Дочь стеклодува - Петра Дурст-Беннинг Страница 43

Но стоп! Все же есть имя, которого нет в списке! Иоганна даже просияла.

– Что ж, по крайней мере, хаймеровская мишура не уйдет за пределы страны! – проворчала она себе под нос.

Сегодняшний день тоже принес Штробелю множество заказов, и за ужином он был весел как никогда. По его приказу экономка приготовила рыбу в зеленом пряном соусе. К тому же он открыл бутылку шампанского. Если верить его словам, богачи во всем мире пили исключительно этот напиток. Уже не раз случалось так, что во время визита важного клиента он отправлял Иоганну в погреб за бутылкой, но самой девушке ни разу еще не доводилось насладиться его вкусом.

Оживленная после удачного рабочего дня, испытывая облегчение от того, что скупщик не сердится на нее, девушка сделала большой глоток. Шампанское напомнило ей белое вино, только более игристое. Иоганне показалось, что на языке у нее лопаются тысячи шариков. Девушка рассмеялась.

– Рут такой напиток понравился бы! Она очень любит все необычное!

Штробель тоже рассмеялся, но в следующий миг произнес:

– Милая Иоганна, перестань постоянно сравнивать себя с сестрами. Ты не такая, как они. Я уверен, что минувшие выходные помогли тебе осознать это.

И он принялся умело разделывать рыбу.

Иоганна смутилась, сделала еще один глоток, но игристый напиток вдруг показался кислым. Неужели слухи о драке уже дошли до ушей Штробеля? Или он просто ясновидящий?

Отодвинув хребет на край тарелки, Штробель продолжал говорить, не обращая внимания на смущение Иоганны:

– Зачастую люди из чувства долга ввязываются в дела, которые им совершенно не предначертаны. Что же до тебя, то я уверен: тебе пора прекращать играть роль няньки для Рут и Мари.

Иоганна подняла взгляд. «Если бы Петер знал, что они со Штробелем сходятся хотя бы в одном этом вопросе!» – промелькнуло у нее в голове, и девушка с иронией усмехнулась:

– Но кто скажет, что это не мое предназначение? В конце концов, я старшая, а значит, очень даже в ответе за своих младших сестер.

– Брать на себя ответственность можно и по-другому, – возразил Штробель, высоко поднимая брови. Как обычно, пытаясь убедить ее в чем-то, он наклонился к девушке через стол. Его дыхание отдавало рыбой и петрушкой, которой в зеленом соусе было очень много. – Твое предназначение не в том, чтобы служить другим. Тебе предназначено вести. Не ты должна бегать за сестрами, а они за тобой! Посмотри на себя: ты сильная женщина! И если ты будешь откликаться всякий раз, как тебя позовет какая-то Рут или Мари, то выставишь себя на посмешище.

Почему он позволяет себе вмешиваться в их жизнь? Тон, в котором он отзывался о ее младших сестрах, девушке не понравился. С другой стороны, если быть до конца честной, иногда Иоганне самой казалось глупым то, что она бегает в Лаушу каждые выходные. Но вслух она сказала:

– Может быть, вас забавляет то, что я люблю свою семью, но с этим ничего не поделаешь. Я простая деревенская девушка. Вовсе я не сильная. Кроме того, вашим клиентам это не понравилось бы. Мужчины предпочитают женщин, которые со всем соглашаются и во всем им поддакивают, не так ли?

– Возможно, большинство мужчин именно таковы, – пренебрежительно махнул рукой Штробель. – Но есть и настоящие сonnaisseures [13], достаточно мужественные для того, чтобы заинтересоваться сильной женщиной! Причем не только с профессиональной точки зрения… – протянул он.

Внезапно этот разговор стал Иоганне весьма неприятен. Речь зашла о слишком личных вещах. Девушка неловко ковырялась в рыбе, к которой до сих пор так и не притронулась. Ей о многом нужно было расспросить Штробеля перед его отъездом, но она не знала, как сменить тему.

– Однако большинству не нравится, если у женщины есть свое мнение. Не говоря уже о собственной воле, – упрямо повторила она.

Штробель только плечами пожал:

– Как я уже говорил, люди бывают разные. Лично я ценю, когда женщина доминирует. По моему опыту, в таких случаях она рождает у мужчины… – на миг он умолк, словно подыскивая подходящее слово, – желание ей покоряться. Отдавать себя в ее руки. Конечно же, с обеих сторон нужны для этого определенные предпосылки, но подобное встречается не так редко, как ты думаешь. Этот феномен даже описан в мировой литературе. Быть может, стоило бы дать тебе почитать кое-что об этом. – И вдруг лицо его просветлело. – Да, это действительно хорошая идея, – с довольным видом произнес он.

Иоганна нахмурилась. О чем, ради всего святого, говорит Штробель? Она откашлялась и принялась за рыбу.

– Может быть, вы покажете мне, как отделять кости? Не то я буду сидеть над своей камбалой до полуночи!

Штробель задумчиво смотрел вслед Иоганне, скрывшейся в темном коридоре.

Как она изворачивалась, когда разговор стал более личным! Он ничуть не сомневался в том, что Иоганна еще девственница. И тем не менее он был уверен: она по меньшей мере догадывалась, на что он ей намекал.

Мужчина налил себе шампанского, но даже не пригубил. Он был так взволнован от одних только мыслей, что возбуждать себя дополнительно ему не требовалось.

Иоганна, его ассистентка. И его ключик к свободе. Все случится даже раньше, чем через три недели. Он поедет в Б., а его магазин будет процветать в ее руках. Испытывая приятное волнение, он поерзал на стуле. Перед глазами уже раскрывался сладостно-горький калейдоскоп видений. Он даже не сразу осознал, что в некоторых сценах ему видится одна только Иоганна, а затем услышал собственный смех. А почему бы, собственно, и нет?

Почему не соединить приятное с полезным? Разве он не собирался сделать это с самого начала? И отказался от этого только потому – по крайней мере, до сегодняшнего дня, – что пришли письма из Б.? Может быть, посвятить ее в игру, хотя бы чуть-чуть? Риск велик, и в этом следовало себе признаться. В худшем случае она испугается и уволится, и он потеряет способную ассистентку.

Тем не менее идея вовлечь женщину, чувственность которой еще не раскрылась, в свою игру становилась все более соблазнительной. Подобное он проделывал лишь однажды. Об ужасном конце той истории сейчас лучше было даже не думать. Его прежние партнерши по играм обычно обладали бо́льшим опытом, нежели он сам. Может быть, именно поэтому он не знал, каким образом перевести остававшиеся до сих пор исключительно деловыми отношения в другую плоскость. Мужчина закусил нижнюю губу, пока не почувствовал привычный металлический привкус. Возможно, стоит вывести ее в город? Осыпать ее подарками и комплиментами?

В приступе отвращения к самому себе он откинулся на спинку стула. Проблема в том, что к подобному роду отношений он никогда интереса не испытывал. Ему не хотелось пленять Иоганну лестью. Не желал он и видеть, как заблестят ее глаза, когда она получит подарок. Иоганна как женщина, с женскими же чувствами, его не интересовала. Желанной ее делали упрямство и несговорчивость. Бесстрашие в сочетании с естественным высокомерием, столь редко встречающимся у представительниц ее пола. Конечно, он понимал, что во многом это высокомерие показное и за ним Иоганна скрывает свою неуверенность. Но это вполне закономерно, более того, это и делает ситуацию по-настоящему интересной.