Золотая гондола - Барбара Картленд Страница 42

Он взял ее руки в свои и, поклонившись, поцеловал их. Затем, не сказав больше ни слова, маркиз удалился.

– Неужели у вас хватит глупости, чтобы тратить свое время на него? – спросил сэр Харвей раздраженно.

От резкого тона его слов кровь прихлынула к щекам Паолины.

– Он глубоко несчастен, и я имею право говорить с кем мне угодно, – отпарировала она. – И, кроме того, я считаю недопустимым то, что вы скрыли от меня его письмо.

– Я заметил, что маркиз понравился вам, – возразил сэр Харвей. – А какой вам смысл увлекаться человеком, который ничего не может вам предложить взамен, разве что сделать вас своей любовницей?

Его прямота граничила с жестокостью, но вместо робости и смущения Паолина почувствовала гнев.

– Я вовсе не намерена добиваться чего-либо от каждого человека, с которым я разговариваю! – вскричала она. – Я еще не настолько низко пала, несмотря на то, что мне постоянно приходится притворяться и обманывать. Я очень сочувствую маркизу. Он в отчаянном положении, и никто не в силах ему помочь. Но в то же время я горжусь той честью, которую он оказал мне, признавшись в своей любви.

– Так вот о чем вы с ним говорили? – осведомился сэр Харвей. – О да, все это слишком легко, если речь не идет о том, чтобы скрепить клятвы с помощью обручальных колец. Осмелюсь предположить, что будь маркиз свободен, он бы запел совершенно по-иному.

– Такого рода насмешки недостойны вас! – воскликнула Паолина.

– Вот как? – отозвался сэр Харвей невозмутимо. – Тогда позвольте мне высказаться прямо. Я не верю во все эти внезапные вспышки страсти. Если мужчина действительно намерен жениться, он относится к подобному шагу со всей серьезностью и не станет бросаться очертя голову в интрижку с женщиной, с которой он знаком лишь несколько часов и о которой ему ничего не известно, кроме того, что у нее прелестное личико.

– Если только, конечно, она при всем этом еще и не богата, – язвительно заметила Паолина.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил сэр Харвей.

– Я имею в виду, – ответила Паолина, – что графиня Занетта...

– Кто это тут говорит обо мне? О! Я надеюсь, что вы сказали что-нибудь приятное.

Графиня, словно птичка, выпорхнула на балкон через французское окно.

– Я искала вас повсюду. О, сэр Харвей, как вы можете так пренебрегать мною? Мне было очень грустно в ваше отсутствие.

– Я просто должен был присмотреть за моей непоседой-сестренкой, – ответил он. – Теперь, когда я нашел ее, давайте возьмем с собой графа и вместе спустимся к ужину.

– Я видела Леопольдо несколько минут назад, – отозвалась графиня. – Он искал вашу сестру. Я никогда прежде не замечала в нем столько предупредительности.

Она с озорной улыбкой взглянула на Паолину и добавила:

– Сегодня все дамы в Венеции готовы с досады выцарапать вам глаза. Возможно, вам повезло, что у вас на лице маска.

– Я думаю, что они придают слишком большое значение простым знакам вежливости, которые хозяин дома оказывает самой ничтожной из его гостей, – ответила Паолина несколько принужденным тоном.

Графиня рассмеялась.

– О, вы, англичане, такие смешные! – воскликнула она. – Вы терпеть не можете, когда вам говорят любезности. Вы всегда относитесь к ним с пренебрежением или не обращаете внимания. Когда я недавно сказала вашему брату, что он самый привлекательный мужчина из всех, кого я когда-либо встречала, он так покраснел, несмотря на загар, что мне даже стало неловко за свою вольность!

– Меня это не удивляет, – промолвила Паолина тихо.

Обернувшись к сэру Харвею, графиня подхватила его под руку, ее алые губы были соблазнительно обращены к нему.

– Англичане не только красивы, но и отличаются высоким ростом, – заметила она. – Именно это больше всего нравится нам, женщинам. Рядом с высоким мужчиной мы чувствуем себя хрупкими и нуждающимися в защите.

– Мне кажется, что это я, а не вы, нуждаюсь в защите, – рассмеялся сэр Харвей.

– От меня? – подхватила графиня. – Тут вы совершенно правы. Вы настолько очаровательны, что, если я не поспешу объявить вас перед всем светом моим beau [11], кто-нибудь постарается меня опередить.

– Нам пора идти ужинать, – произнес сэр Харвей, глядя на Паолину с явным смущением, словно он пытался объяснить ей, что не в его силах было противиться чудачествам графини.

Но Паолина не смотрела в его сторону. Вместо этого, держась крайне натянуто, она холодным тоном произнесла:

– Я вижу, граф в бальном зале уже ищет нас. Пожалуй, я должна пойти к нему и предупредить, что мы здесь.

Она ускользнула от них прежде, чем сэр Харвей успел что-либо возразить, и, быстро пробравшись через толпу, вскоре оказалась рядом с графом.

– Ах, вот и вы, мисс Дрейк! – воскликнул он с облегчением. – А я уже начал волноваться, не случилось ли с вами чего-нибудь. Вы так быстро исчезли с этим дерзким Арлекино, и я боялся, что он похитил вас у меня.

– Мы только вышли на балкон, чтобы подышать немного свежим воздухом после этой духоты, – ответила Паолина. – Сейчас там графиня Дольфин в обществе моего брата.

– Это меня не удивляет, – улыбнулся граф.

– Они предложили, чтобы мы все вместе спустились к ужину, – продолжала Паолина.

– Тогда давайте пойдем прямо сейчас, – отозвался граф, подавая руку Паолине. – Коль скоро Занетта занята с сером Харвеем, одному Богу известно, когда они присоединятся к нам.

– Может быть, нам лучше подождать их? – спросила Паолина с беспокойством в голосе.

– В этом нет нужды, – ответил граф. – Они смогут найти нас в парадной столовой. Прошу вас, это здесь рядом. Думаю, вы согласитесь, что она украшена не хуже, чем бальный зал.

Парадная столовая палаццо превратилась в грот, с потолка которого свешивались сталактиты, стены сверкали, словно усыпанные бриллиантами, и отовсюду капала вода, создавая фон для миниатюрных водопадов, небольших искусственных прудов, глубоких расщелин и темных пещер, словно созданных для того, чтобы служить укрытием нимфам и сиренам. Все это по большей части представляло собой оптическую иллюзию, устроенную при помощи зеркал, но общий вид зала производил ошеломляющее впечатление и в то же время отличался утонченной красотой.

К столу было подано множество разнообразных деликатесов и вин, которые пили из огромных золотых кубков со вставками из драгоценных камней.

– Сокровища семейства Гритти превосходят всякое воображение, – сообщил ей граф. – Однако живут они, в общем, достаточно скромно. Только в дни больших праздников, как сегодня, мы можем любоваться великолепной золотой утварью, достойной украшать стол королей.