Джонни-ангел - Даниэла Стил Страница 43

— Когда придет время, мы поймем, — снова сказал он, но Элис уже чувствовала, что разлука близка. Материнское сердце подсказывало ей то, чего Джонни еще не знал. Его миссия близилась к концу — это было так же верно, как то, что солнце каждое утро встает на востоке и садится на западе. Джим бросил пить после нескольких лет ежедневных возлияний и подружился с дочерью. Теперь он ходил на все ее игры и давал советы, которым Шарлотта старалась следовать. Даже Бобби заговорил после пяти лет страшного, отчужденного молчания, и пусть об этом пока знала только она, сомнений у нее не было: рано или поздно ее сын снова станет обычным веселым ребенком, а не безмолвным и печальным призраком, каким он представал перед близкими все эти долгие годы.

— Даже если я все исполнил, у меня еще хватает работы, — промолвил Джонни, внимательно наблюдавший за выражением ее лица. — Я должен многое наладить, так сказать, настроить и только потом…

— Ты уж, пожалуйста, не торопись. Можешь даже потянуть время. — Элис вымученно улыбнулась, и Джонни рассмеялся:

— Обещаю, что не буду торопиться, мама.

— Ах, ты мой родной!.. — прошептала Элис и уткнулась лицом ему в грудь, а он нежно обнял ее за плечи.

Потом Джонни ушел. Элис знала — он отправился к Бекки. Элис было известно, что и у нее, и у Пэм все идет отлично. Бекки встречалась с Базом каждую неделю и выглядела вполне довольной таким поворотом своей судьбы. Элис несколько раз встречала ее на улице и заметила, что девушка уже не выглядит такой несчастной и раздавленной горем, какой она была на протяжении нескольких месяцев. Теперь Бекки чаще улыбалась, да и держалась она намного спокойнее и увереннее.

То же самое можно было сказать и о Пэм. Ее роман с Гевином продолжал развиваться и представлялся довольно многообещающим. Правда, встречались они главным образом по выходным, однако Гевин уже намекнул Памеле, что хотел бы даже переехать в Сан-Димас.

Однажды во второй половине дня Элис и Джонни украшали в гостиной елку и дружно распевали рождественские гимны, вторя игравшему диску. Неожиданно с работы вернулся Джим — утром он не захватил с собой бумаги, которые понадобились ему в офисе. Увидев, что Элис занята приятным делом, и услышав ее пение, он улыбнулся и спросил, как ей удалось водрузить на макушку звезду. Объяснить это было действительно нелегко, но Элис нашлась, сказав, что ей помог принесший газеты почтальон. Джима ее слова вполне удовлетворили, а Джонни не сдержался и хихикнул. И звезду, и украшения на верхние ветки вешал он, как делал это всегда, когда был жив.

— Потрясающая находчивость! — заметил Джонни, когда отец ушел. — Но почему именно почтальон? Почему не электрик или водопроводчик?..

Элис рассмеялась и, полагая, что муж уже поднялся к себе, ответила сыну вслух. Двери гостиной были открыты, и Джим услышал ее слова.

— Ты опять разговаривала сама с собой, Элис, — сказал он, возвращаясь в гостиную и останавливаясь на пороге. — Нужно с этим что-то делать! Может быть, тебе стоит обратиться в общество «Анонимные лунатики»?.. — попробовал пошутить он, но тут же снова стал серьезным. — Шарлотта очень из-за этого беспокоится, — добавил Джим. — Она считает, что твои разговоры с пустой комнатой связаны с Джонни.

При этих словах Джонни снова тихонько хихикнул и отступил в угол комнаты.

— Возможно, она права, но не стоит из-за этого беспокоиться. Со временем это пройдет, я уверена.

Элис знала, что говорила. Больше того, она боялась, что это пройдет очень скоро. Скорее, чем ей хотелось бы. Когда Джонки снова уйдет туда, откуда он так счастливо вернулся, ей будет не с кем разговаривать. Во всяком случае, так, как сейчас. Конечно, у нее были Джим и дети, и все же старший сын всегда оставался ее самым близким другом и собеседником.

Особенно сейчас.

— Нет, я не сошла с ума, — добавила она, желая успокоить мужа. — Правда, я слышала, что большинство психически больных совершенно искренне считают себя нормальными, но со мной действительно все в порядке. Я знаю это. Что касается того, что иногда я разговариваю сама с собой, то это… это что-то вроде привычки. Совершенно безобидной, уверяю тебя! Просто иногда мне бывает одиноко, вот я и разговариваю с нашим мальчиком. Понимаешь?

— Да, конечно, — кивнул Джим. — И все-таки ты должна обещать, что покажешься врачу, если это не пройдет.

— Да, разумеется, — с легким сердцем пообещала Элис, и Джим, успокоенный, ушел. Когда вернулась из школы Шарли, Элис усадила ее обедать, а сама отправилась за Бобби. Джонни, как он часто делал, поехал с ней. По дороге в школу они вспомнили, как Джим снова поймал Элис за разговором с пустой, как он думал, комнатой, и засмеялись.

— Мне кажется, что к тому моменту, когда ты покинешь нас, не только отец и Шарли, но и половина нашего городка будет уверена, что я сошла с ума, — сказала Элис. — Мне-то все равно, ведь я знаю, что это не так. Просто мне не хотелось, чтобы мои близкие и друзья слишком за меня беспокоились.

— А что, в этом что-то есть! — заявил Джонни и, с удобством расположившись на заднем сиденье, выставил ноги в окно. — Безумная миссис Петерсон… С такой репутацией ты сможешь делать что захочешь, никто не посмеет тебе и слова сказать! По-моему, это просто здорово!

— Ничего хорошего я в этом не вижу. И я не хочу, чтобы люди решили, будто я спятила. — Впрочем, Элис тут же подумала, что не имеет ничего против сумасшествия, благодаря которому она могла общаться с Джонни, видеть его, чувствовать, обнимать. Впрочем, в то, что он — призрак или галлюцинация, Элис не верила ни секунды. Это был ее Джонни — и точка. Ни один призрак не мог бы быть таким убедительным и разумным и в то же время шутить и смеяться, как он.

В то же время Элис отдавала себе отчет, что Джонни, который вернулся, обладал куда большим опытом и мудростью, чем до своей гибели. Теперь он лучше понимал отца, чувствовал тревогу и неуверенность младшего брата и читал в сердце сестры как в открытой книге, но это вовсе не означало, что он был каким-то сверхъестественным существом. Напротив, он был совершенно реальным, живым, просто он жил теперь другой жизнью. Это, однако, не мешало его духовной близости с матерью. Именно теперь они были близки как никогда, не только угадывая мысли, но и улавливая тончайшие душевные движения друг друга. Впрочем, подобное случалось с ними и раньше, разве что не так часто и не так очевидно. Теперь же их связь укрепилась, стала более тесной, благодаря ей они могли, если не забыть о пережитой боли, то, во всяком случае, отнестись к случившемуся философски. Элис, во всяком случае, была уверена: даже когда Джонни снова уйдет туда, откуда вернулся так ненадолго, она не потеряет его так безвозвратно, как в первый раз. И она будет не просто знать, что ее сын живет где-то там, в других пределах, но сможет беседовать с ним как сейчас, хотя видеть его ей, скорее всего, будет не дано.

Мысль об этом подбодрила Элис, и она улыбнулась Джонни. А уже в следующую минуту дверца машины распахнулась, и в машину забрался Бобби, с рождественскими гирляндами в руках, которые он сам склеил из блестящей бумаги на уроках труда.