Второй шанс для него - Моника Мерфи Страница 42

– А как насчет Дрю Каллахана? Разве ты не хочешь переехать к нему? Разве он не богат?

Я морщусь.

– Понятия не имею, что будет у меня с Дрю. Но ты и я? Мы одна кровь. Мы семья. Я не собираюсь оставлять тебя. Мы – это все, что у нас есть.

– А как быть с мамой? Тебе не кажется, что она разозлится?

– Сомневаюсь в этом. Тогда ей же не придется беспокоиться о нас, и она сможет жить со своим бойфрендом. Я могу найти место лучше и меньше, с более низкой арендной платой. Беспроигрышный вариант для нас обоих. – Я более чем уверена, что мама не будет расстроена моим поступком. Почему ее это должно заботить? Я сделаю ее жизнь легче.

– А что, если у нее с Ларри Лузером ничего не выйдет? Куда она тогда пойдет?

– Оуэн. – Я сильнее сжимаю его колено. – Мы за нее не в ответе. Она взрослый человек. Она может сама о себе позаботиться.

Он наклоняет голову и кривит губы. Так он выглядит взрослее и уставшим от жизни больше, чем должен быть любой четырнадцатилетний подросток.

– Я просто беспокоюсь о ней. Беспокоюсь о тебе. Я должен быть мужчиной в доме.

Моя челюсть отпадает.

– Кто тебе это сказал?

– Мама. Давным-давно. Она тогда сказала, что я должен приглядывать за вами обеими, и я пообещал делать это. У меня не очень получалось, но, клянусь, что я постараюсь.

Мое сердце разрывается от боли за этого ребенка. Он еще так молод, но уже так много пережил. На его долю выпало слишком много бед. Схватив брата за плечи, я быстро притягиваю его в объятия, но не держу долго, зная, что он в любом случае вывернется из моих рук.

– Мы позаботимся друг о друге, хорошо? Не будем нести этот груз в одиночку: я или ты. Мы разделим все тяготы.

– Я помогу тебе во всем, что будет нужно, Фэйбс. Я на твоей стороне. Обещаю. – Он снова прижимается ко мне, а я крепко обнимаю его, наслаждаясь объятиями немножко дольше. Так сильно его люблю. И ненавижу, что он должен разрываться между мамой и мной.

– Давай, иди в душ. – Я встаю с кровати и направляюсь к двери. – И когда ты сегодня вернешься домой, я хочу, чтобы ты убрал эту комнату. Это отстой.

Пока я иду на кухню, его смех несется за мной по коридору. Сегодня перед тем, как подняться, я полчаса пролежала в постели, глядя в потолок. Думая о поиске квартиры, запланированном на сегодня, о разговоре с Оуэном, о том, что, возможно, нужно собрать все свое мужество и поговорить с мамой об отъезде.

Делая все возможное, чтобы не думать о Дрю.

Что же все-таки случилось прошлым вечером, черт возьми? Наша размолвка началась из ничего. Я старалась быть с ним честной, а он стал таким мачо-как-много-парней-ты-трахала-до-меня. Я принимаю его таким, какой он есть, со всеми недостатками, почему же он не может так же отнестись ко мне?

Меня раздражают даже мысли об этом. Так что лучше вообще не думать.

Раздается стук в дверь, и я хмурюсь. Кто, черт возьми, приперся к нам в семь утра? Плетусь к двери, смотрю в глазок, но ничего не вижу. Распахиваю дверь, смотрю влево и вправо. Никого нет.

Тогда гляжу вниз и вижу чудесный букет полевых цветов на тонком выцветшем половичке. Ваза заполнена буйством ярких красок, не могу определить, что это за цветы, вижу только восхитительное сочетание оттенков. И в то же мгновение я понимаю, от кого они.

От Дрю.

Схватив вазу, держу ее в руках, делаю шаг наружу и внимательным взглядом осматриваю парковку. Но я не вижу его внедорожника. Не вижу никаких признаков, что он был здесь, кроме букета.

Как, черт возьми, он оставил его здесь, а затем исчез? Я знаю, он быстр на футбольном поле, но позвольте, куда он делся?

– Черт, кто это стучал… Ой. Любовничек.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Оуэн ухмыляется мне. Он одет в футболку с пятнами и логотипом какой-то неизвестной, но уверена, дерьмовой группы, и черные линялые узкие джинсы. Мы возвращаемся в квартиру вместе.

– И в этом ты ходишь в школу?

Он осматривает себя.

– Я же не на бал собираюсь. Оставь меня в покое. Эй, у тебя есть закурить?

– Оуэн! Поклянись мне, что ты не куришь. – Его виноватый взгляд дает мне ответ. Если бы цветы не были так красивы, запустила бы в него вазой, так я зла. – Ты слишком молод, чтобы курить. Это ужасная, противная привычка.

– Ты куришь.

– Не всегда. Я почти бросила. – Ну да, звучит весьма неубедительно.

– Я курю только один раз в это самое время, – скулит Оуэн. – Это успокаивает нервы.

– Дурацкий ответ. Уверена, если я прямо сейчас покопаюсь в твоей комнате, то найду немного травки. Я права? – Поднимаю бровь, предлагая ему возможность отрицать этот факт.

Глаза Оуэна расширяются, мгновенно выдавая его, прежде чем брат успевает делать безразличный вид.

– Да кого это заботит? Говоришь так, словно всегда была правильной и примерной. Готов спорить, ты выкурила за свою жизнь парочку ведер.

На самом деле нет. Наркотики ничего не значили для меня. Я баловалась косячками в средней школе, но ничего серьезного. Сигареты были моим главным грехом. А еще алкогольные вечеринки по случаю. Из-за этого я совершала глупые поступки. И через некоторое время перестала на них ходить.

– Мне двадцать, тебе четырнадцать. Есть разница между тем, что могу делать я, и что можешь делать ты.

– Вот дерьмо, – бормочет Оуэн, направляясь к дивану, где валяется его толстовка. – Ладно я пошел.

Я ставлю вазу на кухонный стол, и моя радость от букета-сюрприза мгновенно испаряется, когда понимаю, что не только практически на пустом месте поссорилась с братом, но точно так же поступила прошлым вечером с Дрю.

Так у кого тут проблемы, а?

– Оуэн, послушай. Мне очень жаль. – Он останавливается у двери, словно ждет от меня дальнейших объяснений. – Я просто бешусь, когда вижу, что ты совершаешь кучу глупых ошибок, таких же, какие когда-то сделала я. Хочу, чтобы ты учился на моем примере.

– Я собираюсь делать то, что делаю, и неважно, что именно, Фэйбс. Надеюсь, ты это поймешь. – Брат поворачивается ко мне. В своей выцветшей черной толстовке с пятнами от отбеливателя он выглядит оборванцем. Кто, черт возьми, стирает его одежду? А, точно, он ведь сам стирает. – Я не трудный подросток. У меня хорошие оценки. Просто иногда пропускаю школу. И у меня есть хорошие друзья. Да, немного покуриваю. Ловлю кайф и на некоторое время забываю о своих неприятностях. Разве это плохо?

«Да! – хочу я закричать ему. – Хочу, чтобы ты был идеален и хорошо себя вел, и никогда не доставлял мне никаких проблем. Не хочу, чтобы ты наркоманил, курил или пил, и шлялся с девчонками. Я хочу, чтобы тебе всегда было восемь лет».

– Может быть, поговорим позже? – предлагаю я. – Я должна быть дома, когда ты вернешься из школы.