Исцели меня любовью - Кэтрин Деннис Страница 42

Роберт был в смятении. Сомнения терзали душу.

– Элдсуайт. Элдсуайт, я не…

Она положила Роберту руку на плечо.

– Вы сожалеете о том, что произошло между нами?

Роберт посмотрел ей в глаза, все еще затуманенные после их занятий любовью. Эти глаза были искренними и честными. Они не могли лгать. Они были полны любви, и в них светилась надежда на счастье. Господи, она кажется такой правдивой и искренней! В ней нет ни тени фальши.

– Нет, что вы, Элдсуайт! Боже милостивый, конечно же, я ни о чем не жалею. – Он лег на постель и крепко обнял Элдсуайт. – Но вы заслуживаете взаимной любви, – ласково сказал он. – Вы заслуживаете, чтобы на ваше чувство ответил мужчина, который любит вас, не скрывая своих чувств. Которому вы сможете доверить свою душу, сердце и вашу землю. И который доверяет вам. Я недостоин такой женщины, как вы.

У Роберта и в мыслях не было ее обидеть, но из груди Элдсуайт вырвалось рыдание.

Он расцеловал ее мокрые от слез щеки.

– У вас нет причины сомневаться во мне. Мой отец не оставлял вашего отца без помощи, обрекая его на верную смерть, – прошептала она. – И вы могли попросить у короля другую землю, а не мою. Или взять взамен деньги.

Роберт не нашелся, что ответить. Неужели Элдсуайт переспала с ним только потому, что надеялась уговорить его отказаться от своей затеи и оставить ей землю, на которую он претендует?

Элдсуайт разбудил звон колокольчика, который донесся с улицы, нарушив тишину. Она высвободилась из объятий Роберта и подбежала к окну. По залитому солнцем двору бегали какие-то люди и что-то кричали. Маленький мальчик, который волочил за собой веревку, крикнул Элдсуайт:

– Кто-то напугал коней, некоторые отвязались и убежали. Миледи, скажите вашему мужу, чтобы спустился вниз.

Элдсуайт повернулась к Роберту.

– Барстоу!

В мгновение ока Роберт вскочил с кровати и оделся. Он схватил свой меч и поцеловал Элдсуайт в губы.

– Оставайтесь здесь. Возможно, Гилрой что-то замышляет.

Роберт выбежал из комнаты и бросился во двор.

Он искал глазами Барстоу. Отвязавшиеся лошади ржали и носились вокруг деревьев и повозок. Люди их ловили. Некоторые бежали за ними в лес, другие пытались успокоить дрожащего жеребца, которому устроили западню у колодца.

Роберт схватил мальчика за плечо.

– Ты видел боевого коня – большого, гнедой масти. С копытами большими, как блюдца? – с надеждой в голосе спросил он.

Мальчик показал на навес:

– Он остался на своем месте, сэр. Он и осел, который стоял рядом с ним.

Роберт нашел Барстоу там же, где оставил его накануне, – у шеста для привязи. Он отвязался, и его поводья волочились по земле. Даже не привязанный, Барстоу стоял смирно.

Осел громко закричал, после чего продолжил жевать зерно, воспользовавшись отсутствием лошадей. Роберт перевел дух и привязал Барстоу к шесту.

– Что бы там ни испугало остальных коней, я рад, что ты оказался на высоте и сохранил невозмутимость. Или тебе было жалко отдавать ослу твой ужин?

Роберт с улыбкой смотрел на Барстоу, как вдруг услышал звон меча, зачехленного в ножны.

Он мгновенно обернулся и обнажил свой меч.

– Брось, Роберт. Ради всего святого, дружище! Это же я, Томас!

Роберт опустил меч и перевел дыхание.

– Когда мы виделись в последний раз, у стен замка Креналден, ты собирался присоединиться к Хьюго. Вижу, ты жив и здоров. Но знаешь, дружище, я только что чуть не снес тебе голову мечом.

Томас протянул Роберту руку для рукопожатия.

– Значит, Бог меня хранит. Когда мы увидимся в следующий раз, главное – успеть выкрикнуть свое имя. Иначе я закончу жизнь так же, как этот несчастный.

Он показал на лежавшего на земле мертвого солдата, у которого из груди торчала рукоятка кинжала. Его рана была свежей.

Роберт раздвинул мечом плащ мертвеца.

– У него бляха с эмблемой Джона Гилроя. Спасибо, что опередил его и он нашел свою смерть до того, как успел пробраться в гостиницу.

– Это не я его убил, – сказал Томас. – Я гнался за каким-то пешим воином, который потом убежал в лес, а этот… Я даже не знаю, откуда он тут взялся.

– Тогда кто же в таком случае его?.. – Роберт не договорил. Он заметил, как мелькнуло чье-то белое одеяние, а затем увидел Элдсуайт, которая, округлив от страха глаза, бежала к нему. В руке у нее была палка.

– Роберт! Что случилось?

Он скрестил руки на груди и широко улыбнулся. В этот момент Элдсуайт и впрямь была похожа на ведьму – с огромными сверкающими безумными глазами, с растрепанными, развевающимися на бегу волосами, готовая броситься в драку, чтобы спасти его, Роберта.

Роберт довольно улыбнулся. Ему было приятно, что на свете есть женщина, которой он так дорог.

– Все в порядке.

Он вышел к ней навстречу, надеясь заслонить спиной убитого солдата, чтобы Элдсуайт его не увидела.

– Другие лошади чего-то испугались, и только Барстоу и ослик остались на месте. Оба стоят как ни в чем не бывало и жуют зерно.

Элдсуайт, запыхавшись от быстрого бега, остановилась рядом с Робертом. Не поверив Роберту на слово, она с тревогой озиралась по сторонам. Ее взгляд упал на Барстоу, который спокойно продолжая жевать, не поднимая головы от кормушки.

Затем Элдсуайт увидела неподвижно лежавшего на земле солдата Гилроя с клинком, торчавшим у него из груди.

Желая ее успокоить, Роберт положил руку на плечо Элдсуайт.

– Когда я нашел этого солдата, он уже был мертв. Томас, который тоже случайно оказался здесь, гнался за вторым солдатом по лесу.

Элдсуайт, с ужасом глядя на Роберта, спросила:

– Вы не ранены? С вами все в порядке?

Роберт улыбнулся, обнял ее за шею и привлек к себе.

– В жизни себя так хорошо не чувствовал. Лучше скажите мне, колдунья, заговаривающая лошадей, что вы намеревались делать с этой палкой? – Он показал на палку, которую Элдсуайт пыталась спрятать за спиной.

Не дожидаясь ответа девушки, Роберт обнял ее и крепко прижал к себе. Рассмеявшись, он поцеловал ее в губы – страстно и одновременно нежно – и после минутного молчания проговорил:

– Нам пора в путь. Иначе я снова затащу вас в постель. Нас ждет Хиллсборо.

Сэр Томас смущенно откашлялся.

– Немного дальше по дороге стоит гарнизон солдат. Они обрадуются, узнав о нашей встрече.

Томас стыдливо отвел глаза, делая вид, будто смотрит на дорогу. Все в поведении Томаса выдавало замешательство и смущение из-за сцены, свидетелем которой он невольно стал: его друг, член семьи Бретонов, целует леди Элдсуайт. Продолжая рассеянно смотреть куда-то вдаль, он сказал: