Ярмарка невест - Кэндис Герн Страница 42

После ее поездки по имению вместе с Джеймсом между ними начали развиваться новые отношения. Верити наслаждалась этой дружбой, которая была более целесообразной, чем то, чего она ожидала, когда он пришел к ней в спальню. Однако в глубине сердца, когда она бывала полностью честна сама с собой, Верити понимала, что ей хочется большего. Она знала: благодарность за спасение на аукционе – потому что она перестала думать об этом по-другому – и ее инстинктивная потребность вылечить его вызывали у нее гораздо более опасные чувства.

Через плечо у нее висел холщовый мешок. Верити протянула руку и начала разбрасывать солому у основания некоторых наиболее нежных растений, чтобы защитить их на зиму. Эта простая работа не отвлекала ее от мыслей о Джеймсе.

Никогда раньше Верити не испытывала физических ощущений; которые Джеймс пробудил в ее теле, и, да простит Господь, ей хотелось большего. Жизнь Верити круто изменилась и никогда уже не пойдет по-прежнему. Все, что когда-то казалось важным, теперь не имело значения. Только одно навсегда останется прежним, и то, что Джеймс от нее отказался, подтверждало это. Ей надо бы всегда помнить об этом и попусту не мечтать.

Не имело смысла мечтать о жизни, которой у нее никогда не будет, думала она, аккуратно раскладывая мульчу вокруг стеблей. Разве может быть нормальной жизнь женщины, которая замужем и в то .же время не замужем, которую купили, заплатив за нее деньги, но не сделали ни любовницей, ни служанкой?

Продвигаясь вперед с мульчированием, Верити думала о том, что успешно приспособилась к своей ненастоящей жизни. Ее умение использовать травы позволило ей по крайней мере быть полезной, придать некоторый смысл своему существованию. А теперь она строила странные дружеские отношения с Джеймсом. Это было больше, чем она могла ожидать, стоя на рыночной площади с кожаным ошейником на шее. Она должна быть довольна. Ей не следует желать большего.

Верити выпрямилась и охнула. Чтобы снять онемение от долгого согбенного положения, она положила руки на поясницу и потянулась. Выгнув шею, посмотрела на темное, угрожающе нахмуренное небо и проследила за тонкой белой струйкой дыма, поднимающегося со стороны Уил-Деворана.

Джеймс сдержал свое обещание и через несколько дней после их верховой прогулки съездил с ней на рудник. Сначала он повел ее в аппаратную, и Верити была зачарована видом огромного насоса с его шипящим цилиндром и крутящимся вверху огромным стальным брусом. Джеймс также показал ей котельную и кузницу, складские помещения со странного вида предметами, дробильню и двор с крепежным лесом, и сортировочные помещения, где девушки-сортировщицы ритмичными ударами молотков разбивали куски руды и пели.

Все это было необычно и грязно, и деловито, и показалось Верити чудесным, но, возможно, только благодаря ее проводнику. Когда они бродили по двору, несколько рабочих – Заки Маддл, Нат Спраггинс, Эзра Нун – сняли перед Верити свои шляпы со свечками, потому что она познакомилась с ними в Сент-Перране. Большинство рабочих, едва увидев Джеймса, ушли с дорожки, чтобы не столкнуться с ним.

И все же один мужчина выбил Верити из колеи. Она заметила маленького, покрытого глубоко въевшейся грязью человека. Он прятался за отдельно стоящим зданием и внимательно следил за Джеймсом. Джеймс либо не обращал на него внимания, либо не замечал его, но когда он отошел поговорить со своими помощниками, маленький человечек оказался около Верити. Его глаза на черном лице были похожи на маленькие белые камешки. Он поднял палец и стал грозить Верити.

– Вам опасно здесь быть, миссис, – сказал он заговорщическим шепотом. – Везде опасно рядом с этим человеком, лордом Хартлессом. – Когда он произносил это имя, рот его скривился. – В том доме вас ждет только огонь и смерть. Огонь и смерть.

– Уйди от нее, Клегг, – сказал другой мужчина. – Иди занимайся своей смолой и не беспокой людей. Иди, иди!

Маленький человечек по-прежнему держал палец поднятым. Он еще раз погрозил Верити, потом отвернулся и исчез за одним из сараев вместе с безымянным шахтером, который его отругал.

Верити напугали слова маленького человечка. Она вздрогнула, увидев, что Джеймс опять рядом с ней. Интересно, как долго он был здесь, много ли слышал?

Джеймс знал, что его люди относятся к нему с недоверием, даже со страхом. Тем не менее, когда он встретил группу женщин в Сент-Перране, которые, заметив его, бросились врассыпную, или когда шел по службам своей шахты, где мужчины сделали то же самое, он не приложил ни малейшего усилия, чтобы изменить их отношение к себе. Лицо его всегда было хмурым, а во взгляде сверкала сталь, как будто он бросал всем вызов, подтверждая свое злодейство.

Капитан Полдреннан сказал, что Джеймс предпочитает, чтобы его считали убийцей, а не трусом. Похоже, это было что-то такое, что понять может только мужчина. Верити не была мужчиной, а потому и не понимала. Она полагала, что он позволил все хорошее в нем затенить чувством вины и стыдом.

Это была рана, которую Верити отчаянно хотелось вылечить.

Верити полезла в мешок за новой порцией соломы и продолжала мульчировать, рассчитывая закончить до дождя. Когда она почувствовала первые капли у себя на лице, мешок был пуст. Верити окинула взглядом свою работу, повернулась и заспешила в сторону буфетной. Она замедлила шаги, услышав крики со стороны кабинета управляющего.

– Придержите свой поганый язык! – Знакомый голос Джеймса заставил ее остановиться. Он, должно быть, ругался с этим отвратительным мистером Баргванатом. Громкий язвительный смех управляющего заставил ее вздрогнуть: Верити вспомнила, что он точно так же смеялся над ней.

– Я просто подумал, что ее теперь используют, так как никто больше не слышит ее криков по ночам. Наверное, учится скакать верхом по ухабистым дорогам?

Верити замерла. Боже правый, они говорили о ней! Она и в самом деле в первую неделю в Пендургане просыпалась от собственных криков. Кошмары мучили ее до тех пор, пока она не избавилась от своего ужаса перед кожаным ошейником и грохотом котелков. Но мистер Баргванат имел в виду не это.

Верити услышала звуки потасовки, но не знала, что происходит.

– Не смейте говорить о ней подобным образом, вы меня поняли? – говорил медленно, подчеркивая каждое слово звуком, как будто он что-то толкал. Или кого-то. Вслед за его словами послышалось свистящее дыхание и раздался грохот, как будто перевернули что-то из мебели. Похоже, там была драка, и, судя по звукам, затеял ее Джеймс. Защищая Верити. О Господи, нет!

После неприятно долгой паузы она услышала:

– Собирайте свои вещи, Баргванат. Вы мне надоели.

– Вы не можете меня уволить! Вы никого не найдете на мое место и знаете об этом.

– Я не нуждаюсь ни в вас, ни в ком-либо другом, кто отказывается проявлять должное уважение по отношению к миссис Озборн.

Верити вздрогнула, услышав свое имя, но продолжала стоять тихо, словно статуя. Дождь разошелся вовсю и теперь капал на поля ее капора, затекал сзади за воротник.