Ложь, опасность и любовь - Рейчел Гибсон Страница 43

Он открыл гараж и припарковал седан рядом с джипом. Проще всего было поставить сержанта в известность как можно раньше.

Куинн выключил двигатель, собрал бумаги, взял ноутбук и чемодан Люси и пошел к дому. Она последовала за ним. Положив бумаги и компьютер на кухонный стол, Куинн направился к свободной комнате. Там он бросил вещи Люси на двуспальную кровать и повернулся со словами:

– Надеюсь, тебе здесь понравится.

– Мило, – кивнула Люси и положила свой ноутбук на комод. Подойдя к окну, она подняла жалюзи.

Куинну было интересно, что она думает о комнате, и еще было интересно, почему это так волнует его. И тут он все понял. Он хотел, чтобы ей понравился дом. Как будто это что-то значило. Он хотел понравиться ей. Он совсем забыл, что она пришла к нему только потому, что страх перед убийцей оказался выше неприязни к нему.

– Если передумала и не хочешь оставаться здесь, то я могу отвезти тебя в какое-нибудь безопасное место, – сказал Куинн, чувствуя, что должен предложить все варианты.

Несколько секунд Люси смотрела на него и ничего не говорила. Его рациональная половина ждала с надеждой, что она согласится уехать, потому что иначе ночь пройдет в адских муках.

– Я останусь с тобой, – сказала Люси.

– Мне надо забрать собаку, – сказал Куинн и направился к двери.

Она искоса посмотрела на него, он уже начал понимать, что значит этот взгляд.

– Ту самую Милли?

– Да. Чувствуй себя как дома.

Он вышел из дома не оглядываясь, и поехал к матери. По дороге он набрал номер Курта. Куинн рассказал ему о письме и о Люси.

– А я думал, она тебя терпеть не может, – сказал Курт.

– Так и есть, но, похоже, со мной она чувствует себя в безопасности.

– Сержант будет недоволен. Может, утром, ты придумаешь что-нибудь получше?

Они обсудили возможность размещения в ее доме двух полицейских под прикрытием, но чем больше Куинн думал об этом, тем меньше ему нравилась затея оставить Люси на попечение двух посторонних мужчин.

Прежде чем стать детективом, Куинн работал под прикрытием, и ему приходилось бывать на заданиях по охране свидетелей. В такой ситуации было два варианта: либо свидетель раздражал так, что его хотелось убить самому, либо свидетель начинал нравиться. Сомневаться, как именно молодые полицейские отнесутся к Люси, не приходилось.

Он бросил трубку на сиденье, как раз когда подъезжал к дому матери. Он знал, что прав Курт, но все равно решил оставить Люси у себя. Он уже взрослый мальчик. Работает в полиции долгих шестнадцать лет, и ему знакомо понятие самодисциплины. Он сможет держать своп чувства под контролем. Не станет распускать руки.

Он посадил Милли в грузовой отсек джипа и уехал прежде, чем мать начала задавать вопросы. Оставалось еще одно дело.

Кладбище Моррис-Хилл располагалось сразу за парком Джулии Дэвис и Кэтрин Альбертсон. В старой части кладбища великаны-деревья нависали над склепами и массивными надгробиями. Куинн въехал через чугунные ворота и стал петлять по извилистым дорожкам, пока не нашел плиту из простого белого камня. Он положил цисты к могиле Мэри и снял солнцезащитные очки. Ее лицо начало стираться из памяти, и это лишь подстегивало чувство вины за ее смерть. Куинн смахнул ветки и листву с камня и стоял молча до тех пор, пока не вспомнил в мельчайших деталях, какой она была при жизни. Она заслужила хотя бы эту малость. Затем Куинн сел за руль и поехал домой.

Когда он приехал, Люси уже спала. Она лежала на кровати поверх покрывала, свернувшись калачиком, лицом к двери, и солнце, пробивающееся через прикрытые жалюзи, полосами золотило ее светлые волосы. Одну руку Люси положила под голову, вторая покоилась на животе.

Милли просунула голову между ногой Куинна и косяком, и тот едва успел поймать ее за ошейник, чтобы она не вошла в комнату. Они стояли и смотрели, как Люси спит, как поднимается и опускается от мерного дыхания ее грудь, как алеют ее приоткрытые губы.

– Ты не против, если в доме поживет еще одна женщина? – спросил Куинн у собаки.

Милли громко заскулила, как будто хотела возразить, и он одернул ее за поводок. Он знал, чего она хочет. Она наверняка почувствовала запах кошки и хотела разобраться, в чем дело. Куинн понимал, что едва ли Люси обрадуется, если ее разбудит возбужденная собака.

– Познакомишься с ней завтра, – пообещал он и потащил Милли из комнаты. Собака сопротивлялась, скулила, и ему пришлось запереть ее в своей спальне. – Перестань, – велел он, затем достал из шкафа одеяло и пошел в комнату Люси. Он накрыл ее одеялом, а когда хотел встать, она резко села и схватила его за руку.

Куинн вздрогнул он неожиданности.

– Боже, Люси, это я.

– Куинн? – Она испуганно смотрела на него, свет полосами освещал ее лицо.

– Да.

– Что ты здесь делаешь?

Волосы разметались по ее плечам. Грудь вздымалась и опускалась, тонкая белая блузка просвечивала на солнце.

– Ты заснула, пока я ездил. Я хотел укрыть тебя одеялом.

– Понятно. – Она отпустила его руку и пригладила волосы, убрав непослушные пряди за уши. – Сколько сейчас времени?

Он посмотрел на часы:

– Начало шестого.

Люси нахмурилась:

– Тебя довольно долго не было.

– У меня было важное дело.

– Это как-то связано с делом о «бездыханных»?

Он покачал головой.

– Я забрал Милли, а потом завез цветы на кладбище.

– Кто-то умер?

– Одна девочка. – Куинн переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди. Люси смотрела на него и молча ждала продолжения. – Она была моим информатором, и за это ее убили.

Люси встала на колени, матрац под ней прогнулся.

– Прости. Ты потом поймал убийцу?

– Да. Мотает пожизненный срок.

– И ты привозил цветы на ее могилу? – Она покачала головой. – Как это мило.

– Нет. Ничего милого в этом нет. – Он не мог оторвать взгляда от ее груди. При каждом вдохе полоска света скользила по округлым холмикам под полупрозрачной тканью блузки. Уж что-что, а милым парнем он не был. А вот быть достойным постарается, даже если это приведет к смерти. – Кроме меня, некому навещать ее могилу, – объяснил он и посмотрел Люси в глаза. – Я делаю это, потому что совесть мучает. Потому что плохо выполнял свою работу и из-за этого она погибла. Наркоманка и проститутка – да, но она была хорошим человеком. Когда ее убили, я думал только о том, что это может поставить под удар мое дело. Я думал только о работе.

– Так вот почему я здесь? Чтобы быть в безопасности, а иначе кто будет приносить вам эти треклятые письма?