый вечер, каждую неделю; он будет беседовать с ней, слушать ее и иногда даже улыбаться. Она будет наслаждаться его поцелуями, ощущать его горячее тело и его неподдельную страсть. Это прекрасная мечта, но девушки, подобные ей, знают бесплодность мечтаний. У таких девушек, как она, мечты никогда не сбываются.

– Вы не сможете открыто защищать любовницу, – сказала Мэгги. – Любовница является… тайным удобством, а не реальной личностью, как сестра или друг. Я не буду в большей безопасности, чем сейчас. Я не смогу жить всю оставшуюся жизнь, выглядывая в окно и думая о том, что за мной следят, что Дэнни может потребовать сделать для него нечто ужасное. И я не могу жить здесь, зная, что он намерен использовать меня, чтобы причинить вам вред.

Чарлз помолчал некоторое время.

– Ты уверена в том, что тебе необходимо уехать? – спросил он наконец.

– Я должна, – сказала Мэгги, проглотив подступивший к горлу ком. – Но это не значит, что я не хочу отблагодарить вас сейчас. Правда, у меня есть только единственный способ сделать это.

Лицо барона исказилось.

– Ты не обязана. Ты можешь отказать мне, когда пожелаешь. Надеюсь, ты понимаешь это.

– Но я не хочу отказывать, – сказала Мэгги. Она протянула руку с молчаливым приглашением, и Чарлз с глухим стоном привлек ее в свои объятия.

Мэгги никогда не знала домашнего уюта и не понимала, что люди имели в виду, когда говорили об этом, однако представляла, что, должно быть, такое понятие сродни этому поцелую, который приятно обволакивал ее, и она позволила себе полностью погрузиться в него.

Чарлз снова поцеловал ее еще крепче, и сладостное ощущение пробудило у Мэгги желание, которое зародилось в центре ее женского естества и потом нашло отклик во всем теле. Барон повалил ее на диван, и она капитулировала, околдованная волшебством его губ и рук. Ее платье в один момент оказалось на полу вместе с револьвером, скрытым в ворохе юбок. Подол ее сорочки был задран кверху…

– Подождите, – задыхаясь, прошептала Мэгги, отталкивая Эджингтона. – Я должна подняться наверх. Всего на минуту. Я скоро вернусь, обещаю.

Его потемневшие от страсти глаза сузились.

– Зачем?

– Мне… мне нужно в туалетную комнату, – попыталась солгать она.

– Прямо сейчас? – спросил Чарлз.

– Да, – ответила Мэгги слабым голосом.

Барон не поддался на обман.

– Зачем ты хочешь пойти наверх, Мэгги?

– Я… я должна взять губку, – запинаясь сказала она, чувствуя, как вспыхнули ее щеки, потом заерзала под ним, пытаясь освободиться, однако едва смогла пошевелиться.

– Губку? – повторил Чарлз.

– Пропитанную уксусом, – пояснила Мэгги. – Это поможет предохраниться от… нежелательных сюрпризов.

– Значит, для профилактики?

Мэгги вопросительно посмотрела на него.

– Чтобы предотвратить зачатие… не допустить беременности? – добавил он с оттенком раздражения.

Мэгги кивнула.

– Это не всегда срабатывает, однако часто помогает, – сказала она.

– Так вот почему ты никогда не позволяла мне…

– Да, – поспешно прервала его Мэгги. – Я знаю, что вы не хотите иметь ребенка от меня. Позвольте мне взять эту вещь.

– Почему ты не сказала мне раньше? – спросил Чарлз.

Мэгги не могла понять, обижен он или доволен тем, что она поступала так.

– Я полагала, что вам не надо об этом знать. Я думала, что вы должны радоваться, если ничего такого не происходит.

Чарлз на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, выражение его лица было непроницаемым.

– Ты почти раздета. Я сам принесу твое средство. Где оно находится?

– В выдвижном ящике стола, – тихо сказала Мэгги, испытывая еще большее смущение.

Он освободили, и она села, откинувшись на спинку дивана. Барон направился к двери, но задержался и посмотрел на Мэгги через плечо.

– Оставайся здесь, – сказал он и вышел из комнаты.

Чарлз нашел маленькую жестяную коробочку там, где указала Мэгги. Он открыл ее и обнаружил кусочек губки, плавающий в прозрачной жидкости, которая по запаху, несомненно, являлась уксусом.

Как он мог не заметить, что она пользовалась… этим? Стало быть, Мэгги была очень осторожной, чтобы не произвести на свет ребенка, лишенного отца, чтобы их отношения не имели нежелательных последствий.

В этой маленькой коробочке содержался верх цинизма. Или мудрости? В настоящее время трудно было определить разницу, но в какой-то степени все это выглядело как обвинение в преступлении. То, что было между ними, являлось запретным, непризнанным в обществе и должно оставаться в тайне, поэтому Мэгги, хорошо знавшая жизнь, с присущим ей спокойствием следовала правилам этого мира. Все это вызывало у него мрачный гнев… не на нее, а на себя и главным образом на этот мир.

Чарлз закрыл крышечку и, зажав коробочку в ладони, стал спускаться по лестнице. В доме было темно и тихо; предвидя возможную стычку с Мэгги после ее возвращения, Чарлз отправил дежуривших лакеев в сад за домом и отпустил остальную прислугу на этот вечер. Миссис Першинги Нэн с детьми отдыхали в своих комнатах в мансарде, а Салли тоже находилась у себя, ожидая вызова по звонку.