Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк Страница 42

Джульетт улыбнулась. Она-то знала, что на Эппинг-Плейс были секреты, прошедшие мимо миссис Уинстон.

Ей показалось, она знает, что на этот раз придумала Сара: наверное, она все-таки сбежала с Эндрю, расстроенная тем, что лишилась такой служанки и подруги.

– Если вы увидите Сару, расскажите ей, что случилось с Гарриет.

– Она очень хотела знать, где ты теперь, так что расскажем обязательно. Как мне не нравится читать все эти газетные заметки о тебе! Клевета на клевете…

Джульетт взяла карандаш и бумагу, написала новый адрес, который ей сказала Полли, и протянула миссис Уинстон.

– Я не уверена, правильно ли тут написано, но я работаю в ателье мисс Гловер на Риджент-стрит, и я думаю, что там меня всегда можно будет найти.

Миссис Уинстон посмотрела на нее с материнской нежностью и усмехнулась:

– Послушай меня, деточка, потому что раньше ты никогда никого не слушала. Ты нашла хорошую работу, но ты в два счета останешься без нее, если не переменишься. Иногда думай, прежде чем что-то сказать, хорошенько думай. И тот же самый совет подойдет в отношении хозяина квартиры. Если можешь помолчать – помолчи, не лезь на рожон. Понимаешь, о чем я?

– А если хозяин вздует цены? А если мне недодадут за мою работу?

– Вот об этом-то и речь. Знаешь, Джульетт, если бы ты умела держать рот на замке, ты уже была бы королевой Англии.

– Ну вот, вы опять надо мной смеетесь!

– А ты опять возражаешь! – со смехом сказала миссис Уинстон.

– Что же мне с собой делать… Но у меня будет к вам серьезная просьба. Если Томас Джеймсон придет, чтобы узнать, где я, прошу, не говорите ему.

– А как же полиция?

– Он сказал, что мы были вместе, и это была правда. А еще он сказал, что женится на мне. А вот это уже ложь. Он спас меня, но больше не собирается ничего для меня делать. – Голос Джульетт задрожал. До сих пор она не могла прийти в себя после смерти Гарриет, а уж думать о Томасе было совсем невыносимо! – Пожалуйста, миссис Уинстон, мне очень важно сделать так, чтобы он больше не имел власти над моим сердцем.

Миссис Уинстон поняла все, даже то, чего Джульетт не сказала ей.

– Хорошо, милая. Я обещаю.

Мисс Гловер пристально рассматривала шов, причем, казалось, целый день. Она детально изучала его сверху вниз и снизу вверх. При этом брови ее так резко поползли вверх, что Джульетт заволновалась, вернется ли ее лицу когда-нибудь нормальное выражение.

Она протянула работу обратно Джульетт, которая размышляла, показалось ли ей, что на этом строгом и вытянутом лице промелькнула тень легкой улыбки.

– Можете продолжать, – сказала она и удалилась.

Элис Ноултон, румяная девушка, которая скорее могла бы быть сельской жительницей, чем служащей мрачного лондонского магазина одежды, улыбнулась:

– Теперь мне все ясно, хотя мне всего лишь девятнадцать лет.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Джульетт.

– Это был очень серьезный комплимент со стороны мисс Гловер. А она никогда не похвалит, пока ты не проработаешь здесь уйму времени. Например, я провела тут в подмастерьях четыре года, и то, что я проделала очень хорошую работу, она сподобилась сообщить мне лишь недавно. Никак не раньше.

Она наклонилась вперед, чтобы получше разглядеть шитье Джульетт.

– У тебя действительно здорово получается. Где ты этому обучалась?

Джульетт колебалась. Ей вовсе не хотелось врать этой девочке, но она знала, что ей лучше придерживаться своей легенды.

– Я провела некоторое время в Америке.

Глаза Элис Ноултон загорелись.

– Ах, Америка… – протянула она со вздохом. – Я бы хотела там побывать. Или даже отправиться в Австралию.

Джульетт улыбнулась:

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда?

– Ну, просто мне кажется, что в этих странах столько свободы, столько возможностей выбора… Ты должна непременно рассказать мне все о своем путешествии в Америку!

Джульетт огляделась по сторонам. Хотя почти все женщины вокруг позволяли себе разговаривать друг с другом непрерывно, ей вовсе не хотелось потерять свою работу из-за нелепой болтовни.

– Мы можем поговорить об этом позже, – сказала она тихо. – А теперь я бы хотела вновь вернуться к своему шитью.

Элис занялась своей собственной работой: стала пришивать кайму к одному из самых красивых платьев, которые Джульетт когда-либо приходилось видеть.

– Кто-нибудь из вас знает мужчину, за которого собралась замуж мисс Грейс Ковингтон? – спросила другая девушка, Марион Эплет. – Мне кажется, что он самый привлекательный мужчина, которого я видела в своей жизни. Представьте, если бы мы сделали ее свадебное платье слишком узким, он мог бы жениться на ком-нибудь из нас!

Пока все дружно хихикали, Элис прошептала:

– Это Марион, главная мечтательница в нашей компании.

– А что вы думаете о мистере Вестфалле? – поинтересовалась еще одна девица. – Дивный мужчина…

– Однако, сдается мне, жить с ним совсем нелегко, – сказала другая женщина. – Он выступил против всех предложений Бэлфора. Если ему удастся попасть в парламент, Англия станет диктаторским государством, а он определенно будет диктатором.

Как разительно отличались все эти женщины от тех, с кем ей приходилось работать еще совсем недавно…

– Я видела его фото во вчерашней газете, – сказала Элис Ноултон. – Он выглядел довольно привлекательно, хотя, мне кажется, тот, кто сделал это фото, не показал нам его истинного лица. Обычно его глаза прямо-таки сверлят тебя.

– Что это ты болтаешь, вместо того чтобы шить? – требовательно спросила Эмили Браунелл, женщина, мнение которой Джульетт не особенно волновало.

– Девушкам свойственно мечтать, – ответила Элис и резко повернулась обратно к Джульетт.

– А что вы думаете по поводу убийства в графстве Соммерфилд? – поинтересовалась Марион после непродолжительного молчания. – В газетах этому событию посвящены целые полосы.

– Такие мужчины, как тот покойный, часто ведут загадочную жизнь, – сказала Элис. – В газете сказано, он одалживал деньги людям самого разного сорта, поэтому неизвестно, какой разбойник мог с ним сделать такое.

– Но все случившееся там произошло в самом имении, не так ли? – спросила Марион. – Поэтому, должно быть, преступление совершил один из гостей. Какой-нибудь высокопоставленный чиновник, которого им никогда не удастся поймать.

Джульетт глядела на шов, над которым трудилась, стараясь не обращать внимания на посторонние разговоры.

«Только не поднимай головы, продолжай спокойно работать, – сказала она самой себе. – Если они сейчас на тебя посмотрят, они обо всем догадаются, и тогда…»