Полуночные грехи - Кимберли Логан Страница 43

– Ну же, красавица моя, – услышала она его скрипучий голос и прерывистое дыхание. – Все, что мне нужно, это один маленький поцелуй. Ты же знаешь, что тоже этого хочешь.

В ответ женщина опять принялась яростно вырываться. Изо всех сил она толкнула его за плечи, и в этот момент на ее бледное лицо упал луч света от одного из немногих фонарей, что висели на стенах коридора.

Это была Мора.

От ужаса Джиллиан охнула и бросилась вперед. Но прежде чем она успела сделать несколько шагов, в темноте зазвучал приятный бархатистый мужской голос. Он донесся с другого конца коридора и заставил в изумлении замереть как Джиллиан, так и пару на скамье.

– Я серьезно полагаю, что юная леди выразила желание, чтобы вы отпустили ее, – произнес он.

Из сумрака вышла высокая фигура и с непринужденной грацией остановилась перед Морой и ее спутником. Теперь свет заплясал на густых золотистых кудрях и таких утонченных чертах лица, которые заставили бы даже ангелов позеленеть от зависти.

От неожиданности Джиллиан открыла рот. Даже если бы сам дьявол пришел ей на помощь, она вряд ли удивилась бы сильнее. Потому что если исключить членов семейства Давентри, больше ни о ком люди, принадлежавшие к светской элите общества, не сплетничали с такой жестокостью, больше ничье имя они не поносили с такой злобой, как имя Габриеля Сатклиффа, нынешнего графа Хоксли. И сына человека, обвиненного в убийстве их матери.

Граф был облачен в темный, хорошо сшитый вечерний костюм, который великолепно облегал его статную фигуру. Сложив руки на груди и наклонив голову, он изучал зелеными блестящими глазами, похожими на изумруды, другого мужчину. Тот вскочил со скамьи. Чувственные губы Сатклиффа изогнулись в усмешке, но его лицо оставалось совершенно серьезным. В высшем обществе графа считали ленивым и никчемным человеком, по испорченности превосходящим своего отца. Тем не менее под маской легкомыслия чувствовалась скрытая сила, невероятная энергия, которая, как казалось Джиллиан, могла стать смертельно опасной, если ее выпустить ыаружу.

– Совсем неподходящая манера поведения для будущего виконта, – мягко проговорил сын лорда Хоксли. – Что вы на это скажете, Страттон?

Джиллиан опознала во втором мужчине старшего сына и наследника виконта Ланскома. Он бросил на графа отвратительный, полный ненависти взгляд.

– Послушай, Хоксли, я не вижу причины, по которой ты имеешь право совать свой нос в это дело. Девушка сама была не против, иначе она не пошла бы сюда со мной без сопровождения. В конце концов, все в Лондоне знают, что она ничуть не лучше своей матери.

Услышав такое жестокое обвинение, Мора буквально взорвалась от гнева, а Джиллиан почувствовала, как от ярости вспыхнули ее щеки. Она приготовилась прыгнуть на эту говорящую жабу в образе человека и стереть с его морды самодовольное выражение, но тут опять вмешался Хоксли:

– Я уверен, ты так не думаешь, Страттон, – проговорил он. – Если бы ты высказал свое настоящее мнение, то мне пришлось бы попросить тебя выйти со мной наружу для серьезного разговора. А нам обоим этого не очень хочется. – Несмотря на то что эти слова были произнесены мягким тоном, в голосе Хоксли чувствовались явно угрожающие ноты. Они прорывались сквозь напускную вежливость, и Страттон вдруг перестал выглядеть таким уверенным в своих силах.

Хоксли остановился, а затем совсем чуть-чуть наклонился вперед, как будто собирался сказать ему что-то по секрету.

– В конце концов, все в Лондоне знают, что я ничуть не лучше моего отца, – тихо произнес Хоксли. – А он был убийцей, помнишь?

Наступила секунда напряженной тишины. Потом Страттон залился багровым румянцем и потянул вверх шею, становясь похожим на задиристого бойцового петушка.

– Послушай...

– Нет, это ты послушай. Ты попросишь прощения у этой леди. И сделаешь это прямо сейчас! А то ситуация стала слишком утомительной. Полагаю, мне не стоит предупреждать тебя о том, как нехорошо я могу отреагировать, если найду что-то или кого-то утомительным.

– Черт побери, ладно! – Видимо, он очень боялся, что ему придется сразиться с графом. Страттон пошел на попятную. Ощетинившись от злости, он повернулся к Море и пробормотал извинения сквозь сжатые зубы: – Прошу меня простить, миледи. Боюсь, я потерял голову. Это больше не повторится.

Хоксли приподнял одну бровь:

– Ну ладно. Не слишком изящно сделано, но придется удовлетвориться этим. А теперь, Страттон, не пора ли тебе пойти отсюда туда, где тебя ждут?

Юный аристократ еле слышно пробормотал какое-то непристойное ругательство, но не стал открыто препираться, вместо этого он развернулся и пошел вперед по коридору по направлению к бальной зале.

Как только он исчез из виду, Джиллиан бросилась мимо Хоксли к Море, села рядом с ней на скамейку и обняла сестру за трясущиеся плечи.

– Мора, дорогая, с тобой все в порядке?

Ни на секунду не отрывая взгляда от Хоксли, девушка едва заметно кивнула. Джиллиан тоже посмотрела на графа и улыбнулась ему искренней, хоть и немного дрожащей улыбкой.

– Спасибо, милорд.

– Вам не стоит благодарить меня. – На его совершенном лице застыла холодная маска невозмутимости. Хоксли едва взглянул в сторону Джиллиан и сразу же перевел зеленые глаза на Мору. В них было что-то, от чего даже старшая из сестер Давентри лишилась присутствия духа. – Могу вас уверить, что если бы я сразу понял, к кому приставал Страттон, то не стал бы с такой поспешностью вмешиваться в это дело.

Все тело Моры конвульсивно сжалось. Она вскочила на ноги. Только сейчас Джиллиан осознала, что девушка дрожала не от страха, а от злости.

– Да как вы смеете? И еще посмели упрекнуть Страттона в том, что он вел себя неподобающим для джентльмена образом!

– Но ведь я никогда и не утверждал, что являюсь джентльменом, не так ли? – Хоксли изогнул рот в самоуничижительной улыбке, а потом отвесил им чопорный, почти издевательский поклон. – Извините меня, миледи.

И с этими словами он ушел, практически растворившись в темноте коридора.

Мора с ненавистью посмотрела ему вслед.

– Какой высокомерный, невыносимый мерзавец!

– Перестань, Мора. – Джиллиан протянула руку и взяла сестру за запястье, намереваясь усадить ее обратно на скамейку. – Грубость Хоксли – это самое последнее, что меня сейчас волнует. Граф выполнил все, что от него требовалось, а это самое главное.

– Как ты можешь так говорить, когда его отец убил нашу мать?

– Может, и убил.

Мора вырвалась из рук Джиллиан и в изумлении уставилась на нее так, будто решила, что ее сестра сошла с ума.

– Может быть? О, Джилли, только не говори мне, что ты все еще сомневаешься в этом. Да ведь Хоксли сейчас сам практически подтвердил это.

Джиллиан вздохнула. У нее не было желания обсуждать сейчас эту тему. Ей не хотелось говорить, во что она верила, а во что нет, когда речь заходила о виновности покойного лорда Хоксли в смерти мамы. Ее сестра никогда не желала слушать ее.